ней точно клещ. Флори его не слушала и даже не поняла, какой товар ей пытались всучить.
– Кыш отсюда! – внезапно воскликнули рядом, и парень тут же исчез.
– Я и сама могла это сказать, – Флори сердито глянула на спасительницу.
– А со стороны казалось, будто сейчас в обморок упадешь, – усмехнулась Илайн и привалилась спиной к каменной стене таверны, едва не расплескав шипящую бурду из стакана, который прихватила с собой. – Я тут кое-что приметила, – продолжила она деловито. – Те музыкантши носят платья, как у тебя. Вот так совпадение!
– Это мои платья. Обменяла их в Марбре на билет до Пьер-э-Металя.
Илайн удивленно присвистнула и ничего не говорила, пока не опустошила стакан.
– Вы с Дартом красивая пара.
– Мы не пара.
– Ах да, – хмыкнула Илайн, – вас же трое: ты, Дарт и Протокол.
– Ну, хватит.
– Не ворчи. Я просто хотела сказать, что господин домограф переживает за вас.
– Пусть отменит Протокол – и обретет спокойствие.
Илайн покачала головой.
– И не надейся. Он служит системе и живет согласно ее правилам. У него тут уютный домик, а ты ждешь, что он его разрушит? Как бы не так.
Флори пристально посмотрела на Илайн. Она совсем не походила на ту, кого интересуют сплетни и танцы. С самого начала ее истинной целью был личный разговор с Эверрайном.
– С каких пор ты защищаешь его интересы? – прямо спросила Флори.
Темно-вишневые губы Илайн дрогнули, но не улыбнулись.
– Есть только один домограф, чьи интересы я защищаю. – Она гордо вздернула подбородок. – Риз хочет найти Золотой дом, но теперь ни за что не попросит помощи у Эверрайна и ничего не потребует взамен утраченного безлюдя. Я сделала и то и другое.
После ее исчерпывающих объяснений продолжать беседу было бессмысленно, и они вернулись в зал. Рин куда-то подевался, но в его отсутствие Дарт не скучал. Бесцеремонно присев на край стола, над ним нависла Габриэль. Видеть свое платье на другой было так же странно, как застать ее флиртующей с Дартом. Он держался отстраненно и до холодности сдержанно, отвечая ленивой полуулыбкой, и все же не мог побороть самовлюбленность художника, которому льстило любое женское внимание.
– И на пять минут оставить нельзя, – хмыкнула за ее спиной Илайн.
В памяти Флори всплыли обрывки томных речей Габриэль о прехорошеньком парне, которого она приметила на одном из выступлений в Пьер-э-Метале. В образе, описанном фразами из дамских романов, какие печатали бульварные газеты, Дарт едва угадывался, но теперь все стало очевидным.
Первым порывом было сбежать прочь, но назидательный тычок в спину от Илайн направил Флори к столу. Габриэль заметила ее издалека и, узнав в ней попутчицу, что грозилась проткнуть глаз ножницами, поспешила удалиться, выказав свое пренебрежение, хотя той до него не было никакого дела.
Несмотря на то что Флори старательно изображала безразличие, вопрос читался на ее лице.
– Она искала сестру, – сказал Дарт.
– И компанию на вечер, – добавила Илайн, подсев к ним, и пьяно хихикнула.
Продолжать эту тему не пришлось, потому что объявился Рин. Сетуя на то, что в «Паршивой овце» есть любое питье, кроме воды, он водрузил на стол трофей – пару стаканов с прозрачной жидкостью, обманчиво похожей на живительную влагу, однако резкий запах выдавал в ней какой-то губительный напиток.
От громкого шума и табачного дыма у Флори начало гудеть в голове. Лохматый тип за соседним столом требовал добавки и потрясал в воздухе пустым стаканом. С каждой минутой возгласы становились все визгливее и отчаяннее, как будто промедление грозило его жизни. Едва стаканщица Сола появилась в зале, обездоленный окликнул ее и подскочил на стуле от негодования, когда она промчалась мимо, даже не взглянув в его сторону. Вид у нее был растрепанный и чрезвычайно взволнованный. Лохматый продолжал возмущаться, пока к нему не подошла другая стаканщица.
Спустя пару минут перед ними нарисовался Дес, которого они не видели с начала вечера.
– И где тебя носило? – спросил Рин ворчливо.
– А ты по мне соскучился? – отшутился Дес.
Его выдали золотые блестки на скулах – случайные отпечатки краски, перекочевавшей с щечек Чармэйн. Только у нее был золотой грим.
Рин повторил монолог о питьевой воде, призывая хозяина таверны исправить упущение.
– Мой милый друг, – заявил Дес, одарив его ослепительной улыбкой, – боюсь, ты единственный, кто приходит в таверну, чтобы попить водички.
– А я как-то рассчитывала на лавандовый лимонад, – добавила Флори, вспомнив первый визит в таверну. Они дружно засмеялись, слившись с такими же развеселыми компаниями.
Смех резко прервался, когда их взгляды наткнулись на высокую мужскую фигуру, нависшую над столом. Хмуря рыжие брови, незнакомец таращился на Деса.
– Эй ты, костлявый, – окликнул его тип, ярый представитель удалых смельчаков, кого хмель толкает на подвиги. – Пока ты ржешь, моя сестра из-за тебя рыдает. Что за дела, псина ты блудливая?
С вытянутым от удивления лицом Дес обернулся, чтобы ответить грубияну, как полагается, однако, здраво оценив силы, оставил дерзкие шутки при себе.
– Простите? – только и смог выдавить он.
– Перед бабами извиняться будешь, а у меня с кретинами разговор короткий, – выпалил братец Солы и не преминул подкрепить слова делом. Он сгреб Деса за грудки и смачно швырнул прямо на стол. Посуда полетела во все стороны.
Флори испуганно вскрикнула. Илайн, угодившая под фонтан брызг, выругалась. Дарт бросился на помощь другу, пока тот не схлопотал еще. И только Рин, сохраняя невозмутимость, принял на себя роль переговорщика.
– Постойте. Давайте решим вопрос спокойно. Что у вас…
Договорить он не успел. Одним ударом в лицо ему отшибли все желание разглагольствовать. Рин опрокинулся назад и упал вместе со стулом к ногам галдящих зрителей, обступивших место действа.
Дарт, не раздумывая, полез в драку. Несколько пинков и ударов – и на грозном лице братца Солы появилась смятая гримаса боли. Вот тут и подоспели четверо его дружков, готовых почесать кулаки.
Пока зачинщик оправлялся от удара, один из его приятелей метнулся к Дарту, второй на подступах рухнул от подножки Рина, а два других остервенело кинулись к Десу, который растянулся во всю длину стола, словно ярмарочный карп. Не желая повторять участь фаршированной рыбины, он вскочил на ноги, умудрившись швырнуть в нападавших объедками. Вреда это не причинило, зато позволило выиграть пару секунд для маневра. Дес ловко подпрыгнул и повис на кованой люстре. Его попытались ухватить за ногу, но он подтянулся, а потом еще и лягнул в ответ. Хорошая вышла бы тактика, будь люстра предназначена для подобных трюков. Крепление не выдержало и оторвалось вместе с куском бруса. В последний момент Дес успел сигануть вниз, прежде чем вся металлическая конструкция с лязгом рухнула на пол,
