в пьесе, что сами не могут ее распутать и привести драму хоть к какому-то логическому концу. И тогда появляется бог из машины, театральное божество, которое является при звуках бутафорского грома и блеске пиротехники и приводит пьесу к благополучной развязке. Точно так же, загнав Ганнибала в непроходимые горы, писатели наши вызывают божество, которое спасает и его, и их рассказ. И тут Полибий дает свою версию перехода пунийцев.
Рассказ его замечательно четок и ясен. Он сообщает, каким путем двигался Ганнибал, сколько дней занял у него подъем, где он разбивал лагерь. Остановлюсь только на одном эпизоде спуска с гор. Как ни тяжел был подъем, говорит Полибий, спуск был еще хуже. Пунийцы двигались по узкой крутой дороге, заваленной снегом. «Снег не давал различить место, куда ставить ногу, поэтому всякий, кто сбивался с дороги и падал, низвергался в пропасть». И все-таки они медленно двигались вперед, пока не «подошли к узкому месту, по которому не могли пройти ни слоны, ни вьючные животные — ибо обрыв, крутой и до того, всего стадии в полторы в протяжении, стал еще круче после недавней лавины… Обстоятельства сложились как-то особенно необыкновенно: на прежний снег, оставшийся от прошлой зимы, выпал в этом году новый; легко было пробить этот снег ногами, так как он выпал недавно, был мягок, к тому же неглубок. Но, пробивши верхний слой и ступая по нижнему, отвердевшему, солдаты не пробивали уже нижнего и двигались дальше, скользя обеими ногами… так бывает с людьми, которые идут по дороге… покрытой грязью… Когда упавшие старались подняться на ноги и для этого опереться коленями или руками, они скользили еще больше… Напротив, когда вьючные животные пытались подняться после падения, то пробивали нижний снег и… стояли неподвижно вместе с ношей».
Пройти это место оказалось невозможным. В конце концов, Ганнибал вынужден был остановиться и велел расчищать снег. Для скота и лошадей расчистили достаточно удобный проход за один день. Слонов удалось провести только через три дня мучительных трудов. Кроме того, эти великаны «сильно страдали от голода. Дело в том, что альпийские вершины… совсем безлесны и обнажены, ибо снег лежит там всегда, зимой и летом; напротив, средние области по обоим склонам гор имеют леса» (III, 47–56, 4).
Я думаю, читатель обратил внимание на очень конкретные детали — два слоя снега, недавняя лавина, непроходимый овраг в 1,5 стадии, т. е. около 280 м в длину. Откуда все эти подробности стали известны Полибию?
«Мы говорим с уверенностью, — пишет он, — ибо о событиях этих знаем от самих участников, местности в них осмотрены нами лично во время путешествия, которое мы совершили через Альпы из любознательности и любопытства» (III, 48, 12). Итак, Полибий нашел участников похода, притом нескольких человек — он говорит во множественном числе. Рассказы их он, очевидно, тщательно записал. С этими записками в руках он начал восхождение на Альпы. Он отыскивал следы, оставленные пунийцами; кое-где, быть может, даже остатки их лагерей. Каждый шаг он сверял по записям. Он увидел, что вершины покрыты вечными снегами и лишены растительности. Достигнув их, он обнаружил, что есть четыре спуска с гор (XXXIV, 10, 18). Он отыскал тот, которым воспользовался Ганнибал, и дошел до узкого места, бывшего для карфагенян камнем преткновения. Полибий тщательно его измерил и записал данные. После спуска он, вероятно, снова встретился с очевидцами, чтобы устранить последние вопросы и неясности.
Любопытно, что Ливий довольно точно следует рассказу Полибия, украшая, правда, его впечатляющими подробностями, взятыми, очевидно, у других авторов{59}. Так, дойдя до того, как воины Ганнибала расчищали путь, он говорит: «Он повелел воинам пробивать тропинку в скале — единственном месте, где можно было пройти. А так как для этого нужно было ломать камень, то они валят огромные деревья… и складывают небывалых размеров костер… а затем… заливают раскаленный камень уксусом». Между тем Полибий свидетельствует, что в этих местах скалы голы и безлесны, нет никакой растительности, тем более «огромных» деревьев. Впрочем, эпизод с голодными слонами показался Ливию тоже очень эффектным. Он решил и им не пренебрегать. Далее он пишет, что за этой работой ушло четыре дня, «причем животные едва не издохли от голода; действительно, верхние склоны гор почти везде состоят из голых скал» (!). Как сочетать голые скалы с огромными деревьями, остается на совести Ливия (XXI, 37).
* * *
Итак, Полибий выработал следующий метод работы.
Первое. Он отыскивает все документы, относящиеся к описываемым событиям.
Второе. Он говорит со всеми очевидцами.
Третье. Он лично обследует все описываемые им места и проверяет сообщения своих информаторов.
Такова, говоря современным языком, источниковая база Полибия.
Однако этих данных все-таки мало. Нужно еще что-то. А именно труды предшественников и современников, т. е. историография.
Сочинения других историков
Каждая современная историческая монография обыкновенно начинается с историографического очерка. Обзор трудов предшественников и точная ссылка на них считается в наши дни обязательными. Но в Античности на дело смотрели по-иному. Писать такие очерки было не в обычае. И даже вообще упоминать своих предшественников. И если историк брал у них что-то — а это неизбежно — он вовсе не обязан был на них ссылаться. Это отнюдь не считалось плагиатом или даже некрасивым поступком. Так делали самые уважаемые авторы вроде Фукидида. На первый взгляд кажется, что Полибий следует античной традиции. Но как мы увидим, и здесь, как всегда и во всем, он исключение.
Внимательно изучая его сочинение, приходишь к удивительному выводу. По-видимому, каждую важную тему он начинает с историографического очерка и рассматривает, какие есть мнения в литературе. Я говорю «по-видимому», так как полностью дошли до нас только первые пять книг его труда. Остальные сохранились во фрагментах. А это значит, что не только потеряны большие куски текста, но мы не видим авторского плана каждой главы, ибо фрагменты расположены достаточно условно. Если мы рассмотрим эти первые пять глав, то увидим, что историографический очерк помещен в рассказе о Клеоменовой войне, о Первой Пунической войне, об истории взаимоотношений римлян и карфагенян, о причинах Ганнибаловой войны, о переходе Ганнибала через Альпы. В остальных книгах сохранился, хотя, видимо, не полностью, историографический пассаж о характере и военных методах Сципиона Старшего, о взятии им Нового Карфагена, о войне Филиппа с родосцами. Этот последний случай очень интересен для понимания методов Полибия. Поэтому остановимся на нем подробнее.
О войне с Филиппом писали Зенон, о котором мы уже говорили, и Антисфен. «Так как описывают они те же самые события, что и
