– Какой собор, сын мой. Какие колокола! – обрадованно всплеснул руками священник. – Нам и деревянная церквушка сойдет за милую душу! Сегодня обряд освящения проведу, а завтра с помощью Создателя и фундамент заложим.
– Вот и хорошо, отец Флатис, – сказал я и, с трудом разогнув спину, поковылял к пещере.
На сегодня хватит с меня благих дел, а то завтра и с постели не поднимусь. Пусть Рикар делает что хочет, а на занятия с мечом я не пойду. Пущай молодежь гоняет. Предводитель я или нет, в конце концов? Рявкнуть на Рикара разок – и всего‑то делов. Но не тут‑то было…
…Обессиленно выронив учебный меч, я тяжело опустился на землю и, утирая взмокшее лицо рукавом рубахи, прохрипел:
– Все. Больше не могу.
– Можете, господин! – рявкнул здоровяк, уперев кулаки в бока. – Всего ничего позанимались. Вон, посмотрите, как баронесса с мечом управляется!
– Ну и с склирс с нею, – злобно буркнул я, взглянув в указанном направлении.
Да. С мечом баронесса обращалась на диво неплохо, успешно тесня противника, в котором я узнал давнего обидчика Стефия. Парень ожесточенно оборонялся, но попросту не успевал за мелькающим мечом Аллариссы и шаг за шагом отступал назад, пока не уперся лопатками в стену пещеры. Обманный удар мечом в открытую шею, юноша вскидывает щит в попытке защититься, и в это время удар ребром щита выбивает у него из руки оружие, а меч девушки оказывается упертым ему в левый бок, чуть пониже сердца. Алларисса в победном жесте вскидывает меч в воздух и поворачивается к нам, сияя улыбкой.
Рикар одобрительно кивнул и ободряюще сказал мне:
– Ничего, господин. Придет время – и вы не хуже будете.
– Точно, – с серьезным лицом кивнул я. – Лет так через десять. Рикар, ну не получается у меня! Каждый день машу этой деревяшкой почем зря, а толку нет!
– Знаю, господин, – неожиданно согласился здоровяк. – И не будет, пока вы с таким отношением к делу подходите.
– С каким еще отношением? Я делаю все, что ты говоришь!
– Проблема не в словах, господин, а в вашем нежелании, – тщательно подбирая слова, произнес здоровяк. – Проблема в том, что вы просто не хотите учиться мечному бою. Нет ни огня в глазах, ни жажды победы. А без желания быть лучшим никогда не стать настоящим воином.
– Жажды победы? Быть лучшим? – повторил я. – Чушь! Рикар, это лишь учебный бой. Здесь нет победы или поражения.
– Вам виднее, господин, – потускнев, ответил здоровяк и, развернувшись, направился к сгрудившейся вокруг Аллариссы молодежи.
Проводив взглядом удаляющегося здоровяка и смотря, как он поздравляет красующуюся девушку, я безразлично пожал плечами и, отбросив учебный меч в сторону, поднялся на ноги.
Во мне зарождалась волна гнева, смешанного с обидой. Как ни крути, а слова здоровяка задели меня за живое.
Желание быть лучшим… Жажда победы…
Я жажду лишь одного – выжить в этих проклятых Создателем землях и сохранить жизнь своих людей. Вот это и есть победа! А не шутовская победа в учебном бою, где с глухим стуком скрещиваются игрушечные мечи!
Сплюнув, я круто развернулся и пошагал к выходу из пещеры. Надо немного остыть и прийти в себя. Заодно и стражу проверю. Предводитель должен оставаться спокойным и хладнокровным, подавая пример остальным, а сейчас на моем лице отражалась целая гамма чувств, которые я хотел скрыть.
Выйдя на двор форта, я поежился – захватить теплую куртку я не удосужился и теперь щеголял лишь в мокрой от пота рубахе. Тот еще наряд для зимнего времени. Лишь бы не свалиться снова с жаром.
Зато нет худа без добра – холодный воздух отрезвляюще подействовал на мою разгоряченную голову, и я немного успокоился. С наслаждением сделав несколько вздохов, я окончательно пришел в себя и по хрустящему под ногами снегу пошел проверять стражу.
Возможно, сам того не ведая, здоровяк угодил в точку, когда сказал, что я не хочу обучаться мечному делу. Стоило взять в руки меч с щитом, и на меня нападали тоска и уныние. Сознанием я отчетливо понимал, что умение владеть мечом более чем необходимо в условиях Диких Земель, но что‑то внутри меня упорно сопротивлялось этому. Словно я шел неправильным путем.
Поднявшись на стену, я окликнул часовых, перекинулся с ними парой слов и, убедившись, что все в порядке, отправился обратно. Короткая прогулка по морозному воздуху привела меня в чувство и остудила мой зарождающийся гнев.
Рикар абсолютно прав – нельзя добиться успеха, если нет внутреннего желания покорять вершины.
Когда я спустился во двор, меня ожидал еще один сюрприз – у подножья лестницы меня терпеливо ждала Алларисса, ежась от холода.
– Ты забыл захватить куртку, – будничным тоном произнесла девушка, протягивая мне куртку.
– Спасибо. Тебя моя нянька подослала? – рассмеялся я, с благодарностью приняв куртку и торопливо натягивая ее на плечи.
– Да, Рикар заботится о тебе, – рассмеялась Алларисса в ответ. – И правда, словно настоящая нянька. Ты не переживай, что не выходит с мечом – все придет со временем.
– Благодарю за сочувствие, – хмыкнул я. – Дело не в старании. Пойдем‑ка в тепло, при таком холоде немудрено и заболеть.
До жилой пристройки мы дошли вместе, по пути перекинувшись несколькими словами и шутками. С каждым пройденным днем я все больше убеждался, что мое первоначальное мнение о юной баронессе было ошибочным. Если раньше я думал, что она вздорная спесивая девчонка, то теперь начинал в этом сомневаться. Вот только не стоит забывать ее родовое имя и уж тем более любимого дедулю. Похоже, что Алларисса и не подозревает о темной стороне своего деда, лорда Ван Ферсиса, но пока я полностью в этом не уверюсь, между нами не может быть доверия.
Зайдя в пещеру, я пожелал баронессе спокойной ночи и пошагал к своему отгороженному углу. Сон – это лучшее лекарство от всех болезней и расстройств. Именно с этими мыслями я забрался в постель и укутался в одеяло.
Первые лучи солнца едва успели окрасить верхушки башен Твердыни, когда Ван Корлис вновь послал войска на штурм.
Как всегда, первыми в дело вступили катапульты, посылая огромные валуны в стены крепости. За прошедшие с начала осады дни, убедившись, что крепость, возведенная гномами, успешно выдерживала таранные удары камней, атакующие изменили тактику и направили катапульты чуть выше. Теперь камни с гудением перелетали через стены и тяжело падали на крыши внутренних построек, разнося их в щепки, проламывали стены домов, калечили и убивали людей. Третий день осады шел своим чередом.
Я знал, что вскоре катапульты затихнут, и тогда последует атака на ворота и стены. Ван Корлис не был особо изобретательным, зато отличался завидным упорством или даже упрямством.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
