— Отойди, Коди, — потребовал Бадди, снова пытаясь обойти Грея, но Грей просто оттолкнул его.
— Отвечай, мать твою, — приказал Грей.
Бадди, наконец, понял, что никуда не денется, поэтому его глаза метнулись от Грея к двум офицерам, и он раздраженно спросил:
— Вы ничего не собираетесь предпринять?
Я повернула голову к ним и увидела, что один упер руки в бока, другой скрестил руки на груди, оба смотрели на Грея и Бадди, не двигались и не говорили.
Они ничего не собирались предпринимать.
Бадди тоже это понял и повернулся к Грею.
— Отойди! — взвизгнул он.
— Что с тобой не так? — спросил Грей.
— Иди на хуй! — был ответ Бадди.
Не отрывая взгляда от лица Бадди, Грей прогремел:
— Что с тобой не так?
— Отвали! — крикнул Бадди.
— Что я сделал? — спросил Грей.
— Отвали!
— Что, бл*дь, я тебе сделал? — повторил Грей. — Гребаные десятилетия, Бад, десятилетия ты играл в эту игру. А потом отобрал у меня мою гребаную женщину. На семь лет. На семь, мать твою, лет, Бад. За это время у тебя родились две дочки. Что еще ты хочешь отобрать у нас с Айви? В следующем году я женюсь на ней, но в том доме, прямо за тобой, уже должны были бегать мои дети, а ты отнял это у нас с ней.
При словах Грея руки Хута Букера с огромной мощью сжались вокруг меня, но я не сводила глаз с Грея и Бадди.
— Отойди на хуй назад, — прошипел Бадди.
— Ты заразил мои деревья, отравил моих лошадей, сжег мою конюшню, пытался отнять у меня мою землю. Почему? Я этого не понимаю. Какого хрена ты творишь это больное, дикое, сумасшедшее дерьмо? Что с тобой не так? Выполни для меня хоть одну гребаную просьбу за то жалкое время, что я тебя знаю, и объясни, какого хрена я тебе сделал.
— Как и всегда, Великий Грейсон Коди думает, что все дело в нем, — усмехнулся Бадди.
— Мы с тобой всю жизнь прожили в одном городе, но я тебя не знаю, а ты, бл*дь, точно не знаешь меня, так что не смей говорить обо мне такое дерьмо, — парировал Грей.
Бадди секунду пристально смотрел на него, а затем потребовал:
— Отвали и дай мне пройти.
Бадди неверно истолковал, что Грей, казалось бы, немного успокоился (немного), потому что после его требования Грей положил руку на грудь Бадди и сильно толкнул его в угол. Когда Бадди качнулся назад, Грей толкнул его снова, и Бадди головой ударился о стену.
Грей снова оказался перед ним нос к носу и рявкнул:
— Объясни мне это дерьмо!
— Дело не в тебе! Это ни хрена не имеет к тебе отношения! — заорал в ответ Бадди. — Речь о земле!
Я перестала вырываться и в шоке уставилась на него. Грей отодвинулся на три дюйма и сделал то же самое.
Бадди, однако, теперь сам слетел с катушек и словно обезумел.
Раскинув руки, он хлопнул ладонью по стене дома и начал:
— Сколько я себя помню, дедушка говорил только о земле Коди. А потом отец все продолжал и продолжал, черт возьми, талдычить о ней: «Соседи хорошие, но земля, конечно, чертовски красивая». — Саркастичным и едким тоном он повторял слова, очевидно, своего отца. — И я слушался, выполняя все дерьмовые причуды деда и отца. Они хотели, чтобы я сел на лошадь. Хотели, чтобы я выгребал, бл*дь, дерьмо. Хотели, чтобы я объезжал ограды с работниками ранчо. Чтобы пас скот. Чтобы я загонах боролся с гребаными, грязными, вонючими телятами. Да пошло оно все. Меня это не интересовало. Но волновало ли их это? — Он покачал головой. — Нет. «Ты — Шарп, Бад, прекрати валять дурака и будь чертовым Шарпом». — Снова слова Джеба Шарпа к сыну прозвучали ехидно и с перекошенным лицом. — Он позволил бы мне быть только тем, кем хотел он, поэтому я решил, что буду тем, кем, черт возьми, хочу быть я, и я бы достиг этого, завладев тем, чем он больше всего хотел владеть. Я бы сидел в этом доме на этой земле со своей семьей. Здесь жил бы Шарп, но этим Шарпом был бы я, и отец знал бы, что все это мое, что это я заполучил то, что хотел заполучить он, а до него его отец, а до него отец его отца, это заполучил бы я. Это было бы мое, а не его, и пусть бы он шел на х*й. На х*й.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Раз это дерьмо правда, тогда какого хрена ты забрал у меня Айви? — спросил Грей.
— Ты нашел девушку, потом бы женился, завел детей, ты — Коди. Если бы у тебя была семья, я бы ни за что не выгнал тебя с этой земли.
Это, определенно, было правдой.
Но Грей, очевидно, не поверил этому.
— Это дерьмо, Бад. Все это чушь собачья. Ты нацелился на меня.
— Бонус, Грей, — прорычал он. — Мистер Мустанг, Всемогущий Коди, все в городе думают, что ты управляешь солнцем и луной, вызываешь приливы и отливы. Мне тошно было смотреть на все это, слушать все это, — он подался вперед, — жить в этом дерьме. Мне было тошно.
— И это все? — недоверчиво спросил Грей, и я тоже подумала, что это странно. – Ты контролировал жизни, разбивал сердца, уничтожал собственность, убивал животных из-за такого дерьма?
Ох. Что же. Я могла понять его разумный довод.
— Да, Грей, только из-за этого. Ты не жил моей жизнью. Твой папочка расхаживал по городу, рассказывая всем и каждому, что он считал, что ты можешь управлять солнцем и луной, вызывать приливы и отливы, столько, бл*дь, говорил о тебе, что все поверили в это. Мой папочка подобного дерьма не делал.
— А это? — продолжил Грей: — Твой сегодняшний визит. Что, черт возьми, он значит?
— Мне скармливали это дерьмо всю жизнь, и я не дам тебе жить свободно и легко. Ты не получишь свое «долго и счастливо». И она тоже, — ответил Бадди с усмешкой.
— Так значит, это касается меня, а также Айви, — заявил Грей.
Бадди пристально посмотрел на него и ничего не сказал, что означало «да».
— Я не верю в это, — прошептал Грей.
— А ты поверь, — отрезал Бадди.
— Я не верю в это дерьмо, — повторил Грей.
— А ты поверь! — заорал Бадди, и Грей молча стоял, глядя на него сверху вниз.
Затем он нарушил молчание.
— Ты жалок, — заявил он, и Бадди моргнул.
Затем его лицо снова исказилось.
— Иди на х*й. Думаешь, меня волнует, что ты думаешь? — спросил он.
— Да, — ответил Грей. — Я думаю, тебя охренеть как сильно волнует то, что все думают.
Так оно и было. Грей привел еще один разумный довод.
— А еще я думаю, что ты слабак. Ты хотел быть самим собой? Бад, все, что тебе для этого было нужно — просто быть самим собой. Черт, у тебя же университетский диплом. Ты нашел работу, за которую до хрена платят. Нашел хорошенькую жену. Подарил ей прекрасных дочерей. Построил им шикарный дом. Но ты так чертовски жалок, что не заметил, как уже доказал отцу свою точку зрения. Вместо этого ты причиняешь боль людям, включая свою жену и детей, творя идиотскую дичь, чтобы показать всем... — Он замолчал, затем спросил: — Что? Что ты хочешь всем показать? — Он не стал дожидаться ответа Бадди, просто продолжил: — Я не знаю. Все так запутано, что я не понимаю. Единственное, что я понимаю, что ты еще более жалкая баба, чем я уже о тебе думал, и, Бад, это что-то значит, потому что я и остальные в Мустанге считают тебя низшей формой жизни, которая только может существовать на планете Земля.
Бад раскрыл рот, чтобы ответить, но Грей сделал шаг назад и опередил его.
— Все — значит, все. Не от меня, а от тебя зависит, образумишься ли ты и начнешь ли вести себя, как мужик. Ты вываливаешь на нас с Айви еще больше дерьма, — это х*ево, но оно отражается на тебе, а не на мне. Ты явно не догоняешь, но каждый раз, когда тебе не удается меня переиграть, это ты... терпишь неудачу в попытке стать тем человеком, которым хочешь быть, и все быстрее становишься тем человеком, которым твой папа боялся, что ты станешь. Так что, поступай, как хочешь. Ничто из сделанного таким жалким человечишкой, как ты, не смогло бы победить меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И с этим он закончил, и я поняла это по тому, как мой мужчина повернулся и пошел по снегу ко мне и Хуту Букеру. Он даже не посмотрел на полицейских, не оглянулся и не уделил больше внимания Баду Шарпу. Он остановился в двух футах от нас с отцом.
