- В стране и так поползут пораженческие слухи, а переезд депутатов рейхстага из столицы только еще больше усилят их – вещал доктор Фриче кайзеру и тот охотно слушал его.
- Пусть эти болтуны хоть немного понюхают пороху – смеясь, сказал Вильгельм и предписал депутатам остаться в столице и разработать предложения по её обороне. И вот теперь, подобно стаду баранов, испуганные депутаты, обсуждая текст телеграммы к кайзеру Вильгельму и кронпринцу с просьбой о спасении столицы.
Так продолжалось около получасу, когда неожиданно, по требованию депутата Эбера, слово не было представлено начальнику берлинского гарнизона полковнику Шварценбергу. Поднявшись на непривычную для себя трибуну, Шварценберг коротко по военному изложил суть дела. Враг прорвал фронт и стоит на подступах к Берлину. Силами, которыми располагает берлинский гарнизон, разбить или уничтожить противника невозможно.
- Что намериваются делать для спасения столицы кронпринц и кайзер? – с надеждой и тоской в голосе спросил председательствующий Макс Баденский.
- Согласно последним сведениям, которыми я располагаю на нынешний момент, штаб кронпринца в Зелове сдался русским вместе с командующим - прискорбным голосом произнес полковник – что касается его Величества кайзера Вильгельма, то ответы на наши сообщения из Шарлотенбурга не поступало.
Слова Шварценберга породили скорбь и уныние среди господ имперских депутатов. Угроза вторжения врага в столицу оказалась как никогда реальна за все время войны. Многим стало казаться, что страшные русские казаки уже вышли к берлинским предместьям и вот-вот начнут кровавое избиение мирного столичного населения.
- Что же делать полковник? – упавшим голосом спросил председатель рейхстага полковника фон Шрека – как нам спасти город от насилия и разграбления. Как?
- Единственный выход из сложившегося положения я вижу в начале немедленных переговоров с противником о капитуляции города на приемлемых условиях.
- Но это же измена полковник!? И это говорите вы, офицер рейха! Какой стыд и позор! – грозно рыкнул на Шварценберга Макс Баденский, но к его изумлению оппонент нисколько не смутился, а наоборот, вступил с ним в ожесточенную перепалку.
- Вы сами спросили о том единственном выходе, который может спасти Берлин от ужасов войны, Ваше сиятельство – смело ответил Баденскому военный. – Что же касается измены, как вы изволили выразиться, то сейчас моими устами говорит не офицер рейха, а простой немец, для которого интересы народа и родины, стоят гораздо выше, чем интересы рейха, полностью себя скомпрометировавшего этой неудачной войной.
Пока председатель краснел и багровел от услышанной им крамолы, а так же с трудом подбирал слова для отповеди изменнику, с места вскочил депутат Эбер и торопливо спросил Шварценберга:
- Можете ли вы ради спасения столицы от насилия вступить с русскими в предварительные переговоры?
- Да, господин депутат. Вернее сказать эти переговоры уже идут. Сорок минут назад генерал Марков прислал мне телеграмму с предложением о почетной капитуляции Берлина, и я хотел бы услышать ваши мнения господа депутаты.
- Измена! – громким голосом прокричал Макс Баденский, но ему не дали говорить. Вскочивший на трибуну рядом с полковником Шварценбергом депутат Эбер звенящим от напряжения голосом прокричал, обращаясь к депутатам рейхстага: - Предлагаю поставить на голосование предложение о предоставлении господину полковнику полномочий для ведения переговоров с русскими, ради спасения Берлина. Кто за это предложение прошу голосовать!
- Запрещаю! – попытался вмешаться в ход истории председатель рейхстага, но Эбер уже поднял руку, и вслед за ним вверх устремились руки других депутатов. В ужасе наблюдал граф Баденский, как быстро вырастал лес рук среди присутствующих в зале депутатов. Не глядя на оторопевшего от увиденного зрелища графа, Эбер быстро объявил.
- Волею депутатов рейхстага, вам господин полковник, предлагается немедленно вступить в переговоры с русскими. Да поможет вас Бог.
После этих слов, Шварценберга, словно ветром сдуло с трибуны. Столь резво бросился он выполнять поручение парламента. Однако на этом страсти в рейхстаге не улеглись. Вскочивший со своего места депутат от Саксонии герр Клинцман потребовал лишить Макса Баденского места председателя, поскольку вся его деятельность в столь важный и судьбоносный для страны момент, была направлена только на спасение дискредитирующей себя монархии, а не для спасения Германии.
И снова лес рук как по мановению волшебной палочки вырос перед изумленным графом, который никак не мог понять, что сегодня твориться с депутатами. Напрасно он, что-то громко кричал из своего кресла о незаконности действий депутатов и грозил им карами со стороны кайзера и рейхсканцлера, всё было напрасно. В этом он убедился, когда парламентский пристав, ещё вчера рабски лебезивший перед господином председателем, сегодня громко и властно потребовал от графа освободить место председателя и пересесть в зал. Весь вид этого человека был столь важен и торжественен, что Макс не стал доставлять ему удовольствие силой выдергивать себя из кресла, встал и, понурив опавшие плечи, стал спускаться вниз. Он еще не успел сесть в кресло, как депутат от Франконии Йозеф Глобчик предложил избрать новым председателем рейхстага господина Эбера, что было немедленно утверждено депутатами. Прошедшие хорошую дрессировку полковника Николаи, они действовали как никогда дружно и слаженно.
Прошло чуть больше часа, и к депутатам явился полковник Шварценберг, сообщивший им прекрасные новости. Русские потребовали капитуляции берлинского гарнизона, обещая при этом не вводить в город большого количества войск, ограничившись присутствием в Берлине лишь двумя пехотными батальонами. Войска гарнизона разоружаются и до подписания мирного договора между воюющими сторонами, должны находиться в казармах под командованием своих офицеров. Всем офицерам и генералам сохранялось их личное оружие, и все они могли быть отпущены домой под честное слово.
Так же генерал Марков твердо заверил немецкую сторону, что не допустит грабежей и насилия над мирными жителями города, для чего будет создана военная комендатура Берлина во главе с генералом Яковлевым, чьи части уже стоят на подходе к городу. Военная комендатура города, будет создана, только для поддержания порядка в военное время, тогда как вся гражданская власть останется в руках немцев. Кроме этого, зная большие нужды мирного населения Берлина в продовольствии, генерал Марков известил, что русская сторона готова начать немедленно поставлять продовольствие для жителей столицы, с оплатой этих поставок после окончания войны.
Столь щедрые подарки победителей вызвал бурную реакцию в стане депутатов, немедленно была создана парламентская комиссия во главе с Клинцманом для присутствия на переговорах Шварценберга с русскими. Встреча состоялась во второй половине девятого декабря в Фюрстенвальде, где уже находился сам генерал Марков. На согласование условий капитуляции ушло около двадцати минут, после чего Шварценберг и Марков поставили свои подписи под двумя протоколами. Вслед за этим был оговорен порядок вступление в Берлин первого русского батальона и разоружение частей берлинского гарнизона. Всё это должно было начаться с ноля часов 10 декабря. Сроки поставки гуманитарной помощи должны были уточнены дополнительно, но никак не позднее двух дней с момента капитуляции Берлина.
После этого, господа депутаты и полковник оказали русским маленькую услугу по установлению мира в несчастной Германии. Дело касалось капитуляции кюстринской группировки рейхсвера, продолжающей оказывать упорное сопротивление русским. Даже после взятия в плен кронпринца, командир группировки генерал-лейтенант Притвиц, категорически отказывались складывать оружие, утверждая, что известие о пленении кронпринца, грязные происки русской пропаганды.
Только известие о капитуляции гарнизона Берлина от полковника Шварценберга, которого Притвиц хорошо знал, окончательно сломило волю кайзеровского вояки, и он отдал приказ о сдаче в плен.
В числе лиц входивших в состав мирной делегации был и полковник Вальтер Николаи, главный организатор всех этих действий. Уже после подписания капитуляции Берлина, он попросил генерал-майора Щукина устроить ему встречу с кронпринцем, в которой ему не было отказано. О чём говорили они с глазу на глаз, так и осталось тайной, но после этой встречи, кронпринц очень жалел, что в своё время не поддержал представление о присвоении Николаи генеральского звания.
Далее, события развивались с феерической скоростью. Едва только русские батальоны вступили в Берлин, как депутаты рейхстага, немедленно провозгласили Германию парламентской республикой и объявили о смещении кайзера Вильгельма со всех государственных и военных постов, как главного виновника бедственного положения страны. Вслед за этим, было создано временное правительство во главе с канцлером Эбером, которое немедленно подписало соглашение о прекращении военных действий с Россией, а так же было готово подписать аналогичные соглашения с другими представителями Антанты.
