Камо прекрасно понимал всю опасность ситуации. По большому счету, он уже выполнил основную часть своего задания, оттянув из Европы значительную часть американских войск. Можно было с чистой совестью покинуть повстанческие ряды генерала Вильи, но мятущееся душа кавказца требовала продолжения борьбы, и Камо решил остаться с теми, кого он вывел на большую тропу войны.
Его быстрокрылые тачанки сильно тревожили американцев своими стремительными налетами на их части. Напуганные многочисленными диверсиями на железной дороге, войска генерала Тейлора вступила на землю Техаса в пешем строю, что значительно замедляло скорость его продвижения. Узнав об этом, Камо немедленно ухватился за возможность бить врага по частям, используя быстроту своих отрядов. Совершив стремительный наскок и обрушив на врага град пуль, отряд тачанок быстро отходил с места боя, нанеся американцам определенный ущерб.
Когда разъяренные американцы бросались в погоню за отступающим противником, они каждый раз натыкались на сильный пулеметный заслон, который только увеличивал число погибших. Подобно своим коллегам из рейхсвера, американские генералы ничего не могли противопоставить русскому военному изобретению. Единственной рекомендацией для американских войск, была направлена на усиление караульной службы, а так же усиление разведки с привлечением для этого местного населения. Рекомендации не были лишены здравого смысла, но пока американские части продолжали нести ощутимые потери.
С большим трудом, дождавшись окончания торжеств, Камо подхватил под руку командира дирижабля и, уединившись в своем кабинете, предложил фон Шреку дерзкую, но вполне выполнимую для немцев операцию. В случаи успеха она должна будет заставить генерала Тейлора сдвинуть большую часть своих сил на юг, и тем самым предоставляло Вильи ещё некоторое время, перед встречей с американскими дивизиями. Кроме этого, наносился весьма ощутимый ущерб американской экономии, что было главным приоритетом в задаче фон Шрека, наряду с уничтожением боевых соединений противника.
Весь смысл предложенного Камо плана, заключался в воздушной атаке нефтяных промыслов в районе Далласа.
- Мы бы сами пощипали бы это мягкое место янки, но все подступы к нефтехранилищам и промыслам надежно прикрываются солдатами Старка, которые берегут техасскую нефть как зеницу ока. Отряды Сопаты уже пытались прорваться к устью Рио-Гранде, но были остановлены силами самообороны вот здесь и здесь – показывал Камо своему собеседнику на развернутой по столу карте. – Посылать бронепоезд так же нет смысла. Сбив первые заслоны, он будет обязательно остановлен или баррикадами или разбором пути. Так, что ваш великий дирижабль самое реальное оружие для нанесения удара по врагу.
По данным наших разведчиков, сейчас в районе Хьюстона, сосредоточены огромные запасы сырой техасской нефти, приготовленные для переработки и отправки на восток морем либо по железной дороге. Охрана складов только наземная, с воздуха никто атаки не ожидает. У вас все шансы наказать врага и нанести янки огромный урон.
- Да вы правы, герр Камо. Грех было бы не воспользоваться таким случаем, но меня несколько смущает плохое знание местности нашими пилотами. Те карты, что имеются в нашем распоряжении, совершенно не охватывают территорию Техаса.
- Не беспокойтесь герр Шрек. У меня есть прекрасные трофейные американские карты Техаса. Кроме этого, вашим пилотам будет достаточно двигаться вдоль железной дороги, они здесь все ведут в Хьюстон.
- Боюсь что, двигаясь вдоль дороги, мы обязательно выдадим своё присутствие противнику раньше времени. К тому же на каждой из станций есть телеграф, по которому известие о нас дойдут ещё быстрее. Мой штурман, конечно, может нарушить телеграфную связь, сбросив на столбы парочку бомб, но это, на мой взгляд, не даёт полной гарантии на успех.
- Я уже всё продумал господин подполковник. Если мы вылетим ночью, то даже в самом неблагоприятном исходе полета вы выйдем к Санта-Анне с началом светового дня. От неё до Хьюстона, для вашего цеппелина всего час лета. С учётом возможности плохой погоды я добавляю ещё полчаса, за это время американцы не успеют предпринять ничего существенного, что могло бы помешать вам, выполнить боевую задачу.
- С вами приятно работать герр Камо. Сразу чувствуется, что вы работаете здесь с полной отдачей сил. Скажите, как долго вы ещё собираетесь пробыть здесь. Только не говорите, что до полной победы, это не реально, при всей красоте лозунга, о возвращении мексиканцам их земель?
- Успех нашей операции, даст армии Вильи ещё месяц спокойной жизни. После этого она будет обязательно вытеснена с территории штата. Наша с вами задача состоит в том, что бы как можно дальше отодвинуть этот строк. Если применять дирижабль вместе с кавалерией повстанцев при атаке на американцев, то я думаю, мы сможем продержаться здесь до марта-апреля следующего года.
- Да именно на этот срок и ориентирована длительность моей командировки – сухо усмехнулся фон Шрек – потом бросок на Багамы и если всё будет нормально то в мае, мои товарищи увидят фатерлянд. Не хотите ли присоединиться к нам герр Камо, ваши незаурядные таланты очень пригодятся рейху.
Ни один мускул не дрогнул на лице собеседника, для которого поездка в Германию была полностью противопоказана.
- С удовольствием герр Шрек, ну а пока давайте займемся нашими янки. Они ещё не переправили из Европы нужное нам количество войск.
- Да вы правы дорогой сеньор колонель. Их ещё слишком мало против вас.
Операция по налету на Хьюстон прошла довольно удачно. Единственным препятствием для дирижабля в его полете был сильный боковой ветер, который постоянно хотел столкнуть воздушный аппарат с его маршрута. Поэтому расход топлива был гораздо больше, чем предполагал фон Шрек, но это не помешало ему с блеском выполнить задачу.
Покинув Эль-Пасо с наступлением темноты, цеппелин быстро двигался на восток, четко ориентируясь по железной дороге. Пилоты отмечали прохождение тех или иных станций и городов по количеству световых огней выраставших у них на пути. Гусман, Чероки, Санто-Фе, пышной гирляндой пролетели под бронированным брюхом дирижабля, который продолжал оставаться невидимым для беспечных южан.
Как и планировал Камо, немцы достигли Санта-Анны перед самым рассветом. По приказу командира, желавшего как можно дольше оставаться не обнаруженным противником, пилоты сделали большой круг вблизи этого места, что впрочем, сохранило инкогнито всего на двадцать минут. «Вильгельм» был замечен служащими станции Пескодера, которые незамедлительно оповестили о своём открытии по телеграфу власти Хьюстона и Далласа.
Когда дирижабль приближался к цели своего полёта, весь Хьюстон уже знал о появлении врага, но отчаянно надеялся, что немецкий цеппелин пролетит их стороной. В отличие от налетов на Вашингтон и прочие города Америки, в это раз немцы не имели карты Хьюстона, и был вынужден бомбить на глаз, ориентируясь на разведданные, полученные от Камо. Поэтому первые снаряды, сброшенные с борта дирижабля, упали на группу пустых нефтяных баков расположенных на подступе к Хьюстону. Раздосадованный неудачей, фон Шрек приказал двигаться к порту и не тронул следующую группу баков доверху наполненных готовым бензином и керосином.
В порту удача сразу улыбнулась немецким аэронавтам. После первого же сброса бомб, внизу произошел мощный взрыв и огненная лента, отпрянув в сторону от эпицентра взрыва, стала стремительно поджигать всё новые и новые цистерны и баки. Взбодренный успехом, фон Шрек стал бомбить нефтеналивные сооружения, которые четко просматривались в бинокль с борта дирижабля.
Новые очаги пожаров в порту быстро росли пропорционально каждому сбросу штурманом дирижабля. Трофейные американские снаряды хорошо входили в гнезда держалок и послушно выскакивали из зажимов по сигналу с пульта.
К удивлению немцев, техасцы в отличие от жителей Нью-Йорк и Вашингтон, не выказывали панического страха перед воздушным монстром, прилетевшим к ним. Едва только дирижабль завис над портом, как с земли по нему дружно загрохотали залпы из винтовок и пистолетов, и противопулевая броня корпуса цеппелина отозвалась гулким звоном от попадавших в неё пуль.
В ответ заговорили огневые гнезда дирижабля. Для немецких пулеметчиков в этот день было много работы.
Кроме ведения ответного огня, они с чисто немецкой педантичностью обстреливали все наливные цистерны или нефтяные баки, которые оказывались в перекресте их прицелов. Многие из них были полными и их содержимое, густыми струями вырывалось наружу сквозь пулевые пробоины, что бы затем вспыхнуть ярким факелом, от случайной искры или от пламени горящего вблизи пожара.
