Примадонна была в голосе, и Кейт была очарована.
Когда, после множества вызовов актрисы, занавес, наконец, закрылся, она подняла на спутника сияющие глаза.
— Это было великолепно… благодарю вас, Николас.
— Вы же как-то сказали, что любите оперу. — Он встал подать ей отороченную норкой накидку из такой же, что и платье, тафты. — Должен сознаться, что меня музыка увлекла гораздо меньше, чем вас.
Им пришлось долго спускаться по лестнице в толпе зрителей, а когда они шли по фойе, рядом послышался чей-то голос с очаровательным акцентом, проговоривший:
— Кейт? Дорогая, я едва узнала вас…
Николас Чивли заметил, что лицо Кейт перестало лучиться радостью, как только она увидела невероятно красивую женщину в шелковом сапфировом платье, с палантином из голубой шиншиллы. Женщину сопровождал невысокий и некрасивый, но обаятельный человек.
— Как идут дела, дорогая? Как удачно, что мы встретились. Я не была в Лондоне целую вечность — столько дел…
Она прямо посмотрела на Николаса и протянула руку.
— Добрый вечер. Меня зовут…
— Я знаю, кто вы, — ответил он, поднося ее руку к губам.
Улыбка Доминик засняла ярче сапфиров в ее серьгах.
— Николас Чивли, — представила его Кейт голосом, не выражавшим ничего.
— А это мой старый друг, Рауль де Шевиньи. Он здесь во французском посольстве.
Невысокий смуглый человек склонился над рукою Кейт, а в его карих глазах блеснула не то симпатия, не то участие, Кейт затруднилась бы сказать, что именно. Она же с трудом могла выдавить из себя улыбку. Лицо ее словно окаменело, тело охватило холодом. Внезапно она ощутила, что все пропало, и вздрогнула.
— Вам холодно? — обеспокоенно спросил Николас. — Сейчас я попробую поймать машину…
Кейт была охвачена ощущением внезапной и неизбежной катастрофы и потому не чувствовала ничего.
Ее не удивило, что они все вчетвером оказались в огромном черном «роллсе». Она понимала, что их встреча подстроена, и прекрасно знала, с какой целью: Доминик решила попробовать заполучить Кортланд Парк. Она-то, не раздумывая, пойдет на то, что не могла сделать Кейт, — она пойдет навстречу любому желанию Николаса. Кейт почувствовала, что сковавший ее холод уступает место горячему гневу. «Как Блэз мог? — думала Кейт. — Как он мог? Блэз единственный, кто знал, что я должна встретиться с Николасом. Он полетел в Нью-Йорк и поспешил все ей выложить». Предательство Блэза потрясло Кейт. Значит, она была права, подозревая, что он во всем оказывает поддержку своей жене.
Приезд Доминик в Лондон за три дня до открытия ее нашумевшего «Аукциона века» говорит, какое большое значение она придает коллекции Кортланд Парка. Поглощенная этими мыслями, Кейт постоянно ощущала на себе чей-то взгляд и, отвернувшись от окна, увидела сверкающие глаза своей сводной сестры. В них горело злорадство и упоение смятением Кейт. «Я же предупреждала тебя, не берись», — говорил ее взор…
Остаток вечера был сущим кошмаром. Конечно, ужинали они вчетвером, и Доминик обрушила все свое обаяние на Николаса, не обращая внимания ни на своего спутника, ни на Кейт. Она словно забыла о них; абсолютно сломленная Кейт уловила в глазах француза участие.
Он, конечно же, тоже прекрасно понимал, что делает Доминик. Он пригласил Кейт танцевать, и она охотно приняла приглашение; это было лучше, чем быть пустым местом за столом. Рауль де Шевиньи оказался прекрасным партнером, а поскольку он был гораздо ниже Кейт, она скользила невидящим взглядом поверх его плеча, погрузившись в собственные размышления.
— Послушайте, вы не должны, — тихо произнес он.
— Не должна… чего? — встрепенулась Кейт.
— Уступать ей. Вы же сдались сразу, как только увидели ее. Почему?
Кейт слабо улыбнулась.
— Вы видели, как он на нее смотрит?
— Он много значит для вас?
— Это совсем не то, что вы подумали, — ответила Кейт. Ей никому не хотелось объяснять, в чем дело. Она снова чувствовала себя неуклюжей, некрасивой и никому не нужной.
— А-а-а… — мягко продолжал француз. — Понимаю.
Это, видимо, связано с вашим… деловым соперничеством?
— Да.
— Я так и знал, что здесь что-то кроется. — Он криво улыбнулся. — С Доминик всегда так. — После недолгого молчания он спросил:
— А почему вы не боретесь с ней?
— Я не обладаю ее оружием или ее неразборчивостью в использовании его.
— Значит, так вы полагаете? — Француз понял все. — И прежде всего ее уверенностью в том, что вы не справитесь с любыми превосходящими силами противника?
— Я уверена только в собственных силах, — ответила Кейт. — А моя сила совсем в другом.
— Этим она и воспользуется, как обычно.
— Кажется, вы неплохо ее знаете.
— Возможно, лучше многих других, и в течение долгих лет…
Кейт иронически улыбнулась.
— Значит, у нее действительно есть верные и надежные друзья.
Ответная улыбка Рауля была столь же ироничной.
— Они у нее стратегически распределены. — И, очевидно почувствовав реакцию Кейт, он добавил с трезвостью истинного француза:
— Каждый берет то, что может.
«И ты тоже?» — подумала Кейт. Какова же власть Доминик над мужчинами! Даже над таким, как Блэз Чандлер. Кейт вновь ощутила боль. Блэз смертельно оскорбил ее. После той поездки в Колорадо, после того, как они, казалось, достигли взаимопонимания, он оказался способным на такое предательство. Ролло был прав: нельзя верить никому, нигде и никогда.
— Давайте вернемся к столику, — резко произнесла Кейт.
За их столиком никого не было, и, оглянувшись на танцующих, Кейт увидела улыбающееся лицо Николаса над необыкновенно красивым, поднятым кверху личиком. Выражение лица Николаса заставило Кейт отвернуться. «Все пропало, — поняла она, — все пропало…»
Она почувствовала, как глаза ее заволокло слезами.
— Я думаю, мне пора… — удалось ей произнести слабым голосом. — У меня сегодня был трудный день.
— Разрешите мне проводить вас?
— Не нужно. — Ей хотелось побыть одной. — Прошу вас, останьтесь здесь…
— Что мне сказать вашему… приятелю?
— Что у меня разболелась… голова, — тихо сказала Кейт.
— Вы совершаете ошибку, — тихо произнес Рауль.
— Нет, только убеждаюсь в уже совершенной.
Он встал вместе с ней, взял протянутую ему руку и поднес к губам.
— Желаю удачи, — пожелал он искренне.
Кейт заставила себя улыбнуться, затем повернулась и быстро вышла из зала.
В такси, откинувшись на сиденье, она позволила своим печалям полностью завладеть собой. «Ох, Шарлотта, — думала она, — как ты ошиблась! При ней я теряю всякую уверенность…»
Шарлотта позвонила Кейт на следующее утро узнать, как дела.
