На башнях сменили знамена с черных на алые.
– Поднимитесь же, сэр Акран, Великий магистр ордена Златоокого Льва! И примите Скипетр и Меч Магистра!
Народ во внутреннем дворе замка Лот-де-Лион взорвался приветственными криками. Рыцари, оруженосцы, простые крестьяне и слуги вздевали к небу руки, швыряли шапки, обнажали мечи и вздымали их.
– Да здравствует Лев! – раздавалось кругом. – Да здравствует Великий магистр!
– Честь и слава принявшему Меч! – хрипло прокричал странник в старом дорожном плаще с накинутым на лицо капюшоном. Он больше не чувствовал боли. Сердце облилось кровью, но сумело простить. – Пусть хранит тебя Хранн, мальчик.
Некромант развернулся и, пробираясь через толпу, направился прочь, к воротам.
Перед рядами святого воинства с колен поднимался магистр, которому предстояло стать самым великим вождем ордена за всю его историю. Магистр, подобного которому никогда не было в ордене и никогда больше не будет.
В одном далеком лесу за пределами королевства.
Глубокий темно-зеленый пруд манил. Окруженный со всех сторон высокими разлапистыми деревьями, он казался сказочным и волшебным благодаря ветвистым теням, которые в такт дыханию ветра плясали на поверхности воды. В пруду отражалось серое от грозовых туч небо, становясь в водном зеркале каким-то коричнево-болотным. Кап. Кап. Кап. Начинался дождь, и блеклые капли шлепали по глади лесного пруда.
Охотница с длинной косой, выкрашенной в синий цвет, смотрела, как вокруг настойчивых капель расходятся круги. Куда ни глянь, повсюду эти круги.
Она стояла на высоком валуне и любовалась плачущей погодой, любовалась подступающей под ее камень темно-зеленой кровью пруда. Она не боялась промокнуть, ей нравилось, когда вода падает с неба и попадает на ее кожу. Ей казалось, что от этого она становится еще ближе к сущности природы, сливается с ней.
Ну, все. Женщина сбросила с плеча дорожный мешок, аккуратно положила рядом сверток из дубленой кожи, в котором покоился ее чехол с луком и колчан со стрелами. Разрезала коротким кинжалом грубые нити, что стягивали плащ из шкур на плече. С негромким шорохом одеяния спали, следом за плащом последовали мягкие бесшумные сапоги и набедренная повязка. Охотница была полностью обнажена. Она ловко разрезала ремешки, удерживающие края косы, взмахнула головой и распустила синие волосы. Они были так длинны, что доходили ей до бедер, укутывая ее, будто одеялом.
При ней остался только верный кинжал, крепко зажатый в руке и привязанный за рукоять кожаной тесьмой к запястью. Женщина подошла к краю высокого камня, на миг задержала дыхание и прыгнула. Как будто и не было никаких трех футов, отделявших ее от водяной глади, – она погрузилась в пучину почти в ту же секунду, как оторвала ноги от поросшего мхом валуна. Здесь было очень тепло, будто где-то внизу, на дне, били теплые источники – боги, какое наслаждение! Такого она не ощущала даже от опасной, будоражащей сознание и горячащей кровь охоты.
Зеленоватые глубины, полные тины и водорослей, тянули ее к себе. Она широкими гребками рассекала воду. Бесчисленные рыбы здесь казались какими-то серыми. Она взглянула на свою руку – та тоже изменила цвет. Она плавала под водой, наблюдая за рыбками, другими маленькими существами и крохотными асраи,[30] любуясь, как они шлепают себе по дну, по своим маленьким дорогам, между лесов водорослей. Маленькие духи, облеченные в плоть, имели серо-зеленую кожицу и робкие мордашки. Кроме того, у них были длинные зеленые волосы, будто слепленные из тины.
Они поманили нежданную гостью, но та была настороже и лишь с улыбкой погрозила им когтистым пальцем и поплыла вверх, туда, где сквозь воду пробивался дневной свет.
Женщина вынырнула, увидела, как дождь сливается с прудом, и еще некоторое время наблюдала, как капля за каплей впивается в зеленоватую водную гладь. Потом поплыла подальше от берега, туда, где дно было невозможно разглядеть из-за водорослей, что протягивали зеленые щупальца, пытаясь дотронуться до нее.
«Должно быть, они просто ледяные», – подумала охотница.
Вдруг что-то отвлекло ее от водорослей. Что-то на берегу, за деревьями. Там кто-то был, пристально глядел на нее, не шевелясь.
Женщина удобнее перехватила кинжал и, сделав вид, что ничего не заметила, медленно поплыла к своему камню. Но вдруг осознала, что не продвинулась ни на дюйм к берегу. Все это время она барахталась на одном месте. Несколько раз начинала снова – и снова то же самое. Да что же это такое?! Орчиха вдруг почувствовала нечто немыслимо горячее, медленно проскользнувшее по ее ноге. Лодыжка оказалась в петле.
– Аааа! – закричала охотница и нырнула.
На ее ноге, заворачиваясь в узелки и петли, сжимались крепкие зеленые водоросли. Нож прошел сквозь них, петли опали, но неистовые живые растения уже оплетали ее руки, плечи, шею. Они тянули ее на дно, не давали возможности сопротивляться. Она беспомощно барахталась, лишь поднимая ил и тину со дна. Асраи скрылись из виду, никто не хотел ей помочь.
Что же делать?! Как выбраться из западни?! Всего на миг она потеряла бдительность, отвлекшись на того, кто прячется на берегу, и вот на тебе – попалась, как лань в капкан. Водоросли ее просто задушат и оставят на дне, годную лишь на обед какому-нибудь злобному квелекину, чудовищу с тремя рядами клыков и острыми, как лезвие меча, плавниками.
Она дергалась в крепкой сети водорослей, но путы сдавливали тело все сильнее и сильнее, и вскоре ей начало казаться, что они ее просто разорвут, прожгут насквозь. Вверх от нее, к поверхности, поползли тучи пузырьков.
Чей-то силуэт показался неподалеку. Тина, застрявшая в волосах, мешала как следует рассмотреть монстра, но одно она знала точно: она пропала – почти весь воздух вышел из груди, и возможности бороться у нее уже не было. Зверь плавал вокруг нее кругами и все время клацал зубами. Верный кинжал выпал из ладони и безвольно повис на кожаной тесемке.
Существо перегрызло клыками удерживавшие орчиху водоросли и, схватив ее за плечи и ноги, потащило вверх. Она болезненно ощущала довольно глубокие порезы от впившихся в ее кожу длинных когтей.
– Аааххх! – Воздух вперемешку с дождевыми каплями наполнил легкие. Она все-таки вырвалась на поверхность… ее вырвали.
Чудовище вынесло ее на берег. Слабой рукой женщина сняла тину с лица и увидела своего спасителя. Это было вовсе не озерное чудище, а всего лишь тот странный орк-растяпа с распущенными волосами и гномьей секирой, только вот секиры она сейчас не видела. Он был насквозь мокрый, весь в водорослях и тине.
– Ты что, следишь за мной? – В ее еще слабом голосе было столько ярости, что он успел пожалеть, что держит ее на руках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
