«Они — волки. А волки зачастую действуют стаей. В каждой стае есть вожак. И Альберт как раз и указывает нам на это: именно он — их вожак», — утверждал Горан.
Убежденность Милы в том, что Винсент не мог быть Альбертом, созрела уже тогда, когда ей стал известен возраст серийного убийцы: тридцать лет. Он слишком молод, чтобы знать Рональда Дермиса, когда тот был еще малолетним воспитанником в сиротском приюте, а также Джозефа Б. Рокфорда — следственная группа действительно пришла к выводу, что ему должно быть от пятидесяти до шестидесяти лет. Кроме того, он не подпадал под описание, составленное Никлой, после того как она увидела Альберта, погрузившись в память покойного миллионера.
Шагая под проливным дождем, Мила нашла еще один довод, усиливавший ее скептицизм: Клариссо еще находился в тюрьме, когда Фелдер зверски расправлялся с Ивонн Гресс и ее детьми на вилле в Капо-Альто, поэтому не мог лично присутствовать во время этой резни и оставить свой очерченный кровью силуэт на стене дома!
«Это — не Альберт. Они совершают ошибку. Но Горан догадается об этом и все им объяснит».
Оказавшись в здании федеральной полиции, Мила заметила некоторое возбуждение в коридорах. Полицейские хлопали друг друга по плечу, многие только что прибыли с места преступления, все еще расхаживали в форме подразделения по проведению спецопераций и делились последними новостями. Это сообщение передавалось из уст в уста и дополнялось новыми подробностями.
Милу остановила девушка в полицейской форме и сообщила ей о том, что ее срочно вызывает к себе старший инспектор.
— Меня? — удивленно переспросила она.
— Да, он ждет вас в своем кабинете.
Поднимаясь по лестнице, Мила думала, что Роке вызвал ее к себе, потому что обратил внимание на некоторую нестыковку при проверке имеющихся фактов. Быть может, все это волнение, которое она видела вокруг себя, вскоре затихнет или вовсе сойдет на нет.
В отделении ФБР девушка заметила всего нескольких агентов в штатском, у которых было далеко не праздничное настроение. Царившая здесь атмосфера была такой же, как и в рабочие дни, с тем только отличием, что, несмотря на ночь, весь персонал был на своих местах.
Миле пришлось довольно долго прождать в приемной, прежде чем секретарша Роке предложила ей войти в кабинет. Еще за дверью Мила услышала несколько слов, произнесенных Роке, разговаривавшим, по всей вероятности, с кем-то по телефону. Но, едва переступив порог, к своему большому удивлению, она обнаружила, что старший инспектор был не один. Помимо него в кабинете находился еще и Горан Гавила.
— Агент Васкес, входите, пожалуйста.
Роке жестом пригласил ее войти. Оба, и хозяин кабинета, и Горан, стояли друг напротив друга по обе стороны от письменного стола.
Мила сделала шаг вперед и подошла к Гавиле. Криминолог кивнул девушке, слегка развернувшись в ее сторону. И ни намека на физическую близость, что была между ними чуть больше часа назад.
— Я только что сказал Горану, что мне бы очень хотелось видеть вас обоих на пресс-конференции, которая состоится завтра утром. Капитан Моска в курсе и полностью разделяет мое мнение. Нам ни за что не удалось бы поймать его без вашей помощи. Мы обязательно должны выразить вам свою благодарность.
Мила не смогла сдержать недоумения. Она увидела, что Роке также находился в некотором замешательстве от ее реакции.
— Господа, при всем моем уважении… Я думаю, что мы совершаем ошибку.
Роке обратился к Горану:
— Что за глупости несет эта девица?
— Мила, все в порядке, — спокойно обратился к ней Горан.
— Нет, это далеко не так. Этот тип — не Альберт, здесь слишком много неувязок, я…
— Вы, случайно, не собираетесь заявить об этом на пресс-конференции? — возмутился старший инспектор. — Если это так, то ваше участие исключено.
— Стерн тоже с этим согласен.
Роке схватил со стола документ.
— Агент Стерн подал рапорт об отставке, причем в самое ближайшее время.
— Что такое? Что происходит? — Мила непонимающе смотрела на Роке. — Да этот Винсент вовсе не совпадает с имеющимся контуром тела.
Горан попытался объяснить ей, и Мила увидела, как в его глазах промелькнула та же нежность, с которой он целовал шрамы на ее теле.
— Обнаружены десятки совпадений, свидетельствующих о том, что это тот самый тип, которого мы искали. Тетради, в которых полным-полно записей о том, как он похищал девочек и как подбрасывал один за другим их трупы, копии схем систем безопасности Капо-Альто, план колледжа Дебби Гордон, учебники по электронике и информатике, которые Клариссо начал изучать еще в тюрьме…
— И вы установили его связь с Александром Берманом, Рональдом Дермисом, Фелдером, Рокфордом и Борисом? — вне себя от недовольства, спросила Мила.
— В этом доме работает целая бригада следователей, и они продолжают находить все новые доказательства. Вот увидишь, что и в отношении этих связей что-нибудь прояснится.
— Этого недостаточно, я полагаю, что…
— Сандра его опознала, — перебил ее Горан. — Она подтвердила, что это именно он ее похитил.
Мила, казалось, успокоилась на мгновение.
— Как она?
— Медики дают оптимистичные прогнозы.
— Ну что, довольны? — вмешался Роке. — Если вы намерены устроить мне скандал, тогда вам будет лучше сразу же отправиться домой.
В это время секретарша по внутренней связи проинформировала Роке о том, что мэр срочно вызывал его к себе и было бы лучше поскорее закончить этот разговор. Роке снял пиджак со спинки кресла и направился к выходу, но прежде он обратился к Горану с предостережением:
— Объясни ей, что такова официальная версия: и либо она ее подписывает, либо скатертью дорожка.
Затем он вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Мила надеялась, что, оставшись наедине, Горан скажет ей нечто совсем противоположное. Но вместо этого он продолжал:
— К сожалению, мы ошибались.
— Как ты можешь так говорить?
— Мила, это полный провал. Мы выбрали ложный путь и слепо шли по нему. И я — первый, кто за это в ответе: это были всего лишь мои догадки.
— Почему ты не задумаешься над тем, как Винсент Клариссо смог узнать обо всех этих преступлениях? Ведь это именно он указал нам на них!
— Не в этом заключается вопрос… А в том, почему мы так долго не замечали их.
— Я не думаю, что сейчас ты до конца объективен, и догадываюсь почему. В истории с Вильсоном Пикеттом Роке спас твою репутацию и помог сохранить команду, когда его начальство вздумало ее распустить. Теперь ты возвращаешь ему долг чести: принимая эту версию, ты лишаешь Теренса Моску части его заслуг в этом деле и сохраняешь за Роке кресло старшего инспектора!
— Это не обсуждается! — обрушился на девушку Горан.
В течение нескольких секунд оба не проронили ни слова. Затем криминолог направился к двери.
— Скажи… Борис уже признался? — едва успел спросить он.
— Еще нет, — ответила девушка не оборачиваясь.
И Мила одна осталась в кабинете. Сжав кулаки, она в этот момент проклинала себя саму. Ее взгляд случайно упал на прошение Стерна об отставке. Девушка взяла его в руки. В этих немногочисленных формальных строчках ни единого намека на истинные мотивы его решения. Но для нее был вполне очевиден тот факт, что спецагент чувствовал себя до некоторой степени обманутым сначала Борисом, а теперь еще и Гораном.
Когда она собиралась положить бумагу обратно, заметила лежавшую на столе распечатку телефонных звонков, а вверху над списком — имя Винсент Клариссо. Вероятно, Роке сделал соответствующий запрос с целью убедиться в том, не входила ли в круг интересов маньяка какая-нибудь очень большая шишка. Учитывая, что в этой истории уже было замешано такое видное лицо, как Джозеф Б. Рокфорд, ни в чем нельзя быть заранее уверенным.
Но, должно быть, серийный убийца не вел столь активный образ жизни, поэтому в списке значился всего один звонок, сделанный им днем раньше.
Мила прочла номер, и он показался ей удивительно знакомым.
Девушка достала из кармана свой мобильный, нажала на клавиши, и на дисплее ее телефона появился тот же самый номер вместе с именем и фамилией его хозяина.
41
Гудки шли, но никто не брал трубку.
— Ну, давай же, проснись, черт тебя подери!
Брызги скопившейся на асфальте воды летели из-под колес такси в разные стороны, но, к счастью, дождь уже успел кончиться. Улицы сверкали, словно сцена какого-нибудь мюзикла, и казалось, что вот-вот появятся танцовщицы в смокингах, с приглаженными бриолином волосами.
Связь прекратилась, и Мила снова набрала номер. Это была уже третья ее попытка. После пятнадцатого по счету гудка наконец кто-то ответил.
— Какого черта в такую рань? — пробормотала Синтия Перл спросонок.
