Предпринимались и пропагандистские шаги по демонстрации воздушной мощи на южных рубежах СССР. Так, решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П14/154—ОП от 4 апреля 1940 года «О параде 1 мая 1940 года» утверждался план парада, переданный с поправкой КЕ. Ворошиловым. Для воздушного парада в Тбилиси и в Батуми количество участвующих самолетов было намечено, соответственно, по 150 единиц[1260].
Переброшенные в ЗакВО авиачасти вооружались новейшей боевой техникой. Согласно архивным данным, 12-й тяжелобомбардировочный авиационный полк 25-й авиационной дивизии по состоянию на 31 октября 1940 года насчитывал в составе первой эскадрильи 13 самолетов ДБ-3[1261]. Основная их часть (11 самолетов) была выпущена на авиационном заводе № 18 во второй половине августа 1940 года и менее чем за месяц — с 31 августа по 27 сентября того же года — была передана на вооружение эскадрильи[1262]. В 25-ю дивизию входил и 18-й Краснознаменный скоростной бомбардировочный полк (до этого принимавший участие в войне с Финляндией). В его составе на 31 октября 1940 года было четыре новых самолета СБ-3, выпущенных авиазаводом № 22 им. Горбунова в один и тот же день, 5 августа 1940 года, которые спустя уже три дня вошли в состав соединения[1263].
Подобная ситуация с поставками авиатехники на юг страны сохранялась и в 1941 году. Примечательно, что более трети из собранных на 1 апреля 1941 года авиазаводами №№ 292 и 301 истребителей нового поколения типа Як-1 — 78 машин — было отправлено в Баку[1264].
В связи в кризисом на южных рубежах работа советских разведслужб подверглась критике со стороны высшего руководства страны. Об этом, в частности, свидетельствуют материалы Совещания при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии. На шестом утреннем заседании 17 апреля 1940 года состоялся следующий диалог между И.В. Сталиным и И.И. Проскуровым, который с 14 апреля 1939 года по 27 июля 1940 года был начальником разведуправления Наркомата обороны (РУ НКО СССР)[1265]:
«СТАЛИН. У вас есть один агент в Англии, как его фамилия, Черний, кто он такой?
ПРОСКУРОВ. Он уже здесь, это не агент, а военно-воздушный атташе, комбриг Черний[1266].
СТАЛИН. Он писал, что через несколько дней будет большой налет авиации на нефтепромыслы Баку. Через несколько дней, он писал, сообщит подробности. Прошло шесть дней, прошли две-три недели, а дополнений никаких нет.
ПРОСКУРОВ. Он приехал и ничего не мог доложить.
СТАЛИН. И этот Черний, человек, которому вы верите, сообщил, что 12 тыс. цветных войск вводится в Румынию. Я говорю, что это не может быть. Вы спорите, что он честный человек. Я говорю, что честный человек, но дурак. (Cмex).
ПРОСКУРОВ. Товарищ Сталин, вам известно, в каком мы находимся положении?
СТАЛИН. Вот вы его посылаете, пускай он скажет, что по некоторым данным будет налет на Баку, а у вас просто сообщается, будет налет по достоверным источникам, подробности будут сообщены через несколько дней. Вы его спросили, верно ли, он ответил — верно, а потом оказалось, что никакого ввода войск не было, а таких источников будет много. Я боюсь, что если ваши агенты будут так и дальше работать, то из их работы ничего не выйдет.
ПРОСКУРОВ. Классификация [донесений] у нас большая: заслуживающие внимания, доверия, надежные и прочее, но целый ряд материалов вызывает сомнение и их мы проверяем. Ошибки, конечно, не исключены.
СТАЛИН. Нужно было написать, что эти данные предварительные или проверяются, или что эти данные еще не подтверждены, а что же получается, что в Англии сидит человек и пишет то, что ему говорит тот, которому все это может быть выгодно, ему может быть это нужно.
ПРОСКУРОВ. Так и вышло, эти данные исходили от Батлера»[1267].
Примечательно, что в отечественных сборниках документов и авторских публикациях, посвященных истории советской военной разведки в период рассматриваемых событий, существует достаточно устойчивый пробел, связанный с действиями спецслужб СССР против Великобритании и ее предполагаемых союзников по «южному плану». Это касается не только сбора или анализа информации, связанной с авиацией, но и более общей, которая просто не упоминается. Так, в опубликованных выдержках из отчета о работе внешней разведки НКГБ СССР за период с 1939 года по апрель 1941 года сообщается о «наиболее интересных материалах, добытых за это время нашей агентурой». В глаза бросается тот факт, что из двадцати первых пунктов перечня было опубликовано всего девять, первые пять из которых касались Германии. В число двух пунктов, из прочих четырех оставшихся, входят разведданные, несомненно, представляющие интерес для противодействия англо-французскому «кавказскому» плану, в том числе материалы по Франции, значительная часть которых «была направлена в инстанции», включая «сведения о позиции союзников в отношении СССР, военных приготовлениях союзников», а также о «заседаниях Верховного совета союзников, деятельности союзников на Ближнем Востоке»[1268]. Логично предположить, что оставшиеся одиннадцать пунктов перечня хотя бы частично должны были касаться сведений о Великобритании, учитывая, что даже информация, связанная с вышедшей из войны Францией, находящейся в перечне материалов на двадцатом месте, была достаточно содержательной.
Используя архивные данные переписки штаба ВВС КА по вопросам разведки, проанализируем подготовку секретной литературы, изданной Разведуправлением Генштаба в конце 1939 года и в 1940 году. Всего в соответствующем документе упоминалось 33 материала. 18-ть из них представляли собой сводки, причем девять — ровно половина — приходились на описание Запада, а остальные девять — на описание Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Проанализируем содержание оставшихся 15-ти материалов. Четыре приходились на описание колониальных владений англо-французского блока и их потенциальных союзников на Ближнем и Среднем Востоке: два материала содержали перечень военных и промышленных объектов Турции, Ирана, Ирака, Афганистана, Сирии, Палестины, Египта; один материал освещал нефтепереработку в Иране; один представлял собой справочник по ВВС Турции, Ирана, Афганистана. Четыре материала, помимо данных о ВВС англо-французского блока, содержали также информацию, касавшуюся европейских стран на Черноморском и Средиземноморском театрах военных действий. Два из них относились к Румынии — перечень военных и промышленных объектов, а также описание ВВС; один представлял собой справочник по ВВС Италии, Великобритании и Франции, а другой — перечень военно-промышленных объектов Италии. Четыре материала касались Дальнего Востока: аэродромная сеть Японии (два материала), аэрографическое описание Японии, аэрографическое описание Кореи. Три оставшихся материала приходилось на долю Германии: аэрографическое описание, аэродромная сеть и справочник по ВВС[1269].
Из этого перечня следует, что информация, связанная с англо-французским блоком и «южным направлением», во всяком случае, не уступала числу подготовленных материалов по описанию любого потенциального противника на любом другом театре военных действий.
Если некоторая информация о развертывании ВВС РККА и подготовке их к боевым действиям на южных рубежах СССР против вооруженных сил стран, прямо или косвенно могущих принять участие в осуществлении «кавказского варианта», в отечественной историографии все-таки рассматривалась, то о действиях, связанных с аналогичной подготовкой советского военно-морского флота, одной из основ которого была морская авиация, вообще ничего не сообщалось. Разумеется, Советский Союз был огромной континентальной державой, война для него была прежде всего войной сухопутного войск и поддерживающей их авиации Красной армии, в которой морские сражения играли весьма малозначимую роль. Но в данном случае предполагалось столкновение с крупнейшими морскими державами мира. А в составе военно-морского флота СССР действовали и собственные разведывательные службы.
Структура органов разведки флота была следующей:
1) Разведотдел ВМФ;
2) Разведывательно-информационный отдел Главного морского штаба (6-й отдел), состоящий из информационного, международно-правового по военно-морским делам и переводческих отделений;
3) Оперативно-разведывательный отдел управления морской авиацией ВМФ, состоящий из четырех отделений — оперативного, разведывательного, тыла, диспетчерской службы. Отдел руководил оперативной разведкой морской авиации. Разведотдел ВМФ сформировался как самостоятельная структура в марте 1938 года после выделения его из состава Разведуправления РККА. В марте 1940 года нарком ВМФ утвердил Положение о разведывательных органах и новые штаты 1-го (разведывательного) управления ВМФ, разведотделов флотов, разведотделов флотилий, морских пунктов связи, береговых радиоотрядов, училищ по подготовке командиров штабной службы[1270].
