Фух, сработало! Егор запустил «Ракуэн», вошел в игровой мир… и, побегав варваром, удовлетворенно подметил: кнопки больше не западали, «плойка» стала работать тише, а греться — меньше, да и Гор не совершал нелепых телодвижений. Стоял себе ровно и чесал затылок.
Настроение поднялось еще больше, когда он глянул на дату — Рождество! В бога он верил постольку-поскольку, считая себя если не полным атеистом, то агностиком, но православный праздник отзывался в сердце чем-то щемящим, светлым, и он тут же связался с мамой по видео, чтобы разделить радость. Она тоже светилась, была в прекрасном настроении, и разговор вышел душевным.
Затем Егор позвонил Сане. Обменявшись поздравлениями, они поговорили о делах. Егор кратко рассказал об успехах группы, а друг и деловой партнер выслушал внимательно и с советами лезть не стал, лишь уточнил, не нужна ли еще какая-то помощь маме.
Оставшееся время до встречи в «Ракуэне» с друзьями он посвятил готовке борща, благо мясо поставил вариться еще с утра, а сметана ждала своего часа в холодильнике. Пожалел, что дома нет сала для шкварок, но и без того получилось вкусно. Огромная кастрюля на одного — еды теперь хватит надолго.
Сытно позавтракав-пообедав борщом, он поудобнее устроился на диване, вошел в игру и морально приготовился к работе, как бы парадоксально это ни звучало. «Ракуэн» стал работой, а то, что дома и с дивана, — так после нашумевшей пандемии этим никого не удивишь…
Заглядевшись на фигуры энтов, со скрипом шатко передвигающиеся за обычными деревьями, Егор проглядел появление Крама, который после него возник первым. Войдя в «Ракуэн», маг оказался спиной к Гору, а потому решил, что он здесь один.
Погрозив кому-то кулаком, Крам вскричал:
— Ох задам я сегодня этим деревяшкам! Все ветки обломаю!
— Ох и задашь! — невольно рассмеялся Егор.
Маг вздрогнул, обернулся и, увидев Гора, обрадовался:
— О, братушка, и ты уже здесь!
«Братушка» подтвердил, что да, вот он, здесь, а в следующие минуты явились и остальные. Хас, оказавшийся последним, зевал так, что едва не сворачивал себе челюсть.
— Как твои «дела»? — ехидно поинтересовалась Мико у стрелка.
— Норм, — кивнул Хас, потом до него дошло, что речь о его вчерашнем свидании. — А, ты про эти «дела»? Все проспал, простите! Совместный ужин плавно перерос в завтрак, ха-ха!
— Ох и кобель… — девушка неодобрительно покачала головой.
Восимбо почесал репу, пожал плечами:
— Вы, русские, странные люди, раз ходите на свидания по утрам!
— Совсем ты еще зеленый, монах, — подал голос Торфу. — Нужно посвящать больше времени тем, к кому тебя влечет в любовном плане!
«Эк он политкорректно! — восхитился Егор. — Без указания пола объекта любви! Но так и правильно, а то мало ли к кому тянет Восимбо…»
Зато он точно знал, к кому тянуло Хаса, и поинтересовался:
— Как девушку хоть зовут?
— Лейла. Ты ее не знаешь, да и ни к чему уже, — ответил стрелок и опечаленно вздохнул. — Утром я осознал, что мы не подходим друг другу. Наши короткие отношения стали ошибкой. Ей от меня нужен был только секс.
— Что? — засмеялся Егор. — А ты что, романтик, предложение руки и сердца делать собирался?
— Нет, — мотнул головой Хас. — Но все равно, знаешь, а-бы-дна!
Его последние слова прозвучали одновременно с выстрелом. Стрелок спулил пак ходячих деревьев. Сидя на диване, Егор покачал головой, разминая шею, взял в руки геймпад и приступил к работе…
Этот и два последующих дня в игре были наполнены однообразным фармом: команда задержалась на плоскогорье, населенном энтами. С обычными проблем не возникало, а вот боссы, встречающиеся в локации очень часто, добавляли нервотрепки. Действовали против них так же, как против первого: Гор танковал, разбирал моба, потом подключались остальные.
Высекая обычных мобов целыми рощами, за несколько следующих дней нашли еще шесть Оскверненных энтов, но, судя по тому, что один из них числился двадцать девятым, от идеи найти всех боссов отказался даже Крам. Да и задерживаться там смысла не было, переросли локацию, перевалив за 30-й уровень.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Опасения вызывал неуклонно снижавшийся показатель прочности кирки, упавший ниже двадцати процентов. Егора немного успокаивало, что ее можно починить, пусть даже с потерей максимального показателя прочности.
Поначалу Гору долго приходилось восстанавливать здоровье после каждого боя, и время ожидания наполнялось постоянными разговорами, причем не только об игре. Ребята рассказывали и о себе, пока неохотно, но кое-что всплывало — мелочи, штрихи, добавляющие новым товарищам красок.
В общем, дружба крепла. Егор даже упустил момент, когда Крам и Восимбо вникли в то, каким именно артефактом владеет варвар, — это произошло само собой. После новости о том, что в кирке живет Торфу, качество предмета, поглощающего свойства других, поразило их в куда меньшей степени.
Не обходилось и без мелких споров, понятно, — как в любой компании, — но обычно они проходили корректно, без оскорблений. Иногда Егора раздражала импульсивность Крама и его ругательства в адрес других, но Восимбо одним коротким замечанием ставил приятеля на место. Монах успешно прогрессировал в целительстве и вообще своим вечным спокойствием добавлял группе устойчивости в эмоциональном плане.
Хас… С ним всегда было легко: он не грузился сам и не грузил других. Умел разрядить обстановку не только кавказским акцентом, тонкости которого вряд ли доходили до Восимбо и Крама, но и более изящно, проявляя чудеса дипломатии. По правде сказать, Егор узнавал старого друга с новой стороны.
Торфу частенько подавал голос, учил всех уму-разуму, но теперь уже не доставал так, как в первые дни, а пару раз давал действительно ценные советы. Да и говорить болотный бог стал тише, меньше вопил, иногда надолго замолкал. Кажется, таки слабел…
Что касается ухлестываний парней за Мико, то и здесь все сложилось прекрасно. Поняв, кого предпочла девушка, они вскоре перестали за ней волочиться. Даже старались, чтобы Гор и Мико больше времени проводили наедине, — отставали или уходили вперед, позволяя поговорить.
Часами общаясь с Кристиной, Егор вскоре мог уверенно сказать, что не знал так близко еще ни одну девушку. Странное чувство, учитывая, что они никогда не встречались в реале.
Она выросла в Питере, закончила там факультет востоковедения и теперь училась в Японии. «Ракуэн» для нее был не развлечением, но полем исследований, на основании которых она собиралась писать диссертацию. Ее мама умерла, когда девочка училась в школе, а отец большую часть времени проводил на работе. Семья была небогатой, и для Кристины учеба и стажировка в Японии стали, может быть, шансом всей жизни.
— А что потом? — с замирающим сердцем поинтересовался Егор, ему был чертовски важен ее ответ. — После учебы? Вернешься?
— Точно не знаю… Мне здесь еще год. Есть всякие варианты, но ничего конкретного.
После того разговора самооценка Егора снизилась. Кто он в сравнении с Кристиной? Он и в юриспруденцию пошел только потому, что на недавно открывшийся факультет легче было поступить. Да и университет был не самым престижным, мягко говоря. А работать не смог, потому что не лежала душа к законам, которые плохо соблюдались, — слишком уж теория расходилась с практикой.
Всю ночь он ворочался, крутя в голове всякие мысли, думал о будущем и в итоге пообещал себе, что выберется со дна, куда его загнали не только жизнь и обстоятельства, как он обычно себя оправдывал, но и лень с нежеланием что-либо менять. Однозначно решил, что не застрянет в «Ракуэне» надолго. Строить планы на жизнь, исходя из сиюминутных игровых достижений… ну, такое себе. Нужно что-то более основательное, но, как говорил отец, шаг за шагом.
Сейчас главным было упрочить достаток, улучшить жилищные условия и создать базу для дальнейших свершений. А во главе списка приоритетов, конечно, мамино здоровье.
Двухмиллионный долг висел дамокловым мечом. Егор не доверял кредитам и старался никогда не занимать, а тут такое — два миллиона! С одной стороны, деньги пошли на жизненно важное дело. С другой — такая сумма тяготила, не давала расправить крылья, которые уже прорезались.
