покажите ещё раз вашего Призрака.
Рутгош недовольно зашипел с другой стороны костра:
— Это ещё зачем? Оружие сделало своё дело, пусть теперь лежит подальше от нас.
Дим всё так же невозмутимо ответил:
— Интересно же, старейшина. Очень уж необычное оружие у главы, сильно отличается от всего того, что я видел раньше в битвах с сектантами.
Я едва не кивнул, подтверждая его слова. Я и сам сегодня, видя, как Призрак машет мечом для полётов, был ошарашен. Вовремя спохватился, что совершенно не место для подобных бесед.
Хотя, глядя на недовольное лицо Рутгоша, вдруг подумал, а почему нет? Забавно выходит, старейшины и тот же Седой уговаривали меня помочь Диму в числе прочих вне очереди, чтобы что-то там смягчить в отношениях между собратьями по семье. Вроде как, даже получилось, вино вот предлагает, беседы ведёт, а вот с Рутгошем всё испортилось едва ли не на пустом месте.
Но он, пусть и старейшина, стар. Мне нужно думать не только о сейчас, но и о будущем, разве не об этом мне на уроках раз за разом напоминали сами старейшины?
Поэтому я негромко сказал:
— Так и есть. Этот Флаг и этот Призрак очень сильно отличаются от всех ему подобных. Подозреваю, что другого подобного не существует ни в Империи, ни в Альянсе. Хотите услышать его историю?
Рутгош фыркнул и отвернулся, а вот Дим, Карай и ещё трое парней дружно ответили:
— Хотим. Хотим, глава.
Я кивнул, достал Флаг и показал его всем, не спеша приказывать Призраку появиться.
— Основу этого Флага сделали в секте Змей или как-то там. Медальон со змеёй, глава секты Ингол, один из старейшин уродливый Чжань. В ней лет… — я прикинул, сколько лет прошло с той битвы, — лет шесть назад появился талантливый внешний ученик, который завидовал своим старшим и считал себя обделённым славой, вниманием и возможностями. Он украл эту основу, — похлопал я по древку, — украл пленённого в Первом поясе Мастера и сделал его душу главной в этом Флаге. Но видимо где-то ошибся, что-то нарушил при проведении ритуала, изменил его не так, как нужно, и сам Флаг получился очень странный, совсем не такой, каким должен был бы стать.
— Да откуда столько подробностей, глава? — охнул Карай, прерывая мой рассказ.
— Я столкнулся с тем внешним учеником секты, — тут же дал я честный ответ. — Тот самый старейшина Чжань запихнул его в пробой в Первый пояс, пообещав вернуть, если тот убьёт достаточно имперцев и накопит достаточно душ.
— Имперцев?
— Ну, нас, что в этом непонятного? — удивился я странному вопросу, пояснил и продолжил рассказ. — Сектанты называют нас имперцами. Тот внешний ученик был очень, очень болтлив, возможно, одичал в лесу один, возможно, хоть раз получил возможность выговориться. Обещая выпить моё средоточие, кровь превратить в пилюлю, из костей сделать артефакты, а мою душу вырвать для Флага, он очень, очень много болтал и хвалил себя и свой талант, — я криво усмехнулся. — Но я всё же оказался чуть более талантливым и чуть более сильным. Я выжил, а он нет.
В тишине обвёл собратьев взглядом, принялся рассказывать дальше:
— В Первом поясе с такими вещами строже, чем в Империи, — предупреждая следующий вопрос, я сказал. — И да, как родившийся и выросший в Нулевом, я разделяю Империю, Тюремные пояса и Нулевой. Они слишком разные, чтобы считать их единым целым. Возможно, вам, родившимся в Четвёртом или Пятом поясах они кажутся единым целым, но это не так.
Дим неуверенно признался:
— Честно говоря, не задумывался над этим.
Седой буркнул:
— Ну и правильно, что не задумывался. Если задумываться, то голова лопнет. Шестой пояс тоже, вроде как, Империя, а на деле считай, что целиком Альянс.
Я добавил:
— А живущие на землях Альянса на деле бывшие жители Империи, которым победители навязали свои сектантские Указы и обычаи.
Рутгош процедил:
— Мы, кажется, вели беседу о Флаге.
Я отметил, какими взглядами обменялся он с Седым, улыбнулся и согласился:
— Верно. У меня были сложности с местной фракцией и с некоторыми, назовём их привычно, чтобы вам было понятней, союзами той фракции, и я притворялся слабым, а потому не сдал властям трофеи с сектанта, чтобы не вызывать вопросов, как это я, Воин едва второй звезды сумел его убить, а затем… — улыбаться мне расхотелось, и я мрачно закончил, вспомнив, как это было. — А затем я ошибся, меня пришли убивать и захватили мою семью.
Дим нахмурился:
— Семью?
— Да, у меня есть семья и большая. Мама и сестра, бабушка и дедушка по отцу, дядя и его дочь, названые дядя и тётя, которые не дали нам умереть с голоду, названый брат. В тот день теневики схватили мою маму и сестру, которой было всего девять. Иногда, — я вздохнул, — иногда один кулак ничего не сделает против десяти. Мне нужна была хоть какая-то помощь в той битве, и я ухватился за то единственное, что мне оставалось.
Я крутнул Флаг, без слов сообщая, о чём я говорю, вбил его позади себя.
Вокруг больше не было зоны запрета, Флаг будто врос в землю, алое полотнище заструилось на неосязаемом ветру, выпуская из себя тёмный, клубящийся в свете костра дым. Я же негромко произнёс:
— Призываю.
Из клубов дыма выросла фигура Призрака, застыла на месте, но было отчётливо видно, как движутся его глаза, не упуская никого вокруг.
— Старейшина Рутгош скажет, что подобные вещи очень легко выходят из-под контроля, набирают силу и нападают на… — я ухмыльнулся и вновь ввернул так не понравившееся моим слушателям слово, — имперцев. Они не считают их своими настоящими хозяевами, имперцам, то есть нам, — добавил я, видя, как зло сверкнули глаза у Рутгоша, — неизвестны ритуалы и условия их полного подчинения. И старейшина прав, всё так и есть.
Все молчали, даже Рутгош, ждали, что я скажу дальше. И я не стал их подводить. Как там говорил ватажник Гунир? «Байка должна быть красивой, чтобы тебе в благодарность за неё вина проставили в харчевне.» Значит, сделаем красиво.
Я повёл рукой, указывая на Призрака:
— Мы с ним прошли множество битв. Мы бились со Зверями, имперцами, сектантами, Призраками и големами. Он защищал мне спину и охранял моих родных, — повторил ухмылку. — А ещё пару раз пытался ударить мне в спину,
