Меня пробрала злость.
– Этот ваш Вартараар совсем рехнулся! Мог бы просто собирать силу молящихся, как тот же Спаситель, а он! Наркотик придумал, сволочь!
– Как ты назвал Неназываемого? – Главарь мгновенно посерьёзнел и уперся в меня тяжёлым взглядом.
– Вартараар, а что?
– Истинное имя Неназываемого открыто произносил только один человек, жрец Вакхатар. Он был сумасшедшим, но очень верным слугой Неназываемого. Ему было почти двести лет, и он долго жил в Грундских руинах, где и пропал. А после этого там пропало ещё несколько наших отрядов. Немногие вернувшиеся рассказали о новых защитных амулетах. После этого мы, жрецы, считаем делом чести найти убийц Вакхатара и покарать тех, кто лишил нас лучшего алтаря. Берегись.
Барт закрыл глаза и словно потерял сознание.
– Очнись! – заорал я и стал хлестать чёрного по щекам.
– Да он в астрале! – крикнул Витар. – Убивай скорее!
Я машинально дёрнул правой рукой и еле-еле успел остановить жертвенный кинжал в миллиметрах от груди жреца. И взвыл сквозь зубы: кончик ножа принимал серый цвет. Швырнул нож в сторону и ударил левой рукой, в которой оказался древний кинжал. Лезвие достало сердца, пройдя через правый край грудины. Где душа?! А она, вместо того чтобы выйти и развеяться, как это было с другими чернокнижниками, «втянулась» в кинжал! Посветила в ручке тусклым серым цветом и погасла. Аура постепенно тускнела.
Мёртв. А душа в кинжале. Куда же это я вляпался? Нет. Никакого кайфа не почувствовал, значит, это не жертвоприношение. Да и тело обычное, а не иссохшая мумия. Ну, Древние, ну, намудрили! Тьфу на вас. Сволочи.
– Как я за тебя испугался, Егор! Как только ты на него жертвенным ножом замахнулся – душа в пятки ушла. Думаю, пропал мой друг, сейчас почернеет. И зачем я орал «убей»? Слава Спасителю, ты вовремя остановился. И после этого ты не веришь в провидение?
– Верю, Витар, верю… – ответил я внезапно охрипшим от волнения голосом.
Стояло раннее утро. Солнце выглядывало из-за верхушек деревьев, рощица наполнилась громким пением птиц. Воздух был чист, свеж и в меру прохладен. Утренний лес благоухал своими неповторимыми лесными запахами. Только нас не интересовали лесные красоты, мы сидели на голой земле рядом с привязанным трупом. Оттаскивать его не было никакого желания.
Нас подвела моя мягкотелость. Что мешало сделать полный аналог ошейника? Ничего. Нет, возможно, ещё и нехватка времени у Агнара, но главное – моё нежелание лишать людей свободы. Поэтому и скинул создание амулета полностью на него. Помнил, видите ли, как в нём тяжело! И якобы избыточные функции для астрала. Щас! Вот и получай. Что Барт успел передать, одному Богу известно. А мой длинный язык? Похвастаться хотел? Перед кем!
Всё, хватит страдать, пора выдвигаться.
– Пошли, друг, собираться и принцессу будить. Эх, навязал же нам Спаситель спасённую! Прости за неграмотность, Витар.
Перед трупом главаря мы демонстративно оставили кривой жертвенный нож и четыре маскирующих амулета. Кинжал я, поколебавшись, забрал с собой. Никаких следов посторонних плетений и чужих сил я в нём не заметил. И где эта пресловутая душа? А хрен её знает!
Перед побудкой принцессы мы помылись и переоделись в целые кольчуги главаря и зарубленного Витаром «рядового». Он бил в незащищённые места, чаще в лицо и горло. Пришлось споласкивать латы в воде, отмывая от крови. Витару кольчуга оказалась впору, а мне чуть длинновата. Нормально, движениям не мешает.
Седельные сумки жреца оказались забиты драгоценностями. Видимо, не только принцессы. И денег немало. Браслет-змейку, успокоившись, я всё же снял. Плетение из него рассеялось. Возможно, это и спровоцировало Барта выйти в астрал. Почувствовал, что амулет ослаб, – и вперёд, а с моим сообщением имени Бога – совпадение. Вполне. Слишком пафосно звучали его слова.
Хватит тянуть резину, пора будить. Кто бы знал, как неохота!
Первое слово принцессы: «Пить!», следующие: «Уйдите, мне надо привести себя в порядок. Не подглядывайте!», дальше: «Почему вы без кареты?», потом: «Украшения не пропали?» и, наконец: «А как вас зовут, господа?»
Она помнила предательство охраны и убийство свиты. Последнее чёткое воспоминание – командир наёмников протянул в её сторону руку. Далее как в тумане. Скачки на лошадях, вспышки, звуки ночной битвы и сон. И всё было безразлично. Зато теперь… отрывалась на нас.
– Право, господа, не люблю ездить верхом. Почему отец не прислал вас с каретой? Он же прекрасно об этом знает! Вечно он всё делает мне назло! Найдите в конце концов мой разговорник!
Мы ехали по тракту почти шагом. Господи! За что мне такое наказание! Принцесса оказалась совсем не сказочная: капризная и взбалмошная. Как её свита терпит? А отец? Вот она и ругается с ним.
Сейчас она заигрывала с Витаром:
– Малыш, признайтесь, кем вы служите у папы? И почему такое странное прозвище? Вы, скажу вам по секрету, совсем не малыш, а очень даже представительный мужчина. Рыцарь, спасший благородную даму! Прямо как в романе.
– Ваше высочество, мы – охотники и оказались в роще случайно, – в который раз втолковывал ей Витар.
– Нет, нет и нет! Ни за что не поверю! Я знаю, вам папа запретил говорить. Признайтесь! А то вам придётся на мне жениться. Как в романах. – Она жеманно повела плечом и кокетливо скосила глаза.
«Как хорошо, что она выбрала Витара», – с облегчением подумал я и связался с Роном. Пора было «обрадовать» его текущими событиями. Разговаривал мысленно.
– Вот это новости! – тревожно сказал друг, прослушав всю историю, кроме души в кинжале. – Надо под каким-то видом передать её Семусу, и пусть он дальше графу Ярошу сообщает. Нам остаётся надеяться на их с Нугаром здравомыслие.
После недолгого раздумья добавил:
– Придётся мне съездить в Цитрус и предупредить через банк знакомых охотников. Агнара озадачу, пусть своих знакомых предупредит. С ним будешь разговаривать?
– Нет, неохота заново пересказывать. А под каким соусом ты всё это подашь? Не вздумай нас с Витаром приплести! Нам такой известности не надо. И так не знаем, как от принцессы избавиться. Вот это стерва! Лиза ей в подмётки не годится!
– Не наговаривай на свою благоверную, – засмеялся он, – от неё я твои похождения скрывать не буду. Представляю, что она тебе выскажет!
– Я знал, что ты настоящий друг, – вздохнул я. – А если серьёзно, то мне кажется, о такой крупной подготовке наши владетели не могут не знать, а некоторые, как герцог Барматский, с чёрными кое-какие переговоры ведут. Хорошо, если только торговые. Да и это плохо.
– Да не может быть! Не такие они наивные. Чёрные придут, и какие гарантии выполнения ими договорённостей? И люди не поймут – они Спасителя жалуют.
– В большинстве формально, как мы с тобой. А насчёт жертвоприношений, то чёрные им мозги промоют. Со временем. Ничего исключать нельзя!
– Возможно, ты прав. Но мы с этим ничего не поделаем. Нет у нас на сильных мира влияния. К сожалению.
– А может, и к счастью, Рон. Я подумал… может, Витару «воскреснуть» и сообщить начальству?
– Не знаю, пусть сам решает. Но тогда получится предательство. Не собирается же он в Шелтоне оставаться.
– Разумеется! Но я подскажу ему этот вариант, пусть решает. Как только принцессу в Клювцах с рук скинем, скажу.
– Господин Седой, вы меня слышите? – Вопрос Асмильды отвлёк меня от разговора.
– Да, принцесса, я вас слушаю.
– Фи, как грубо. Как вам не стыдно! А ещё благородный человек! – сказала и преувеличенно обиженно отвернула от меня свой аккуратный носик.
– Простите, ваше высочество, а с чего вы взяли, что я благородный? Может, я из ремесленников или купцов?
– Ха-ха! Что я, благородного не отличу? Барон, не меньше. И не вздумайте отпираться! Но я не об этом. Как вы собираетесь вернуть меня домой? По-моему, Бармат в другой стороне. Вас это тоже касается, Малыш. – Последнее слово было сказано с явной издевкой.
