— Да, и еще раз да.
Она не ожидала получить подтверждение своих предположений.
— И он ничего не сделал для тебя, чтобы всё исправить?
— Было уже слишком поздно и к тому же, он женится на этой неделе.
Ты получила свой счастливый брак, Брук, он должен получить свой. Ты ведь счастлива с волком, не так ли?
— Впервые в моей жизни я действительно по-настоящему счастлива. Но твой друг, если он действительно твой друг, не заслужил этого после всего, что он сделал. И он не женится на той бедной девушке по любви, ты же понимаешь? Он это делает только ради того, чтобы иметь возможность и дальше играть в азартные игры.
— Нет, он делает это, чтобы от него не отреклись. Я могу себе представить этот ужас. Я на себе испытал подобное в прошлом году.
— Тогда предупреди его, если ты должен, хотя Доминик поклялся не убивать его. Элла этого не хочет. Но я уверена, что от него все равно отрекутся, после того как Доминик навестит отца Бентона, а также родителей девушки, а он это сделает перед свадьбой. Так что Бентон Симонс не получит наследницу в любом случае. Пора выйти из игры Роберт, прежде чем ты потеряешь расположение герцога.
— Если я ничего не сделаю, то это будет предательством.
Она с удивление заметила:
— Никогда бы не подумала, что скажу это, но ты доказал, что можешь быть достойным другом, Роберт, — она бы еще добавила пару слов о его бессердечном отношении к остальным, поскольку люди пострадали из-за его определение дружбы, но это был день ее свадьбы, так что ей не хотелось быть настолько грубой. — Ты найдешь новых друзей, достойных быть твоими друзьями. Ты знаешь, мы с тобой могли бы быть друзьями, как они, — она кивнула в сторону Доминика и его сестры. — Мне очень жаль, что этого так и не произошло.
Ей не стоило этого говорить, она это поняла, когда он вздрогнул. Но Роберт сказал:
– Ревность — это чудовищная вещь, когда ты слишком молод, чтобы понять, что это такое.
Она увидела, как ее мама подошла к Доминику и Элле. Все были так счастливы сегодня, за исключением Роберта, и, вероятно, Томаса. У нее наконец-то были такие отношения с матерью, какие она хотела. И у нее будет настоящая семья с Вульфами, которую она всегда хотела. Но слова Роберта напомнили ей, что из-за него она была лишена всего этого. Из-за его детской ревности, его эгоизма, его высокомерия. Она заставила себя не думать об этом.
Брук поняла, что он собирался извиниться, но она просто не была готова услышать это. Поэтому она кивнула и отошла, прежде чем он стал бы извиняться, ведь это заставило бы ее расплакаться или огрызаться ему в ответ, или… она не знала, что могло бы произойти. Может быть, когда-нибудь она захочет это выяснить…
Эпилог
Брук смеялась, когда они вместе повалились на кровать. Собаки лишь мельком взглянули, чтобы понять, чем вызван шум, и разлеглись обратно на своем любимом местечке возле камина. Поцелуи и занятия любовью не были чем-то новым для двух волкоподобных собак, которые обычно находились поблизости и наблюдали это уже не в первый раз. Однажды Волк заскулил по этому поводу, очевидно думая, что Брук пытается причинить вред его хозяину, когда Доминик застонал. Но Шторм набросилась на Волка из-за созданного им шума, и он больше никогда так не делал.
Остальная часть дома покоилась в тишине, хотя до них доносилось веселое хихиканье Аннабелль и её мамы. Доминик начал звать свою племянницу Белла, которую назвали в честь её бабушки, добавив к имени окончание, и это прозвище так и закрепилось за девочкой. Каждый раз, когда Брук смотрела на ребенка или держала её на руках, глаза девушки наполнялись слезами. Белла росла счастливой и любимой всеми, как и положено расти каждому ребенку.
После их свадьбы прошло уже два месяца. Элоиза и Анна обе вернулись с ними домой в Ротдейл. Гарриет тоже успела уже трижды навестить их за это время. Брук не хотела отправляться в свадебное путешествие, хотя она съездила с Домиником к родителям Бентона и его невесты, которых он намеревался навестить. Она даже наперед подумала и взяла с собой мазь для разбитых в кровь костяшек, если вдруг Доминик надумает пустить в ход кулаки. Одна Элоиза выглядела немного грустной, когда упомянули имя Бентона. Отверженный, обесчещенный, и, очевидно, оставшийся без друзей, к которым можно обратиться за помощью, он покинул страну и отправился в неизвестном направлении. Он никогда не виделся со своей дочерью и наверняка так никогда и не увидится.
«Оно и к лучшему», — в этом все были единодушны. Мужчина даже не заслуживает того, чтобы называться отцом ребенку, к которому он развернулся спиной.
Но у Брук были новости для Доминика, которые она сама лишь сегодня узнала. Но когда эти звериные глаза были так наполнены страстью, и когда он смотрел на неё так как сейчас, она не могла думать ни о чем другом. Занятия любовью с этим мужчиной были кульминацией каждого её дня. Спать вместе, обвившись вокруг его тела, было вторым по значимости. Она любила его так сильно, что иногда у нее на глазах выступали слёзы счастья.
Брук обвила руки вокруг шеи своего волка и притянула его ближе. Они уже были полностью обнажены. И спали так каждую ночь. Но она надеялась, что они продолжат эту традицию, даже если похолодает, хотя девушка и не могла представить, что может быть холодно, когда прижимаешься к его телу…
Он не торопился. Он никогда не спешил. Иногда страсть лишала самообладания их обоих. Но когда он не торопился, он обращался с ней будто скульптор со своим творением, которое лепил с помощью своих нежных прикосновений. Это сводило её с ума. Возможно, поэтому он так и делал, чтобы услышать её стоны, крики и настойчивые просьбы. В последнее время она была чертовски хороша, умоляя его наполнить её собой и дать ей почувствовать его глубоко внутри. Или, возможно, он ждал, что в следующий раз она отплатит ему тем, что с помощью своих рук доведет до безумия. Они оба этого ждали. И всегда их ожидания были оправданы. Но сегодня она, смеясь, оттолкнула его, и залезла на него сверху, чтобы диктовать свой темп. Возможно, она не всегда поступала так, как он ожидал…
Намного позже, окончательно запыхавшись, полностью насытившись и находясь в своей любимой позиции, обвившись вокруг его тела, она вспомнила:
— Кстати, у нас будет ребенок.
— Конечно, будет. У нас будет много детишек, если ты захочешь. Разве я тебе этого не обещал?
— Нет, имела в виду, что мы уже ждем ребенка. В ту ночь в лагере разбойников…
Он рассмеялся:
— Вы девственницы необычайно невезучи… или везучи, в этом конкретном случае.
— Я полностью с тобой согласна, хотя я пока еще не задумывалась над перспективой нескольких последующих месяцев постоянной утренней тошноты, которая придет в дополнении к беременности и может начаться со дня на день.
