отличаются. И вот кому душу излить? Нежити коварной? Или этой вот книжице.
«Наши разговоры внезапно увлекли меня. Я платил за них силой, благо, я мог позволить себе подобное, ибо тьма предвечная залечивала раны души».
Голову рубить надо было.
Еще тогда, сотни лет тому.
«Интересно даже не то, что человеку, мало что понимающему в запретных искусствах, попалась в руки книга с описанием ритуала «Каменного сердца». И не то, что решился он провести этот ритуал. О нет. Интересно, что у него получилось. Он сумел окончательно извлечь душу Анны и привязать её к камню».
На это у меня и слов-то не нашлось. Ну, чтобы не матерных. Да и тех… надо снова к попугаю. Квалификацию повышать.
«Анна получила свободу. А еще научилась кормиться, не вызывая подозрений».
Ну да, когда вокруг все мрут, это ни хрена не подозрительно.
«Однако сам чернокнижник, истратив себя, ибо не умел он защититься от темной силы, заболел. И вынужден был остаться в предгорьях, в маленьком селении. Он уже испытывал некоторые сомнения, но наемники были полны сил и желания добраться до сокровищ».
Стало быть, Ксандр не ошибся.
«В деревне же, что стоит на границе, они представились охотниками, коих в те времена много приходило, ибо мир, полный опасностей, был привычен, они отыскали проводника. Тот довел наемников до реки, и там уже Анна выпила его душу. После она ослабила и души прочих. Она не убивала, хотя призналась, что испытывала огромное желание».
Ричард тихо вздохнула. А я… я ничего не сделала. Я понятия не имею, что нужно делать в подобных случаях. А потому лишь прижалась. И крылом бы накрыла, если бы… ну, огненные крылья, они не для подобных мест.
«Они добрались до города. Вчетвером. И там уже, в мертвых развалинах, Анна столкнулась с демоницей. Правда, мне так и не удалось добиться понимания, кто это был. Анна говорила о ней крайне неохотно, через силу даже. И мне показалось, что она боится того существа. Впрочем, нежить всегда склонялась перед силой. Как бы там ни было, но Анна говорила с демоницей. И та дала Анне зеркало, сказав, что пока то будет живо, Анна тоже таковой останется. А еще, что зеркало это способно связать Анну с любым иным человеком, суть которого Анне известна. Здесь я не совсем понял. Мне кажется, она и сама не была уверена, что демоница имеет в виду. Но у неё вышло дозваться до чернокнижника».
Вот хочется крикнуть, что я была права.
Но молчу. Даже рот ладонью прикрыла на всякий случай.
«Анна отказывается говорить о зеркалах. Даже когда голодна. Даже когда почти теряет себя от голода, на вопросы мои она лишь качает головой. И шепчет, что запрещено. Полагаю, имеет место некий договор, заключенный меж Анной и той демоницей, которая заперта в городе. Я проводил вечера в библиотеке, однако не находил ответов. Все же слишком многое было утрачено безвовзратно. Есть у меня подозрения, что сия демоница и есть Младший бог. Твари способны принимать разное обличье, а Анне проще было бы говорить с женщиной, а не с чудовищем. Впрочем, порой из женщин получаются удивительные чудовища».
Тоже мне, философ доморощенный.
«Анна должна была отнести зеркало во внешний мир. Однако на обратном пути Анна и её спутники попали под лавину. К тому времени оба, и отец, и брат, находились в полном Анны подчинении».
– Это как?
– Душницы… они не всегда убивают. То есть, сперва они убивают, ибо голодны. Но становясь старше, они обретают способности влиять на поступки и мысли людей. Это не магия. Не ментальная магия. Это действительно возрействие нематериального тела на другое нематериальное тело.
Сделаю вид, что поняла. Хотя… я вот мячик пнуть могу, а душа – другую. И опять же, объясняет. Ричард, словно подслушав мысли, сказал:
– Это и вправду объясняет. Если душу выдернуть из тела, без ритуала, без поддержки, тело умрет.
– И смерть будет казаться естественной?
– Именно. Или же душу можно заставить совершить… скажем, самоубийство.
– Почему он сразу не понял?
– Потому что… потому что душницы – это даже не редкость… я не знаю. О них и упоминаний всего несколько. Да и то… Берхард… был такой рыцарствующий монах. Или монашествующий рыцарь? Извини, не знаю, как правильно. Это у Светозарного спросить надо.
Спросим.
– Он как раз повествует о проклятом доме, жильцы которого умирали. И о том, как в этом доме остановился, всего на три ночи, чтобы молитвой очистить его.
– Вышло?
– Он выдержал две. Он пишет о чувстве тоски, о том, как испытал огромное желание свести счеты с жизнью, ибо та показалась никчемной, лишенной смысла.
– Душница?
– Он не знал о том, с чем столкнулся. Но дом сжег, а на месте этом запретил что-либо ставить. Правда, не уверен, что его послушали.
Ну да… запретить-то можно, другое дело, надолго ли хватит этого запрета.
– О них упоминается в бестиарии. Но там рисунки… скажем так, весьма далекие от правды. Да и информация размыта.
– Но ведь он понял!
– Когда столкнулся во сне. Сны – это место силы. И власти душницы.
«Оказавшись в замке, осознав, где находится, Анна пришла в ужас. А вот чернокнижник обрадовался. И велел ей оставаться, тем паче повод был неплохим. Он, проведя ритуал, обрел над Анной некоторую власть, которой и пользовался».
Любовь называется.
Самая страшная власть, которую один человек может над другим получить. И поэтому сижу. Кошусь на Ричарда. А он хмурый, обиженный какой-то. Надеюсь, что не на меня.
«Он велел ей найти «Книгу Тьмы». И Анна пыталась…»
– Значит, мы были правы?
– Правы, – согласился Ричард. – Но все равно… отец должен был её уничтожить. Должен!
А он разговоры вести начал. Что сказать…
Дурак.
Глава 44
В которой сказка сказывается
«И стала рассказывать она сказку, столь интересную, что заслушался и падишах, и слуги, и охранники, и даже старый попугай спустился ниже, дабы не пропустить ни слова. А когда наступил рассвет, замолчала Шахрезад, потупившись скромно, ибо вышел час её жизни. Но падишах сказал:
– Желаю узнать я, чем обернулось все. А потому дарую тебе еще одну ночь.
А за нею последовала и новая. И еще одна. И длилось это тысячу ночей, с каждой из которых, сам того не замечая, старел и падишах, и слуги его, и охранники, и даже и без того старый попугай. Когда же забрезжил тысяче первый рассвет, пали они наземь и умерли от
