Я не стала бороться с внезапным желанием взять Ратмира за руку и робко положила свою ладонь на его — тёплую и огрубевшую. Он слегка вздрогнул, затем моментально перехватил мою руку в свою, сжал.
— Это значит… не оставишь? — спросил он чуть слышно, а я чуть не провалилась под землю — в моей голове до сих пор крутились изрядно коварные планы. Отчего-то хотелось пообещать, что да, конечно, не уйду… Это не шло вразрез с моими настоящими желаниями, такими острыми именно сейчас. Этот пронзительный своей тихой близостью момент словно расставил все на свои места. Но… мой долг, как ученого… как исследователя… как с этим быть? Я молчала.
— Ты мёрзнешь, Алёна, — сказал внезапно муж, нарушая тишину. — Пошли, надо поспать. Ты слишком ослабла.
— Но… — только и выдавила я, не желая нарушать нечто общее, что только что зародилось между нами. Но Ратмир уже поднялся.
— Ты не готова отвечать. Зря я тебя спрашивал.
— Вовсе нет!!! — запротестовала я, так и не зная, что же сказать.
— Прошло слишком мало времени. Ничего, я подожду.
Мы вернулись в домик, и я зарылась в шкуру на лежанке. Действительно, совсем не заметила, как стала мелко дрожать от холода. Ратмир устроился рядом, но я не возражала, с ним было теплее, спокойнее или как-то иначе — я не решалась себе объяснять незнакомые ощущения. Слушая его размеренное дыхание, я не заметила, как заснула, погружаясь в цветастые и наполненные впечатлениями сны.
Я тянулась к яркому золотистому свечению, я парила, а оранжево-красные блики напоминали о недавнем костре, который по местным обычаям скрепил нас воедино. Я снова взлетала и неслась в лазоревую глубину. Затем падала, набирая скорость и лишь сильная рука держала меня, неизменно вытаскивая из круговорота событий, яркими красками кружившими вокруг. Я всеми силами цеплялась за эту руку. Казалось, что сон длился вечность.
На следующий день мы вернулись в поместье. Здоровье мое так и не поправилось, жутко кружилась голова. Так, что слезая с Ариадны, я пошатнулась, и Ратмир схватил меня на руки, отнёс в свою комнату на кровать. Мои слабые возражения были немедленно пресечены, тиран продолжал делать вид, что наш брак полноценен. Сил бороться за свою независимость не было, поэтому я просто свернулась калачиком, погружаясь в очередной сон и моментально провалившись в разноцветные облака.
Когда я вынырнула из забытья, Ратмир сидел рядом и рассматривал меня мрачно и тревожно. Машинально ощупал мой лоб и щеки, как будто делал это уже много раз.
— Похвальная забота, — прокашлялась я.
— Что-то болит? — резко поинтересовался он.
— Нет, но кажется, вы меня все-таки отравили, — слабо улыбнулась я.
Он покачал головой и принялся снова изучать мой несчастный организм. Не найдя при первом тестировании явных повреждений, руки заскользили по второму кругу.
— Прекрати! — Вывернулась я, когда ладонь в очередной раз надавила на живот. — У меня просто слабость… Что со мной происходит, в конце концов?
Муж хмурился, между бровей залегла глубокая складка.
— Хотел бы я знать, — «обрадовал» он. Ещё не хватало неведомой хвори! — Нет, точнее, это очень похоже… У меня так было — безумная слабость и ломота во всем теле, когда я прошёл ритуал. Но ты не стояла с деревом! — вскрикнул он.
— Не стояла… — эхом отозвалась я.
— Что же… Погоди. Алёна, скажи мне в точности, что ты делала возле Светлого дерева! Когда я нашел тебя сверху на нем…
— Уж точно не руки резала! — не удержалась от колкости я. — Что, что! Ветви ломала! От твоего священного дерева отрывала священные куски!
— Я заметил, — мрачно изрек он. — И все? Вспомни, Алёна, это точно все, что ты делала?
— Ну-у-у… — я потерла нижнюю губу. — Кажется, еще смолу ела.
— Что-о-о? — всполошился Ратмир, да так, что нагнулся надо мной, приблизив удивленное лицо. — Ты ела смолу Светлого дерева?! Ты её просто ела?
— Да, — вздохнула я, потупившись. — Ты знаешь, к тому моменту я изрядно проголодалась…
— Так-так… И много же ты её съела, Алёна? Говори! Мне надо знать точно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну-у-у… — снова замялась я. — Не много, наверное. Сколько, уже и не припомню…
— Ты знаешь, что даже капли достаточно, чтобы существенно изменить работу всего организма!!! Даже капли!!! Вспомни голубя, которого ты сделала почти что соколом!
— Я могла переборщить… — смутилась я. — Я не подумала… А что с Ку-ку? Ты вроде бы в него влил целый пузырек?
— Это была разбавленная смола, Алёна! — от негодования мужчина подскочил с кровати и стал мерять комнату широкими шагами. — Ты не замечаешь, что стало сейчас с Ку-ку?
— Ну-у-у… — надо было бы избавиться от этого слова. Срочно. — Он, конечно, стал лучше видеть…
— И только?
— Замечаю, — вздохнула я, — он поменялся, конечно. Умнее стал, да. Ловчее… человечнее? Ты что же хочешь сказать, что Ку-ку тоже… того… как волты?
— Да, Алёна, ты все правильно поняла. Он становится разумным. Со временем. — муж продолжал хмуриться. — Только я никак не могу понять. В ритуале должна пролиться кровь…
Я задумалась на миг.
— Хм-м-м… — уже лучше. — Вообще-то, конечно, раз ты не помнишь, то позволь тебе напомнить, что кровь была.
— Да? Когда? Говори…
— Когда ты, ну то есть мы… — я неожиданно покраснела. — Ну то есть после того как… — на меня напала словесная оторопь. Мой язык упрямо отказывался называть вещи своими именами. — Была же кровь.
— Была… — кивнул он.
— Ну-у-у… — да что б меня, — а там корни были. Много корней. Прямо подо мной. — Краска окончательно залила мое лицо, и для надежности сокрытия эмоций я натянула одеяло выше носа.
— Ты хочешь сказать… Что кровь попала на дерево? Прямо на корни? Может быть, — закивал Ратмир. — Может быть…
Порывисто обнял меня, больно стиснув ребра.
— Прости, милая моя девочка, Алёнушка, прости меня… Я не хотел причинить тебе боль. Прости, что так вышло, что я не смог остановиться. Не думай, что мне не важны твои желания. Важны и очень… Возможно, я понял это не сразу. Я хотел уберечь тебя, но сам сделал только хуже.
От его причитаний мне стало совсем не по себе, видеть тирана таким вот… нежным и извиняющимся я не привыкла. С деспотом иметь дело проще и понятнее.
— Было и прошло! — буркнула я из-под одеяла. — Лучше еды какой-нибудь принеси…
— Сейчас! — мигом подпрыгнул он и убежал. А я выдохнула и встала с кровати, чтобы привести себя в порядок. До купальни я дошла с таким трудом, словно комната находилась на расстоянии часового забега. Все-таки меня изрядно подкосило. Не думала я, что смола этого блеклого дерева такая ядовитая. Стоило раздобыть уголь и наесться. Жаль, что слишком много времени прошло и яд порядочно пропитал мой организм.
Умыла лицо холодной водой, а когда подняла голову, подпрыгнула бы, будь у меня силы. Из зеркала снова смотрел Ратмир, обеспокоенно, прямо из-за моей спины.
— Ты меня преследовать будешь даже здесь? — недовольно проворчала я.
— Тебе нельзя было вставать без меня, Алёна, — ответил резко и скомандовал: — Впредь жди меня. Обязательно!
— А-а-а! — я понимающе закивала. — Я уже заметила твои склонности к обозрению горшков и всего, что на них происходит.
— Алёна… — покачал он головой. — Не надо. Если ты все, я тебя провожу.
Я вздохнула и нехотя позволила себя поддержать в походе до кровати. Тиран взбил подушку и, положив к стене, облокотил меня на нее. Аккуратно поднес к моим губам ложку с бульоном. Я закатила глаза.
— Отдай ложку!
— Нет! Ешь!
— Отдай говорю!
— Я хочу тебя покормить. Сам хочу. Ты же меня кормила… — да что б эту мою шутку в яму засосало! Решив, что один раз проще потерпеть, чем затевать спор, я вздохнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Покорно раскрывая рот, я бросала быстрые взгляды на сосредоточенное лицо Ратмира. Он тоже поглядывал на меня с повышенной серьезностью и настырно вливал в меня куриный бульон, заботливо сварганенный Мэри. Я ощутила, что Мэри переживала за меня неподалеку, нервно всплескивая руками и причитая. Но Ратмир никого ко мне не пускал.
