но и они бросали на меня осторожные любопытствующие взгляды.
– Всё готово? – с ходу поинтересовался мой дракон у заместителя.
– Да, ваша светлость, – слегка поклонился тот. Играет на публику, соблюдая субординацию, поскольку я отлично знала, как они общаются наедине. – Можем приступать.
– А другие учителя? – зашептала я, забравшись на плечо герцога. – И этот, как его? Ненастоящий учитель Бранда.
– Мы про всех помним, – тихо ответил он мне. – Но начнём с тех, кто живёт в доме. Приступайте, лорд Рэйфонд.
По команде следователя слуги выстроились в ряд. Судя по растерянным и даже испуганным лицам, они не знали, зачем именно их всех здесь собрали. Люди в форме рассредоточились по комнате, блокируя окна и дверь, а один из них – оборотень из лисьих, – зашёл за строй слуг, подошёл к стоящему первым в ряду дворецкому и втянул носом воздух, едва не уткнувшись ему в шею.
Глаза мистера Роверда широко распахнулись, но он замер и не шевелился под пристальным взглядом герцога. Сделав ещё пару вдохов, оборотень чуть отступил, покачав головой.
– Следующий, – дал команду маркиз.
Следующим стоял управляющий, и всё повторилось, только теперь уже не было такого шока – все поняли, чего ждать. Хотя, конечно, по какому поводу их нюхают, слуги могли лишь догадываться и всё равно переживали – мало ли, вдруг нюх подведёт следователя, или запах невиновного случайно окажется, где не надо. Неизвестно, за кем и какие грешки водились.
Вот оборотень обнюхал экономку, старшую горничную, няню Эмул, одного из учителей Эйдера – все они оказались непричастными. Во всяком случае, не их запах был обнаружен на части взрывного артефакта.
Следующим стоял учитель этикета и танцев. Возле него оборотень задержался дольше остальных. Наконец, лорд Рэйфонд, не выдержал:
– В чём дело, Поил?
– Не он, но… слишком боится. Просто воняет настоящим ужасом, явно в чём-то виноват.
– Мистер Севосин? – в голосе лорда Корбеда прозвучал такой лёд, что на месте виноватого я бы уже бежала копать себе могилу. Но я на своём месте, поэтому лишь погладила лапкой герцога по щеке, мол, спокойнее, мой дракон, спокойнее, нам здесь пожары не нужны.
Молодой учитель рухнул на колени:
– Простите, Ваша светлость!
– За что? – голос моего дракона теплее не стал, но хотя бы уже к земле не пригибал.
– Я… использовал комнату лорда Эйдериана… для свиданий, – запинаясь, выдавил бедолага.
– С кем? – и снова ледяной тон, и только я одна заметила в самой глубине глаз дракона мелькнувшее облегчение. То ли ресницы дрогнули, то ли морщинки в уголках глаз чуть изменились, не могу объяснить. Просто поняла, и всё!
Одна из горничных тоже рухнула на колени, не дожидаясь, когда на неё укажут. От экономки в её сторону полетело злобное шипение, обещавшее суровые кары. Мне бедняжку даже жалко стало – ну, это если она не окажется той, кого мы ищем.
– Встань, – велел горничной герцог. – Продолжайте, – это уже нюхачу.
И тот снова пошёл вдоль ряда. Оставшийся учитель, четыре лакея, три горничные, в том числе и «прелюбодейка» – нет, нет и нет. В ряду осталось всего три девушки, когда оборотень замер, его глаза загорелись, он ещё раз, видимо, чтобы окончательно удостовериться, втянул воздух и уверенно указал на стоящую перед ним горничную.
– Она!
Глава 23. Перстень.
День тринадцатый
Я в шоке смотрела на ту, которая сделала всё, чтобы убить ребёнка, не сделавшего ей ничего плохого. Улыбалась ему, даже принимала участие в играх мальчиков – и спокойно обрекла Эйдера на страшную смерть.
– Пумела, – выдохнула я, не в силах осознать, что это сделала та, с которой я довольно много общалась в эти дни.
И пусть подругами мы не стали – как и с другими горничными, в общем-то, – но улыбались друг другу, кивали при встрече, сидели за одним столом, перебрасывались фразами, когда ей поручили присматривать за Брандом во время болезни его няни.
Девушка огляделась совершенно дикими глазами и рванула к окну. Зачем – непонятно, её перехватили двое в форме, не дав и пары шагов сделать. Она задёргалась в их руках, но поняв всю безнадёжность попыток убежать, обмякла.
– Остальные свободны, – жёстко сказал герцог, и слуг как ураганом вымело из комнаты, чуть в дверях не застряли.
И даже из любопытства не попытались оглянуться, подсмотреть, узнать, что же и почему случилось. Судя по топоту за захлопнувшейся дверью, натерпевшиеся страху слуги стремились оказаться как можно дальше отсюда.
А мы остались. Герцог со мной на плече – ох, сейчас точно моя ящерка пригодится, лицо у него уже не ледяное, того и гляди в человечьем виде начнёт огонь изрыгать, – вишнёвый, десять следователей и Пумела, которую явно еле ноги держали, и не удерживай её двое мужчин, рухнула бы на пол.
Лорд Корбед подошёл к горничной, поднял ей лицо, жёстко удерживая за подбородок, и заглянул в глаза.
– Зачем? – всё, что спросил.
Та полыхнула в ответ злобным взглядом и выплюнула:
– Ненавижу!
Её лицо действительно исказила искренняя ненависть, я узнать не могла старательную и услужливую горничную. Хорошо же она играла свою роль.
– Меня ненавидишь, – кивнул дракон. – Ребёнка за что?
– Чтобы больнее! – выкрикнула девушка. – Крылатый наследник – это же всё, что вам, драконам, нужно. Остальных можно из своей жизни выкинуть, как шелудивых беспородных щенков!
– Выкинуть? – герцог вдруг перестал выпускать огонь ноздрями, образно, конечно, и его лицо вновь стало непроницаемым. – Я никогда не бросаю своих детей. Никогда. И ты, в любом случае, не можешь быть моей дочерью – цвет глаз не тот.
И до меня вдруг дошло, что не просто так у нас с герцогом одинаковый цвет глаз – чёрный настолько, что радужка сливается со зрачком. И поначалу его взгляд меня не пугал лишь потому, что точно такой же я постоянно видела в зеркале. Но если вспомнить, то и Эйдер с Брандероном черноглазые, и старшие сыновья герцога тоже – просто это так не бросалось в глаза, поскольку их взгляды были гораздо мягче отцовского.
И если вспомнить знакомых мне драконов – я, конечно, не присматривалась, но глаза у них были точно тёмные. Я обернулась, чтобы посмотреть на вишнёвого, который стоял буквально в шаге от нас –
