себя в относительной безопасности. Лисицын, конечно, тут же вооружился «глоком», позаимствованным у одного из павших смертью удивленных телохранителей, но вот стрелять из него… Да, эта дура проломила бы доски и достала того, кто пытается за ними укрыться, но вот грохоту будет! А ведь рядом, и двадцати метров нет, целый дом, набитый вооруженными головорезами. И, хотя из орков солдаты так себе, их все же чересчур много. И это понимали все собравшиеся.
– Пат, а? – хохотнул полуэльф, не пытаясь, тем не менее, предпринимать решительных действий. Орать он, впрочем, тоже пока не хотел – поднятый шум не только будил спящих, но и снимал ограничения с русских. А после того, как они поймут, что на скрытности можно поставить крест, Лисицын отперфорирует его вместе со столом.
– Всего лишь на… – Кобрин посмотрел на часы и усмехнулся, – десять секунд.
– А…
И в этот миг темнота за окном взорвалась.
Сэмуэль Бартон, для друзей Сэм, для подчиненных сержант или сэр, не пытался изображать героя. Пока русские активно развлекались, он занимался тем, чему его всю жизнь учили – и неплохо учили – в Корпусе морской пехоты США, элитном роде войск[15] их пусть и сдавшей за последние десятилетия позиции, но все еще могучей державы. Хорошо еще, что второй русский (вот ведь пройдоха, кто б догадался!) успел его перехватить до того, как он начал активные действия. Поэтому, аккуратно и бесшумно сняв часовых, Сэм забрался в бронетранспортер, осмотрелся в знакомом, но все же изрядно подзабытом, непривычном и, чего уж, тесноватом нутре русской машины, проверил вооружение, быстро прокрутил в голове последовательность действий и стал ждать. Секундная стрелка (он предпочитал такие вот, старомодные часы любым новомодным гаджетам) аккуратно отсчитала положенное число кругов. Все, данная русским фора закончилась, пора было работать.
Мотор взревел почти сразу – видимо, обслуживали его все же люди, а не местные кадры. Впрочем, им такой агрегат и не доверят. Конечно, это не совсем по инструкции, но Сэм не стал ждать, пока он прогреется, сразу же перебравшись на место стрелка. И, не дожидаясь, пока разбуженные звуком работающего двигателя обитатели дома начнут выяснять, что же здесь среди ночи происходит, всадил длинную очередь в ближайшую стену. Благо очки, подаренные Лисицыным, позволяли хоть и смутно, но видеть происходящее за тонким слоем бетона и определить, что народу там изрядно.
Когда работает автоматическая тридцатимиллиметровая пушка, находиться под броней неуютно. Даже найденные здесь же и предусмотрительно надетые наушники до конца не спасают от грохота. Ощущение, будто сидишь в гигантской пустой бочке. Но тем, кто попал под удар этой самой тридцатимиллиметровки, приходилось еще страшнее.
Даже крупнокалиберный пулемет способен насквозь пробить не слишком толстую стену. Пушка же или дробила бетон в клочья, или просто выносила целые блоки. Что творилось с находившимися внутри – оставалось только догадываться, но шансы выжить у них были невелики. А когда разрушения стали больше, дом, кряхтя, подобно смертельно уставшему человеку, осел, погребая под развалинами тех, кто не успел убежать. Может, кто-то и уцелел, но обстоятельный Сэм тут же, не теряя времени, выбрался из бронетранспортера и обошел руины по кругу, швыряя в каждую подходящую щель по гранате. Этого добра у него хватало, в бронетранспортере нашелся целый ящик. Французы обстоятельно подготовились к операции, что сейчас выходило им боком.
Во флигеле же все развивалось предсказуемо. Сообразив, что происходит, Лисицын принялся гвоздить из пистолета, стараясь, чтобы дырки получались как можно выше, прижимая француза к полу, но не причиняя реального вреда. Кобрин же, пользуясь этим, зашел во фланг и выстрелил один-единственный раз, после чего выволок из-за укрытия зажимающего плечо и отчаянно шипящего от боли полуэльфа.
– Вот и все, – устало вздохнул Лисицын, когда они вместе с подоспевшим Сэмом закончили упаковывать пленных. – На сегодня приключений хватит.
– Это точно. Руки покажи.
Надо же, а Сергей и забыл о браслетах, оставшихся от наручников. Даже боли не чувствовал. Зато стоило Кобрину сказать о них, как сразу и вернулась лишняя тяжесть, и боль накатила. А главное, эту заразу после термических экспериментов изрядно перекосило, так что отцепить их смогли с трудом. Минут десять провозились, не меньше.
Вид у рук был, скажем так, неприятный. Запястья – сплошной ожог. Жизни вроде бы не угрожает, однако дискомфорт жуткий. Конечно, Лисицын маг и врач, так что зажить должно быстро, но все равно оптимизма ему ранения не добавляли. Конечно, раны победителей заживают быстро, но дней несколько придется терпеть немалый дискомфорт. Впрочем, плевать, и не с таким справлялся.
Хорошо еще ни Кобрин, ни Сэм не пострадали, и теперь с интересом осматривали трофеи. Первым делом, кстати, выудив откуда-то бутылку отличного коньяка. Ее они втроем сразу же и оприходовали, констатировав, что французы знают толк в выпивке. Опьянения, правда, не наступило, все еще бурлящий в крови адреналин пережег спиртное моментально, однако все же стало легче.
– Что, отвык? – участливо поинтересовался Сэм у Лисицына, видя, как тот неприязненно косится на покойников. – За годы мирной жизни-то, а?
– Я к этому и не привыкал. Веришь – нет, но в плен мне попадать как-то не приходилось.
– Все когда-то бывает впервые, – философски заметил американец и, повернувшись к Кобрину, поинтересовался: – А ты, прости, кто такой? Про лопуха, когда-то отслужившего в армии, не рассказывай, все равно не поверю.
– И не надо, – дипломат усмехнулся. – Настоящие имя-фамилию раскрывать не имею права, называйте, как раньше. А так… У нашего МИДа тоже есть свои, подконтрольные только ему, структуры. В том числе и для специальных операций. Мы, конечно, не «Альфа» с «Вымпелом, не краповые береты и не спецназ ГРУ, но тоже кое-что могем.
Это точно, могет он. Вполне неплохо могет. Обыватель выругался бы на тему «скотина, мог бы и предупредить». Лисицыну же оставалось утешиться, что «служба». Сам виноват, детектив недоделанный. Мог бы и сообразить, что люди вроде Бестужева с Лешко вряд ли привыкли пускать дело на самотек. Сто процентов – пока Лисицын героически «создавал шум», бегая с автоматом наперевес и стреляя во все, что движется, этот кадр работал. И работал хорошо, раз его никто не заподозрил, а сам он оказался в нужное время и в нужном месте. Сделал и самого Лисицына, и американцев с англичанами, и французов. Честь ему и хвала! Хотя, конечно, оставался еще один вопрос, который стоило решить.
– Ну и на хрена был нужен этот спектакль? – мрачно поинтересовался Сергей. – Я имею в виду, зачем ты поцапался с Машкой?
– Понимаешь, мне надо было, чтобы все думали, будто мы с тобой разругались в хлам. Оперативная необходимость… Вы же
