Нарский тракт перешел в мост, названный по имени ангела Сароджина. Большие каменные опоры, стоявшие в грязных водах реки Пору, делали этот мост одной из самых удивительных построек, когда-либо мною виденных. Но через несколько сотен ярдов изгиб реки открыл нам вид еще более огромного моста в полумиле к северу. Это был знаменитый Звездный мост. Никакие опоры не поддерживали его чудовищную массу. Он казался сделанным из одного куска живого камня и перекидывался через реку величественной широкой аркой в милю длиной. В лучах заходящего солнца она вся была золотой, и мастер Йувейн назвал ее более привычным именем – Золотой Пояс. Он сказал, что его построил Верховный король, Элали Ашторет, дабы напомнить людям о священном свете Йилдр, что освещает землю в конце каждой эпохи.
– Есть и другой свет, о котором я хотел бы вспомнить, – заметил Мэрэм. – Кто-нибудь видел Огонька с тех пор, как мы въехали в город?
Никто не видел. Мы все боялись, что он в итоге растворился среди шума множества людей и акров камня – или просто канул в ничто. Увы, оставалось лишь ехать дальше и надеяться на то, что он еще вернется.
На западном берегу Пору, как раз за доками, мы отыскали широкую, обсаженную деревьями улицу, ведущую прямо к холму, на котором высились огромная башня и два дворца. Я решил, что великолепная постройка и есть резиденция короля Киритана, но ошибся. Башня, даже не самая высокая в городе, была той самой Солнечной башней, что первой построили в Трайе. Северный дворец служил обиталищем древнего клана Мэршанов, а южный – столь же древнего клана Хэстаров.
После того как мы миновали тень прямоугольного замка, закрывавшего нам обзор, Кейн привлек мое внимание к еще более высокому холму к северу от нас. Дворец на его вершине был даже больше замка моего отца. Здание из живого камня сверкало, словно мрамор, и девять золотых куполов украшали его, делая одной из прекраснейших построек мира.
Мы направились туда по широкой улице, под углом пересекавшей Нарский тракт. В этой части города, вдоль линии холмов над рекой, располагались дома богатых. В основном трехъярусные и сделанные из мрамора, некоторые превосходили красотой даже обиталища мешских лордов.
Вскоре мы подъехали к стене, окружавшей территорию дворца. Стража у ворот преградила нам путь и не опускала копий, пока я не сказал, что я сэр Вэлаша Элахад Мешский и что герцог Дарио пригласил меня и моих друзей на королевский праздник. Так как уже темнело, капитан стражи, седобородый здоровяк в прекрасной новой тунике, помедлил немного, изучая мой запятнанный плащ. Еще с большим сомнением он посмотрел на Кейна и бросил долгий взгляд на Атару, видимо, размышляя, на самом ли деле она сарнийская воительница или просто переодетая служанка.
– Странная вы компания, – заявил капитан с высокомерием, которое алонийцы приберегали для приезжих. – Самая странная из всех, что сегодня проезжали эти ворота. И я надеюсь, что последняя. Вам надо было прибыть час назад, чтобы нормально представиться. А теперь поспешите, если желаете удостоиться чести быть принятыми королем.
Сказав так, он махнул рукой, пропуская нас через ворота.
Там был целый город внутри города. Сам дворец смотрел на восток, возвышаясь над гаванью и заливом Белен. На его территории находилось множество внушительных построек, замок и два кладбища, казармы, конюшни и кузница. Обсаженная огромными дубами дорога вела к воротам дворца. Мы ехали мимо газонов с весьма пышной и мягкой травой, мимо садов, фонтанов и спокойных прудов, выложенных белым мрамором и освещенных светом восходившей луны.
Надо всем этим вырисовывалось величественное здание – дворец короля Киритана. У входа ждали слуги, чтобы взять наших лошадей. Кейну не понравилось, что я открыто назвал себя страже; он настоял на том, чтобы мы не снимали плащей и не называли своих имен. Похоже, Кейн опасался знати, ждущей внутри, больше, чем толп опасно выглядевших людей на улицах.
– Серый, бежавший от нас, знает, что мы направлялись сюда. И этой ночью среди рыцарей будут клирики Каллимуна – можете быть уверены. Так что глядите в оба.
Прикрыв лицо плащом, он повел нас по ступеням к многоколонному портику, и между толстыми белыми колоннами мы прошли в сам дворец. Стража пропустила нас, и мы тихонько вступили в огромную залу. Ее белые стены сверкали, словно зеркала, высокий потолок был выложен квадратами бирюзы и золота. Зала была так огромна, что на минуту я решил, что мы прибыли слишком поздно и пропустили сбор. Однако это оказалось лишь что-то вроде прихожей. За ней, отделенный огромными деревянными дверьми с серебряными украшениями, располагалась Королевская приемная зала. Стражники перед ними были не особенно довольны, что придется снова распахивать створки. Впрочем, они выполнили свои обязанности, и мы вошли в огромную тронную залу короля Киритана.
Три тысячи человек стояли там под огромным куполом. На расстоянии купол казался золотым, но теперь, посмотрев на него, я понял, что он прозрачен, как стекло. Звездный свет серебряным дождем падал на людей, что ожидали короля.
Темные глаза Кейна осмотрели помещение, в котором могли легко поместиться три тронные залы моего отца. Он тихо перечислил имена принцев из Эанны, Йарконы, Неду и островов Элиссу, показал нам рыцарей из Гальды, Гесперу, Юскудара, Сунгару и Карабука. Присутствовали и сарнийские воины, светловолосые, с длинными свисающими усами, и валари из королевств Эньо, Тарона, Вааса, Лагаша, Этара и Кааша. Я был горд представлять Меш, так же как Мэрэм представлял Дэли. Однако больше всего здесь собралось алонийцев: рыцари и знать Пяти семей, бароны из алонийских доменов, искатели приключений и разные подозрительные личности. Не все из них, конечно, собирались отправиться в поиск, но все хотели присутствовать на его объявлении. Король Киритан пригласил народ на пышное празднество, и даже сильнейшие и знатнейшие оценили его великодушие.
Проход разделял залу на две части и охранялся стражей в полном боевом снаряжении, с копьями и сверкающими щитами. Другой проход, тоже охранявшийся, делил залу поперек; таким образом толпа была разделена на четыре части. В центре залы, там, где проходы пересекались, под пологом звездного купола стоял королевский трон – массивное сооружение на пьедестале, покрытое золотом и инкрустированное драгоценными камнями. К нему вели шесть широких ступеней; по сторонам каждой ступени красовались скульптуры животных. Мастер Йувейн объяснил нам, что каждая пара символизирует различные духовные и материальные силы, которые человек должен держать в равновесии.
Поднимаясь на трон, король прежде всего проходил между золотым львом и серебряным быком. Они олицетворяли солнце и луну, или деятельный и бездеятельный принципы жизни. На следующей ступени поджидали волк и ягненок – символы пожирающих страстей и чистоты сердца. Ястреб и воробей были на третьей ступени, а на четвертой – козел и огромный леопард, выполненные из бронзы. Я полагал, что козел воплощает стремление к самопожертвованию, о котором король никогда не должен забывать. Сокол и петух на пятой ступени напоминали о высшей и низшей сторонах страсти. На последней, в десяти футах от тканого красного ковра, восседали золотой орел и серебряный павлин, покрытый драгоценными камнями, которые создавали подобие сверкающих перьев. Орел символизировал человека, жаждущего трансцендентности Элийинов и Галадинов, тогда как павлин воплощал в себе земное тщеславие и гордыню. На самом верху трона, завершая галерею фигур, сидел золотой голубь, великий символ мира. Последним знаком, как сказал мастер Йувейн, был звездный свет, падавший на троп и призывавший помнить то сияющее место, откуда все пришли и куда однажды вернутся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
