Парс ответил не сразу, но все-таки ответил.
– Увидел кое-что, – нехотя проговорил он.
– И что же?
Парс устремил на Духарева свои черные блестящие, как мокрые маслины, глаза.
– Я, – сказал он, – провидец. И великий звездочет. Я гляжу на человека – и вижу, под какой звездой он родился, какие знаки небесные им правят. Вот на него смотрю, – он показал на Гололоба, – и вижу, каков он нравом, и судьбу его вижу.
– И какая же моя судьба? – заинтересовался Гололоб.
– Дурная, – сухо ответил парс. – В дни сии лучше б тебе в спокойном месте сидеть. Или кровь твоя прольется вскорости.
– Ха! – воскликнул Гололоб. – Эка невидаль! Мало, что ли, крови моей на сырую землю пролилось? Вона, последняя рана еще не зажила! Ты лучше скажи: живой я буду или помру?
– Этого я не вижу, – парс покачал головой.
– А про меня? – жадно спросил Понятко.
– Тебе легче, – сказал парс. Твой знак – быстрый, воздушный. Ты уцелеешь. Скорее всего.
– Ну-у! – разочарованно протянул Понятко. – Все у тебя так… – он покрутил растопыренными пальцами. – Бабка-гадалка и то точней скажет, что с человеком будет.
– А я не то, что будет, предсказываю, – уточнил парс. – Я говорю о том, что возможно будет.
– Это ты правильно толкуешь, – неожиданно поддержал чужака Машег. – Судьба человека – в руке Божьей. Вызнавать ее – дурно. А вот подсказать, что лучше, – можно.
– Хочешь, тебе подскажу? – предложил парс.
– Давай. Только про кровь не надо.
– Про кровь и не буду. Ждет тебя встреча скорая. Будет у тебя друг новый. Близкий друг. Скоро! И знак его – меч и мед.
– Меч – это хорошо! – вставил Понятко. – Лишний меч нам не помешает. А мед мы выпьем!
Хузарин промолчал: он обдумывал сказанное.
– Ладно, – подал голос Духарев. – Что ты предсказатель, мы уже поняли. Не поняли только, почему ты от нас удрал.
– Я звездочет, – еще раз повторил парс. – Я гляжу на человека – и вижу.
– И это мы уже слышали, – поморщился Сергей. – Давай выкладывай, чего ты испугался?
– Тебя, – мрачно изрек парс.
По ухмылкам варягов видно было: заявление парса им понравилось. Когда твоего вожака боится даже чужеземный колдун – это приятно.
Духарев их восторгов не разделял.
– И что же ты во мне такого увидал? – неприятно усмехнувшись, спросил он.
– О тебе звезды молчат.
– Ха! – воскликнул Устах и хлопнул парса по спине так, что тот чуть не опрокинулся в костерок. – Потому что он сам – ведун!
– Он прав? – спросил Духарев парса.
Тот покачал головой. Его ободранная физиономия мучительно исказилась.
– Звезды тебя не знают, – выдавил он.
Сначала Серега не въехал. Да, собственно, никто из варягов не въехал. Разве что у Машега мелькнула в глазах искра понимания. А потом…
– Давай-ка отойдем, – сказал Духарев, вставая.
На лицах кое-кого из его спутников проступило разочарование.
Они выбрались из овражка и отошли шагов на сто. Серега оглянулся, автоматически отметил, что огня не видно и дымом почти не пахнет.
Варяжская собачонка скатилась откуда-то сверху, тявкнула на парса, ткнулась Сереге в ноги.
– Свой, свой, – успокоил Духарев. – Сторожить!
Собачонка еще раз тявкнула и прошебуршала обратно.
Вдалеке тонко взвыл волк. Или шакал. Пасущиеся кони подняли головы, насторожились. Но сразу успокоились. Зверь далеко, а люди близко.
– Ну что там звезды? – проговорил Сергей. – Как это – они меня не знают?
– Человек рождается под звездами, – сказал парс. – Он рождается – и звезды видят его. Они ставят… оставляют отметки на нем. Одни из них благоприятствуют ему, другие враждебны. Ученый звездочет, зная, когда и где рожден человек, может расчесть человека и всю его жизнь. Веришь?
– Допустим, – Духарев и в прежнее время признавал, что в астрологии что-то есть. – Но что-то я не заметил, чтобы ты высчитывал, когда делал свои предсказания моим ребятам, – произнес Сергей.
– Я не просто ученый! – с важностью произнес парс. – Я великий звездочет! Звезды сами говорят со мной!
«Псих?» – подумал Духарев.
– Увы мне, великим мира сего недоступно понимание по-настоящему великого! – вздохнул парс. – Им желательно видеть красивые картинки да свитки с исчислениями…
– Ближе к делу, – перебил его Серега. – Почему ты сказал, что меня звезды не знают? И что это значит?
– Не гневись на меня, демон! – быстро проговорил парс. – Я буду молчать!
– С чего ты взял, что я демон? – опешил Духарев.
– Звезды не знают тебя, ибо ты не рожден под ними! – напыщенно произнес парс. – Посему ты демон.
– Да? – Серега ухмыльнулся. – А может, я бог?
– Воистину, ты шутник, демон! Будь ты бог, воплощенный в человеке, тело твое все равно было бы рождено женщиной под этими звездами.
– Ты что же, видишь, что я демон? – осведомился Духарев.
Он с огорчением начал понимать, что полезная информация, которую он получит от парса, скорее всего, не будет больше той, которую он получил от бабки-колдуньи, набросившейся на Серегу с палкой.
– Я вижу, что ты не рожден под этими звездами, – сказал парс. – А мне доподлинно известно из…
Беда с этими учеными! Что здесь, что в мире передовых технологий у них одни и те же заморочки. Набьют голову знаниями и готовы с ходу выдавать решения на все вопросы. И лишь немногим приходит в голову, что много знаний – это еще не всезнание.
– Плевать мне, что тебе известно! – перебил он ученого парса. – Я. Не. Демон! – произнес он раздельно. – Прими это как данность. Как я понял, обо мне ты ничего не можешь сказать?
– Нет, но…
– Стоп! А о моих воинах?
– Не многие из них переживут это лето, – мрачно произнес парс.
– Кто? – спросил Сергей.
– Не знаю. Беда над ними всеми. И над всей вашей землей. Этот год принесет перемены, а перемены – это всегда смерть многих. Может, и мне тоже, – грустно проговорил парс. – Скоро.
– Хочешь, я отпущу тебя? – Серегу вдруг пробило на милосердие. – Прямо сейчас?
Глава двадцать первая
Немного прошлого
Прошлой зимой Серега со Сладой и трехмесячным сыном решили съездить в Витебск. Сына крестить. В Витебске, как сказали Сладе, жил сейчас булгарский священник, а в крохотной полоцкой общине священника не было.
Ехать предполагалось с комфортом. Серега попросил у знакомого купца большие крытые сани, взял из княжьих конюшен трех коней. Князя в городе не было: уехал в Торопец с малой дружиной. Распоряжался в Детинце Гудым, старший сотник, Серегин непосредственный начальник. Когда Духарев попросился сгонять в Витебск, Гудым возражать не стал. Время тихое, бездельное. Практичный сотник не просто отпустил Духарева – превратил отпуск в командировку, а вольного варяга – в официального гонца: дал два письма. Одно – лично витебскому посаднику, другое – для князя. Последнее тоже следовало отдать посаднику, чтоб тот отправил его дальше со своим человеком. Но этим дело не ограничилось. Гудым вызвал Устаха, велел взять десяток отроков и сопроводить Серегея до Витебска и обратно. Проверить, все ли спокойно на дороге.
Так что повезли Серегина сына словно княжича: на тройке да с охраной из настоящих княжьих дружинников.
Конечно, никто на них по дороге не напал. Может, и шалили на тракте лихие люди, но чтобы налететь на дюжину дружинников, надо быть не просто лихим, а абсолютно безбашенным. Если по уму, то следовало вперед послать тройку с одним юным отроком – в качестве живца. А остальным идти следом, на хорошем отдалении. Но использовать в качестве живца свою семью Серега бы все равно не позволил.
Приехали. Посадник, тоже варяг, принял ласково. С Серегой и Устахом он был и раньше знаком. Серега вручил письма, представил посаднику жену (дитя оставили в возке, с девкой-челядинкой), сказал, что – лекарка. Если кому нужно… Оказалось, болящих в Детинце нет. Зато зимует в городе старый волох, так что с медициной в городе все путем. Ну и отлично.
Посадник распорядился, чтоб гостей поселили в Детинце, вечером обещал пир. В их честь. С пирами, правда, дело обстояло так: был бы повод…
Серега с Устахом остались у посадника: беседовать, а Слада с сыном и челядинкой, тоже христианкой, отправились на поиски общины и заезжего булгарского священника. Духарев не возражал. Пускай прогуляются – погода стояла отличная: солнышко, легкий морозец. Что их могут обидеть, Духарев даже мысли не допускал. Серега не сомневался, что порядок в городе – железный.
У посадника друзья варяги просидели долго. Новостями обменялись, вспомнили прошлое… Медку попили. Надо ж перед пиром… разогреться.
В общем, вышел Серега из терема такой жизнерадостный, что не сразу и заметил, что его за меховушку дергают.
Оказалось, пацаненок.
– Ты Серегей – варяг?
– Я, – признал Духарев.
– Посыл я, – пискнуло создание. – Сказано: коль не хошь, чтоб жену твою с дитем на торгу продали, беги живо на Качалкино подворье.
