Ну так вот, буквально на моих глазах от этого окна отъехал грузовой фургончик. Очевидно, что-нибудь привез и разгрузил — мало ли «Гусятник» потребляет всякой всячины. Главное, «приемное» окно оставалось всё еще открытым.
Это был мой шанс.
Не медля больше ни секунды, я перебежала от машины до торца «Гусятника». На мгновение замерла, прислушиваясь, около окна. Внизу, на складе, кто-то шебаршился, вроде бы один. От окна довольно круто вниз уходила лента транспортера. Я по ней и съехала.
По-своему даже лихо получилось.
Человек на складе был действительно один. Молодой довольно парень, возился с упаковками какими-то, укладывая их на стеллажи.
На меня он вытаращился в крайнем обалдении:
— Эй, что за…
Больше грузчик ничего добавить не успел. «Раскидайчик» аккуратно угодил ему чуть выше переносицы, надежно обеспечив пациенту кратковременный наркоз. Крепкий лоб, нестрашно, оклемается, причем довольно скоро. Не зверюга же какая-то я всё-таки, чтобы посторонних без нужды всерьез гасить.
Получилось. Дальше что? Закрыть окно, во-первых, и поискать, чем спеленать клиента, во-вторых. Да и обыскать его не повредит, по законам жанра вроде полагается.
Я затворила металлические створки, разобралась что к чему с запорами, задвинула в пазы засов. Теперь снаружи амбразура не откроется. Нормально.
Я вернулась к телу. Идея обыскать кладовщика оказалась, как ни странно, продуктивной. Набор ключей от склада — уже кое-что, но, главное, я разжилась мобильным телефоном. А ведь это я заранее должна была предусмотреть, без мобильника мой план вообще не очень-то срабатывал…
Сочтем, что снова повезло.
Кладовщик по-прежнему пребывал в нокауте. Пока ему, конечно, хорошо, но надолго это удовольствие не затянется. Чем бы его связать м-м… во избежание? Должна ж на складе отыскаться бечева какая-нибудь, шнур, капроновый шпагат, хотя бы даже скотч — пациент, в конце концов, не станет привередничать.
Первым из искомого мне подвернулся скотч. Приемлемо вполне. Что характерно, даже и щадяще: в несколько слоев намотанная лента не пережимает кровоток, но при этом держит замечательно. И с кляпом нет необходимости мудрить — достаточно заклеить рот; весьма разносторонний материал. Как результат — всё просто, как мычание.
Упаковала я кладовщика на совесть, основательно. Ничего, бог даст, не околеет человечинка, найдут. Ну а припрет, к утру и сам освободится, если постарается.
Совесть на сей счет меня не мучила.
Остатки скотча я взяла с собой. Уходя, на складе выключила свет, дверь за собой закрыла на замок. Тылы, короче, как могла обезопасила.
До сих пор мне в этой части комплекса бывать не приходилось; впрочем, планировку здания я в целом представляла. Попасть мне нужно было на второй этаж, в спортивный зал, то самое додзё. Вот уж точно — место встречи с истиной.
За дверью склада находился полутемный коридор. По идее из подвала он выводит в холл служебной лестницы. Направо, если я не ошибаюсь… так и есть.
Хочется надеяться, что эта часть «Гусятника» не оснащена системой видеоконтроля. Вроде ничего такого камероподбного пока мне не встречалось. Досадно было бы…
На лестнице, похоже, ничего. На технике здесь явно сэкономили. Я едва ли не прыжком взлетела вверх на два пролета. Дверь на второй этаж… закрыта?! Блин.
Не мать, так перемать.
Спокойствие. Ключи кладовщика. Связка там достаточно весомая — вдруг что и подойдет?
И… да.
Смешно, но подошло. Не сразу же, но со второй попытки ключ без возражений провернулся в скважине. От очередного приступа везения по спине проскребся холодок, на душе несладко защемило. Не знаю, что это такое…
(Знаю. Чую смерть. И изменить что-либо, знаю, я не в состоянии.)
Пустое.
Я тенью просочилась на этаж. Нормально, никого. Посетителей здесь по ночам обычно не бывает. Сауна, пул-бар и тренажерный зал, работающие круглосуточно, расположены на первом этаже. Офис самого Басмаева находится на третьем. Интересно было бы узнать, о чем сейчас он думает.
Что до меня, то… впрочем, ерунда.
Думай не думай — поздно передумывать.
Спортивный зал был пуст, как я и ожидала. Свет снаружи, с улицы, просачиваясь через забранные проволочной сеткой окна, словно прятался, терялся где-то по углам в сторожкой тишине. Есть, по-моему, мистическое что-то в отдыхающих от вздорной человечьей суеты знакомых помещениях, нечто странное… не знаю… что-то всё же есть. Ощущение инобытия какого-то, а?
Может быть, и так. Может быть, мне раньше это снилось, быть может, жизнь спустя привидится во сне…
Найдя распределительный щиток, я включила в зале освещение. Наваждение сразу же рассеялось.
А кстати, это мысль: весь свет мне ни к чему. Весь мир и так театр, кто бы возражал, но обустроить сцену на свой вкус не возбраняется.
Я немного помудрила с выключателями. Центр зала освещался четырьмя прожекторами — примерно по тому же принципу, к примеру, как боксерский ринг. Для традиционного додзё подобная иллюминация излишня, разумеется, но Басмаев иногда любил устроить красочные спарринги. Хм… почему бы нет? Призывно освещенное пространство в сердцевине зала плюс к тому периферийный свет над торцевой (зеркальной, кстати говоря) стеной, ближайшей к входу, будут в самый раз.
Композиция меня устроила.
Теперь — видеокамера. Вход (хотя бы краешком), зеркальная стена, пространство между ней и «рингом» — всё это следовало как-то вставить в кадр. Объективчик у меня, положим, широкоугольный, но задача всё равно не тривиальная. И ведь при этом камера еще должна быть очень хорошо замаскирована…
Решение я нашла м-м… под стать всей ситуации. Деликатно назовем его не слишком ординарным.
Расположенные наверху, почти под потолком, прожектора держались на кронштейнах, прикрепленных к стенам. Нужный ракурс должен получиться, если камера окажется на крепеже одного из двух прожекторов, ближайших к освещенной торцевой стене. Я выбрала кронштейн прожектора, который находился наискось от входа, на противоположной стороне.
От пальцев вытянутой вверх руки до основания кронштейна было метра полтора, а то и два. Допрыгнуть всяко не получится; альтернатива — вертикально пробежаться по стене. Это для меня вообще-то не проблема, вот только выдержит ли чертова конструкция мой вес, хотелось бы мне знать…
Крепежка выдержала. Извернувшись, я взобралась на кронштейн верхом. Разместилась я на нем не без труда, впритирку с потолком, но действовать руками я могла достаточно свободно. Камеру я в нужном положении закрепила скотчем, изрядно повозившись, правда, и едва не сверзившись. А удачно я рулон со склада прихватила, хоть кладовщику потом спасибо говори…
Надеюсь, что затраченных усилий моя задумка сто́ит.
Включив видеокамеру, я аккуратно спрыгнула. Перевела дыхание, отряхнула пыль с одежды, взглянула на часы. Было без пяти минут двенадцать. Наверное, по мнению Басмаева сейчас я должна бы выходить из дома.
Что ж…
Можно начинать.
Я по памяти набрала телефон с басмаевской визитки.
Трубку взяли сразу же:
— Басмаев.
— Это Яна, — я решила с ним не церемониться: — Жду тебя в спортивном зале, ниже этажом.
— Ты…
— Леру приведи с собой. Иначе разговора не получится.
— Думаешь, ты можешь диктовать условия? Да я тебя…
Я резко перебила:
— Не суетись, Руслан, не по-мужски. Ты же сам хотел договориться по-хорошему. Разве твое слово ничего не стоит?
— Ты понимаешь, с кем ты говоришь?!
— Надеюсь, что с серьезным человеком.
— Почему ты сразу не поднялась ко мне в офис? Отвечай! Как ты вообще попала внутрь здания?!
— Сейчас это неважно.
— Отвечай!
— Потом отвечу. Не по телефону.
— Так поднимайся в офис!
Время сбавить тон:
— Извини, Руслан, так не получится. Ты умный человек, да, должен понимать, что я пока тебе не доверяю. Подумай сам — я много прошу? Только встречи на нейтральной территории.
