Еще с минуту сотник молчал. Потом мы выпили, и он, покрутив башкой, вздохнул:
– Какая гадость!! И твой… этот… Сорока… такую дрянь предпочитает чистой живой воде?!
– Ну! – Подтвердил я его мысль. – Ты не поверишь, дня три назад я наделал штук тридцать вот таких кувшинов живой воды… – я ткнул пальцем в одни из стоявших на столе кувшинов. – И компания подобралась хорошая – двадцать вот таких вот мужиков! А закусь!! Закусь какая была!! Так этот… коньяколюб перепортил всю живую воду!
– Как?!! – Изумился сотник. – Да как же вы ему это дело… разрешили-позволили?!
– А он, понимаешь, показывал, какой он ловкий! Зараза!! Понаделал из живой воды всяких настоек и наливок!! Змей!! Народ, понимаешь… развращал!!
– И что?!!
– Развратил!! – Вздохнул я.
– Вот сука!! – Скрипнул зубами сотник. – Да я б его за это!..
– Не… – я покачал головой. – Он, вообще-то, ничего парень… Но тут… Горе у него – девку сманили!.. Так он зарок дал – пока, говорит, Людмилу не верну, ни грамма… тока коньяк!
Сотник задумчиво помолчал и вздохнул:
– Деловой мужик… Уважаю!..
– А уважаешь, – внимательно посмотрел я на сотника разъезжающимися в стороны глазами, – так помоги!
Сотник наполнил свой кубок и строго посмотрел на меня. Я налил свою кружечку и мы выпили… Закусили капусткой и сальцем…
Сотник поводил пальцем по грязной скатерти и поднял на меня мутный взгляд:
– Как помочь-то?.. Ежели он – ни грамма?!!
– Как помочь, как помочь?.. – Передразнил я его. – Очень просто! Девчонка-то его в… этих… в малых гостевых апартаментах спрятана! Ее этот… ваш… Змий Горилыч спрятал!
– Вот сука! – С сердцем произнес сотник, и мне показалось, что даже его взгляд чуть прояснел. – Нашел куда девку прятать, падла!!
– Не выражайся! – Строго предупредил я. – За выражения в общественном месте, знаешь, что бывает?!
– А я и не выражаюсь! – Икнув, возразил сотник. – Я истинную правду говорю!.. Ты ж не знаешь, что это такое – малые апартаменты! Это ж такая дыра!..
– Но из этой дыры, все ж таки, можно выбраться?! – С уверенностью поинтересовался я. – Ежели помогут с воли!
Сотник помолчал, а затем неожиданно трезвым голосом спросил:
– А парень-то сам где… ик-к… сейчас обретается?..
Я сначала даже не понял, кого он имеет ввиду, но быстро сообразил:
– Сорока-то?.. Так он того… в дыру полез!
– В какую дыру? – Поднял бровь сотник.
– Ну… В эти… в малые апартаменты…
И снова сотник помолчал, прежде чем задать вопрос.
– Один?!!
Тон у сотника был донельзя удивленный.
– Один! – Махнул я рукой.
– И давно полез?..
– Сегодня с самого утра… Я ему предлагал составить компанию, так он отказался!
Сотник с силой потер ладонями щеки, тряхнул головой, едва не стукнувшись лбом о столешницу, махнул еще бокал браги и наконец проговорил:
– Ничего у него… ик-к… не выйдет!.. Не узнать ему, где те апарте… аперта… апрате… кекс протухший!.. Ну, в общем, где та дыра расположена!.. Заплутает он и как раз в лапы внутренней охранке попадется!..
– Ни хрена!.. Не попадется!.. – С уверенностью возразил я, махнув кружечку браги и пристукнув донышком о стол. – Он себе пятки какой-то дрянью смазал, и дрянь эта его прям к девчонке должна вывести!..
Сотник снова помотал башкой и упрямо повторил:
– Попадется!.. Пока его эта его дрянь к девчонке выведет, охранка его совсем в другое место приведет!.. И там его будет ждать…
Тут он вдруг замолчал, замер, его взгляд словно бы остекленел, а руки упали вниз мимо подлокотников кресла. Несколько секунд я ожидал окончания его фразы – оченно мне хотелось узнать, кто будет ждать Сороку там, куда его охранка приведет, однако сотник молчал. Тогда я задал наводящий вопрос:
– Так кто его… ик… жрать… нет… знать… нет… ждать… вот… кто его ждать будет?..
– Страсть Египетская!.. – Почти беззвучно прошевелились побелевшие губы сотника, после чего глаза его закатились, а голова безвольно откинулась на спинку кресла.
«Так, – огорченно подумал я, – похоже, парень совсем отрубился… Жалко, вроде бы с ним можно было договориться!»
Я попробовал ухватить ближайший кувшинчик за горлышко, чтобы запить неприятную новость, но пальцы мои непослушно соскользнули по стеклянистой глазури.
«Вот еще новость!» – Мысленно возмутился я и попытался, сосредоточившись на своих непослушных руках, повторить попытку. И снова у меня ничего не вышло!
«Да… Стареть начинаю… – Проклюнулась в моей голове жалостливая мысль. – Скоро стакан воды налить сил не будет!»
Вздохнув и затаив дыхание, я собрался в третий раз ухватиться за кувшин, и в этот момент до моего слуха донесся тихий такой… шпионский… скрип!
Я быстро вскинул взгляд в направлении этого подозрительного звука и увидел окно, за которым расстилалась совершенно пустая площадь. И тут до меня дошло, что я… это… вскинул взгляд… не в том направлении. Усилием воли мне удалось изменить угол обзора, и в поле моего зрения возникла дверь… Она была приоткрыта, и в образовавшейся щели виднелась… голова, накрытая темным капюшоном. Света явно не хватало, чтобы как следует рассмотреть нашего незваного посетителя, а потому я призывно махнул рукой… вернее попытался призывно махнуть рукой, но это у меня плохо получилось, хотя пару тарелок я со стола смахнул, после чего я очень громко и совершенно трезвым голосом произнес:
– Эй… ты… ро… роз…а… рос…а… рож-ж-а, зах. о-о-о…ди! Давай… ик-к… кряк-к-кнем по одной!
В ответ на мой призыв дверь распахнулась совершенно и в комнату вступила закутанная в длинный, темный плащ фигура. В дверном проеме позади этой фигуры остановилось еще два-три человека в странно мешковатых черных костюмах, отделанных серебряными ленточками. А фигура совершенно бесшумно приблизилась к столу, и тут я наконец-то рассмотрел физиономию, скрывавшуюся под капюшоном… Ну, доложу я вам и харя!! Приплюснутая сверху башка, почти полностью лишенная лба, маленькие, круглые, широко расставленные глазки ядовито-желтого цвета, широкая в щеках морда с огромным тонкогубым ртом. Если добавить, что рожа была отчетливо зеленоватого цвета, а из-под верхней губы точно посередине высовывалось два необыкновенно длинных клыка, прижимающих нижнюю губу – картина будет полной в своей законченной омерзительности!
Сначала эта мерзкая рожа склонилась над сотником… Из-под плаща вынырнула тонкая четырехпалая лапка и легла на лоб парню, что меня до невозможности возмутило. Набрав полную грудь воздуха я рявкнул, что было сил… Сил, правда, оставалось совсем немного, но выкрик у меня получился все-таки достаточно грозным:
– Эй… ты… иг-г…уан…гамдон, перес…мекаю…щийся, убери щас же свои зубья от маво другана!.. А то я тебе их… без этого… без наркозья удалю… рож-жа!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
