И, наконец, в-третьих, это брошенное в конце письма, обвинение в адрес большевистских (подчеркнуто Сталиным -- авт.) историков партии, и среди них -- в адрес Ем. Ярославского, в том, что и они. "не свободны от ошибок, льющих воду на мельницу" троцкистских фальсификаторов истории. Результатом этого явились начавшиеся разносные "проработки" историков, в ходе которых на них возводились политические обвинения, предъявлялись требования о признании любых инкриминировавшихся им "ошибок". Первым, кто "в свете письма Сталина" выступил с подобными нападками на историков, был Л. М. Каганович. Его речь в Институте красной профессуры (декабрь 1931 г.) изобилует такими, например, формулировками, как "троцкистско-клеветническая попытка исказить историю нашей партии", "троцкистский хлам", "клеветническая чепуха", "историки пытаются оправдать себя жалким лепетом", "формально-бюрократический подход ковыряния в бумажках" и т. д.
Вслед за проработками и политической дискредита
цией историков последовали и репрессии. Были в разное время арестованы и погибли А. С. Бубнов, В. Г. Кнорин, В. И. Невский, Н. Н. Попов, В. Г. Сорин и многие другие. Оставшиеся в живых и на свободе (Ем. Ярославский, И. И. Минц и другие) прошли через унизительную процедуру "перековки". Были и такие, которые срачу встали на путь "разоблачения" своих коллег и активного участия в фальсификации прошлого.
Правда, в начале некоторые из них еще пытались защищаться. Так, Ем. Ярославский 28 октября 1931 года писал в письме к Сталину: "И все-таки, без ложной скромности, я прихожу к выводу, что это (речь идет о 4-томной "Истории ВКП (б) под редакцией Ярославского -- авт.) самая значительная, самая инициативная работа в этой области... А Вы знаете, т. Сталин, что самая трудная вещь теперь в области научно-литературной и научно-исследовательской работы -- инициатива. Ее почти нет. ... Вы очень много сделали, т. Сталин, чтобы пробудить инициативу, чтобы заставить людей думать, -- вы знаете, что я это говорю без всякой лести, я никогда этой профессией не занимался. Когда пробуешь говорить с товарищами, наталкиваешься на какую-то боязнь выступить с новой мыслью... Творческой инициативной мысли мало. Когда спрашиваешь: чего боитесь? Боятся несправедливой критики. Было бы очень хорошо, если бы Вы об этом сказали... Вы пустили в ход немало острых стрел по нашим врагам, по обывательщине. Такими стрелами являются ставшие крылатыми слова "аллилуйщик", "гнилой либерализм", "троцкистские контрабандисты". Но у нас не мало людей, проникнутых прямо-таки раболепством, сейчас же подхватят каждое новое слово и будут лепить направо и налево, не особенно разбираясь".
Ответа на это письмо, в котором он, конечно, кривил душой и занимался "профессией" льстеца, Ярославский не получил, в то время как обвинения против него продолжали множиться. И Ярославский сломался. Признав все приписанные ему, в том числе мнимые, ошибки, он встал на путь безудержного восхваления Сталина и предательства коллег. В одном из писем к соавторам он писал: "В основу (работы по Октябрьской революции -- авт.) надо было положить, главным образом, работы Ленина и Сталина, тогда бы у нас не было тех ошибок, какие допущены в этом томе".
Конечно, Ярославский не исключение: такую эволю
цию проделали многие, если не все, оставшиеся в живых историки партии.
Одним из тех, кто, откровенно пренебрегая правдой истории, способствовал превращению истории партии в орудие утверждения культа личности Сталина, был Берия. Будучи в то время секретарем Закавказского крайкома ВКП (б), он выступил 21--22 июля 1935 года на собрании актива Тифлисской парторганизации с докладом "К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье". Хотя Берия не был автором этого доклада (его написала группа историков-профессионалов из Института истории партии при ЦК КП Грузии во главе с Э. А. Бедия, позднее уничтоженных), доклад был в том же 1935 году опубликован отдельной книгой десятками миллионов экземпляров.
В этом "труде" в угоду возвеличения Сталина была грубо фальсифицирована история большевистской организации края, были сформулированы ложные "теория" "двоецентрия в ходе образования нашей партии" и концепция "двух вождей партии и революции", послужившие основой назойливой пропаганды о равновеликом вкладе Ленина и Сталина в подготовку создания партии, в разработку идейных, организационных и теоретических основ большевизма.
Позднее, когда было организовано широкое изучение "Краткого курса истории ВКП (б)", "труд" Берия был включен в списки литературы в помощь изучающим историю ВКП (б) наряду с произведениями К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина и самого Сталина.
Однако окончательно задача превращения истории партии в инструмент утверждения и распространения культа личности Сталина была решена только в 1938 году, когда вышел "Краткий курс истории ВКП (б)", ставший подлинной энциклопедией сталинизма, его теоретико-идеологическим выражением.
"Краткий курс" первоначально публиковался по главам в "Правде" (с 9 по 19 сентября 1938 года). Созданный, как было подчеркнуто в заголовке, под редакцией комиссии ЦК ВКП (б) и одобренный ЦК ВКП (б), он на долгие пятнадцать лет стал единственным пособием для изучающих историю партии как в СССР, так и в зарубежных компартиях. За эти годы "Краткий курс" был издан 301 раз в количестве 42 816 тысяч экземпляров на 67 языках.
В день публикации первой главы учебника "Правда"
писала в передовой статье "Глубоко изучать историю партии Ленина --Сталина": "В результате громадной теоретической работы, проделанной комиссией ЦК ВКП (б), лично товарищем Сталиным, -- наша партия, комсомол, нее трудящиеся получили научный труд, запечатлевший со всей глубиной славную историю борьбы и побед партии Ленина -- Сталина". В постановлении ЦК ВКП (б) от 14 ноября 1938 года "О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском "Краткого курса истории ВКП (б)" эта книга характеризовалась как "новое могучее идейное оружие большевизма", как "энциклопедия основных знаний в области марксизма-ленинизма".
В дальнейшем "Краткий курс" получал самые разнообразные, порой прямо противоположные оценки. В зависимости от политической конъюнктуры, от отношения к Сталину и сталинизму, господствовавшего в то или иное время в партийной идеологии, его то непомерно превозносили, то резко критиковали, то, замалчивая его вопиющие недостатки, "объективистски" характеризовали как труд, имеющий, с одной стороны, известные достоинства, но, с другой стороны, и некоторые изъяны. Глубокий же анализ "Краткого курса" оставался невозможным даже после XX съезда партии, вплоть до середины 80-х годов. И не случайно: ведь вся партийная идеология до самого недавнего времени базировалась на догмах и стереотипах, восходящих к "Краткому курсу", и оставалась неприкасаемой.
В подготовке "Краткого курса" непосредственное участие принял Сталин. Объявив неудовлетворительными все ранее изданные учебники по истории партии, он дал свое определение предмета этой дисциплины как "истории преодоления внутрипартийных противоречий и неуклонного укрепления рядов нашей партии на основе этого преодоления", предложил собственную схему периодизации истории ВКП (б), а также подверг учебник тщательному редактированию и сам написал часть текста, определив трактовку дискуссии в РСДРП по философским вопросом в 1908--1909 гг. (и, соответственно, значение книги В. И. Ленина "Материализм и эмпириокритицизм"), оценив VI (Пражскую) партийную конференцию 1912 года как событие, положившее начало партии большевиков как партии нового типа, и, наконец, дав развернутую характеристику коллективизации сельского хозяйства в СССР в 1930--1934 годах как революции, проведенной сверху, по инициативе государственной власти, при прямой поддерж
ке снизу, со стороны миллионных масс крестьян, боровшихся против кулацкой кабалы, за свободную колхозную жизнь. Все эти пассажи, вписанные рукой Сталина в историю партии, были антиисторичны, крайне тенденциозны и фальсифицировали прошлое. В том же, в основном, направлении была осуществлена и сделанная Сталиным редактура текста учебника.
В конце сентября -- начале октября 1938 года в Кремле состоялось совещание пропагандистов Москвы и Ленинграда по вопросу изучения истории ВКП (б) на базе "Краткого курса".
"Задача связана с тем, -- сказал А. А. Жданов, открывая совещание, --чтобы овладели большевизмом не только кадры пропагандистов, но кадры советские, кадры хозяйственные, кооперативные и учащаяся молодежь". "Служащие", -- бросил реплику Сталин. "Люди, -- продолжил Жданов, -- которые имеют непосредственное отношение к управлению государством, ибо нельзя управлять таким государством как наше, не будучи в курсе дела, не будучи подкованным в отношении теоретических знаний".
Таким образом, речь шла об унификации мировоззрения народа и прежде всего работников партгосаппа-рата на основе идей сталинизма, культа личности Сталина, сталинской концепции казарменного государственно-бюрократического социализма, которыми был проникнут "Краткий курс".
