— Но они наконец-то бросили нам вызов, как того требует долг чести. Больше не будет этих бесполезных попыток исподтишка забрать мою жизнь. Сегодня мы одержим победу, — сказал он спокойно, обратившись к своей публике.
На его сальном желтом лице растянулась коварная улыбка.
Жители деревни одобрительно закричали, напугав меня. Я наблюдала за происходящим, затаив дыхание.
Как он мог так уверенно держаться, если у него не было джинна? Он же не мог всерьёз думать, что может сразиться с претендентом на трон? Я перевела взгляд со своего злорадствующего отца на мужчин, которые были до ужаса спокойными и наблюдали за ним.
— На бесплодной земле пустыни я создал королевство, которое превосходит все королевства, описанные в легендах! И я посеял свои семена по всей пустыне, а моя власть приумножилась. И ты, мой любимый народ, остался со мной, ты верил в мою силу. Верил в безопасность, которую я тебе обеспечивал, и в силу моей армии. Твоей армии, — он широко развёл руки в стороны и точно пьяный описывал ногами круги на песке. — Рожденный из песков пустыни, я стал самым могущественным Королём, который когда-либо жил. И под лучами солнца Эйкаба я не подведу вас.
Народ одобрительно заревел. Встав на цыпочки, я повернулась, чтобы посмотреть, что творилось у меня за спиной. В шатёр прибыло ещё несколько дюжин жителей. Я была в шоке от того, как много человек смогло здесь поместиться. Тела стояли вплотную друг к другу, и я крепко прижала к себе мешочек, так как люди начали пробираться поближе к своему Королю, толкая меня в спину и радостно выкрикивая его имя.
— Соляной Король! Соляной Король! Соляной Король! — их вздымающиеся груди прижимались ко мне, их голоса громко звучали у меня в ушах.
Я прижала мешочек к своей груди, крепко схватившись за вещи Саалима, а потом посмотрела на своих сестёр и жён моего отца, стоявших у меня за спиной. Может быть, они тоже чувствовали страх? Большинство из них стояло в безмолвии, в их глазах отразился ужас. Только некоторые из них присоединились к обезумевшей толпе и кричали вместе с ними.
Король жестом попросил всех замолчать.
— Давайте не будем терять время и покончим с этим, — обратился к толпе мой отец и слегка наклонил голову.
Люди начали замолкать один за другим, чтобы расслышать его слова. Где-то заплакал ребенок. Соляной Король спросил своего оппонента:
— Что ты скажешь моему народу?
Это был шанс для претендента на трон убедить людей, что он будет достойным правителем, если мой отец проиграет. После его слов, мой отец и его оппонент должны будут выпустить своих птиц. Это было последнее жертвоприношение Мазире перед битвой.
Человек заговорил с Королём, и его слова были резкими и злыми:
— Я здесь не для того, чтобы в чем-то убеждать твоих людей. Мне не нужно это поселение и твои люди. Ты украл то, что принадлежит мне, и я здесь, чтобы забрать это назад.
В толпе раздались изумлённые вздохи. Король посмеялся себе под нос и махнул рукой в сторону претендента.
— Тогда перейдём сразу к птицам. Я желаю быстрой победы над этим человеком! — Соляной Король четко произнёс свои слова, повернувшись к своему противнику.
Но они были не тем, чем казались. Собравшаяся публика не смогла бы понять их. Для нее они прозвучали, как простое пожелание. Но не для меня. Я поняла, что это было. Это было желание.
Мой рот раскрылся.
Он не знал. Разве он не понимал, что у него больше не было сосуда?
Он, и правда, возлегал вместе с жёнами, когда узнал о претенденте на трон. Он быстро оделся, полагая, что сосуд с джинном всё ещё висел у него на бедре, и что джинн всё ещё ждал его в своём жилище.
Но это было не так, джинн навсегда исчез. Но как мог Король запомнить джинна? Разве Мазира не должна была стереть Саалима из его памяти? Может Саалим всё-таки не пропал? Моя надежда воспарила, точно птица с поломанным крылом. Но холодные браслеты и сосуд врезáлись острыми углами в мою кожу, и я поняла, что это глупо.
Мой отец выпрямился, выпятил вперед подбородок, точно уверенный в себе ребёнок, пребывающий в неведении. Он как обычно загадал своё желание. Он даже не задумался о том, будет ли оно исполнено. Оно всегда исполнялось. Джинн всегда был при нём.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Конечно же, он пожелал себе победы. Он был больным и слабым человеком, который не смог бы защитить свой трон. Без Саалима он был никем.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться во весь голос. Я тонула в море истерики, породившем мой смех. Да поможет нам Эйкаб пережить всё то, что мы должны были сейчас лицезреть.
Я оглянулась в поисках выхода. Могла ли я еще спастись? Я могла бы выбежать из шатра и спрятаться, прежде чем моя деревня пала бы от рук этих варваров, который отчаянно уничтожали все на своем пути в поисках джинна, которого они не смогли бы найти у Соляного Короля.
Люди были плотно прижаты друг другу, а то место у края круга, где я стояла, было безнадежно далеко от выхода из шатра. Я видела, что люди столпились даже на улице. Я не смогла бы сбежать.
Соляной Король сделал шаг навстречу своему оппоненту, человеку без лица и без имени. Он объяснил ему, как должен был проходить обряд с птицами. Он бросал слова в сторону своего противника, а мы наклонились вперёд, чтобы послушать, как свет встретился с тьмой. И тут до меня дошло, что я, вероятнее всего, видела последние мгновения жизни своего отца.
Я ненавидела Короля и двор, который он создал. Я ненавидела всё, во что он верил, и за что боролся. Но он был моим отцом. Я вспомнила, что рассказал мне Саалим о его ранних годах. Он не всегда был таким коварным. А теперь он стоял перед противником и был таким уверенным, таким глупым. Мои глаза наполнились слезами, когда я поняла, что сегодня я его потеряю. И что сегодня я перестану быть чьим-то ребёнком. И это я сотворила с собой сама. Если бы я не загадала желание… если бы Саалим не освободился…
Но затем я подумала о своей матери, о сёстрах, о жителях деревни, о пустыне, о далмурах. Все они пострадали — или были убиты — из-за жадности моего отца, из-за его желания пожертвовать всем ради обладания джинном. Каждому из нас доставался свой набор карт от Мазиры при рождении. Кому-то не везло и приходилось вкладывать больше, чем получать в итоге. Но нельзя было судить человека по тому, какие карты ему достались. Судить можно было только по тому, как он разыгрывал их.
Мой отец превратился в монстра, он сделал свой выбор. Он был жестоким человеком, и стал он им добровольно. Он не заслуживал моего сочувствия.
Он заслуживал той судьбы, что уготовила ему Мазира.
ГЛАВА 30
Король плюнул на землю в ноги претенденту и развернулся.
— Нассар! Принеси птицу! — скомандовал Король.
Его золотой тюрбан закачался взад-вперёд, когда он попытался найти Нассара глазами.
— Нассар! — повторил он.
Мужчины, сопровождавшие претендента на трон, зашевелились, взгляды многих людей с любопытством обратились на человека, стоящего среди захватчиков, а потом снова устремились на Короля.
Король подождал, а потом набросился на своих стражников.
— Ваше высочество, — мужчина, державший в руках небольшую деревянную клетку, вышел вперёд, проигнорировав смятение Короля. — Я здесь, птица у меня.
Мужчина вытянул руку с клеткой вперёд. Внутри её стен сидел взволнованный перепел.
— А ты кто такой? — выпалил Король. — Где Нассар?
Мужчина был выше моего отца, но склонив голову, он показался мне таким маленьким.
— Я ваш визирь? Э… Ахмед? — произнёс он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он был точно так же озадачен, как и мой отец.
— Нассар, ты знаешь этого человека? — спросил претендент одного из своих людей.
В тоне его голоса послышалась издёвка, каждое его слово переполняла жестокость. Меня пробил озноб, несмотря на удушающую жару.
Невысокий человек шагнул вперёд и подошёл к претенденту. Когда он повернулся лицом ко мне, я ахнула.
