Его дыхание согревало ей шею, его слова согревали ей душу. Постепенно и в ней просыпалась уверенность.
— Я тоже хочу тебя видеть, Джайлс.
Она развязала его шейный платок, потом расстегнула пуговицы рубашки и положила ладонь на широкую теплую грудь. Волосы на груди щекотали ее ладонь, и она чувствовала, как все сильнее колотится его сердце.
Так, по очереди, они раздевали друг друга, не спеша, разжигая страсть нежными словами и прикосновениями.
Когда ее сорочка упала на пол, и она осталась в одних чулках, Джайлс сказал осипшим голосом:
— Ты прекрасна, ты просто великолепна. Бодичея, королева-воительница древних бриттов, наверное, была похожа на тебя: пламенеющие волосы и пламенеющая женская сила. — Он улыбнулся. — С самого Давентри я все думал, какая у тебя потрясающая шея.
Дездемона покраснела.
— Так это на шею ты пялился весь вечер?
— Конечно, на шею. Я ведь джентльмен. — Он приподнял руками ее роскошные груди и сказал, тяжело дыша:
— И это я тоже хотел сделать с самого Давентри.
Он благоговейно поцеловал ложбинку между ними, потом стал лизать и целовать ее соски.
Дездемона ахнула и закинула голову назад. Впервые в жизни она благодарила судьбу за свое вызывающе роскошное тело. Ведь Джайлс восхищался им, а она больше всего на свете хотела доставить ему удовольствие, отплатить ему радостью за ту радость, что расцветала в ней.
Они легли в постель по обоюдному желанию, а соединились по ее страстной мольбе — так она хотела слиться с ним воедино.
Это была ночь стыдливости и открытий, страсти и веселья, каждая ее минута была слишком дорога, чтобы тратить ее на сон. Дездемона обнаружила, что она совсем не холодная женщина, отнюдь, и попутно убедила Джайлса, что только последняя дура могла считать его занудой.
В промежутках между взрывами страсти они лежали в объятиях друг друга и разговаривали, делясь мыслями так же щедро, как делились любовью. Джайлс был очень огорчен, заметив, что за окном светает.
— Летом солнце встает слишком рано. — Его дыхание шевелило ее волосы. — Не хочется уходить, но надо.
Дездемона положила подбородок ему на грудь. В ней не осталось ничего от гневной и не уверенной в себе женщины, которая ворвалась в его спокойную жизнь. Теперь она была сама нежность.
— Зачем уходить? Слуги, думаю, и так обо всем догадались.
— Мой кучер, несомненно, догадался, — с улыбкой сказал Джайлс. — Признаю, что для людей наших лет правила приличий не столь обязательны, но мне не хочется, чтобы о тебе сплетничали.
В ответ она так задорно вильнула бедрами, что он опять прильнул к ее губам. Прервав поцелуй, он, задыхаясь, сказал:
— Ты совершенно бесстыжая женщина, а я невероятно счастливый человек.
По ее белой коже расплылся румянец.
— Как интересно! — удивился Джайлс. — Оказывается, ты краснеешь не только лицом и шеей.
От этого она покраснела еще гуще. Прошло еще полчаса, прежде чем Джайлс закончил обследовать, до какого места распространяется ее румянец. Когда они, удовлетворенные, лежали, отдыхая, Дездемона сказала:
— Я и не подозревала, что бывает такое.
— Я тоже, — отозвался Джайлс. Она удивленно подняла голову.
— Правда?
— Правда. — Он погладил ее плечо. — Конечно, у меня были связи, но мне никогда не приходилось лежать в постели с любимой женщиной. А с этим ничто не может сравниться. — Он опять ее поцеловал. — Ну, ты готова принять решение о замужестве, или тебе еще нужно время?
Дездемона засмеялась и сцепила руки на его шее.
— Попробуй вырвись!
Глава 34
Гостиница «Абингдон» была расположена на улице Лонгэкр недалеко от рынка Ковент-Гарден. Когда наемный экипаж остановился перед входом, у Макси замерло сердце. С самого утра ее не оставляло предчувствие, что очень скоро вся ее жизнь разлетится вдребезги. Но ходу назад не было.
Они с Робином решили, что лучше всего просто приехать в гостиницу и расспросить ее хозяина и слуг. Не может быть, чтобы они не запомнили смерть постояльца. Если же прямого ответа на свои вопросы они не получат, это будет означать, что дело нечисто.
Робин помог Макси выйти из кареты. Она окинула взглядом гостиницу. Небольшое, но более или менее респектабельное заведение. Во всяком случае, не похоже на притон, а на дорогую гостиницу у отца не было денег.
Взяв Робина под руку, Макси с поднятой головой пошла к двери.
Хозяин соседней табачной лавки внимательно рассматривал через запыленное стекло хорошо одетую молодую пару. Вроде они: светловолосый парень с барскими замашками и смуглая маленькая красотка. Старик кивнул и кинул мальчику, который прислуживал у него в лавке:
— Сбегай за угол и скажи Симмонсу, что та пара, о которой он говорил, сейчас в «Абингдоне». Да поспеши, и если его там нет, спроси, где он, и беги туда. Поспеет сюда вовремя — получишь полкроны.
Ему самому полагается три фунта минус полкроны. Очень довольный собой, хозяин табачной лавки раскурил одну из самых дорогих своих сигар.
Они заранее договорились, что задавать вопросы будет Робин, потому что женщин часто не принимают всерьез. Робин обратился к молодому прыщавому портье, который читал газету:
— Нам хотелось бы поговорить с хозяином гостиницы. Портье поднял голову от газеты, смерил Макси оскорбительно пристальным взглядом и сказал:
— Я могу сдать вам комнату, но вам придется заплатить за весь день, даже если она вам нужна лишь на час.
— Нам не нужна комната, — отрезал Робин. — Нам нужно поговорить с хозяином гостиницы. И немедленно!
Портье, очевидно, хотел ответить дерзостью, но передумал.
— Сейчас узнаю, примет ли вас мистер Уотсон. Пока они ждали, у Макси непроизвольно сжимались и разжимались кулаки. Только присутствие Робина помогало ей сохранять хотя бы видимость спокойствия. Она была ему благодарна за то, что он не пытался с ней заговорить. В этом взвинченном состоянии она только огрызнулась бы. Ей не было так страшно, даже когда она в метель отбивалась от волков.
Макси закрыла глаза и заставила себя дышать ровнее. Все же узнать правду будет легче, чем терпеть эту изматывающую неизвестность.
Портье вернулся и указал большим пальцем через плечо.
— Он вас примет. Последняя дверь по коридору налево. Мистер Уотсон оказался худым лысоватым человеком с выражением хронического раздражения на лице. Не потрудившись даже встать из-за стола, он рявкнул:
— Говорите, что вам нужно, и побыстрей. Я человек занятой.
— Меня зовут лорд Роберт Андервилль, — жестко сказал Робин. — Месяца три тому назад у вас в гостинице неожиданно умер постоялец — мистер Коллинс.
