— Да, — признался Джайлс. — Пойду-ка поищу ее. Мне легче, когда она рядом.
Робин отлично его понимал. Этот запоздавший на много лет разговор с братом принес обоим огромное облегчение. Однако Робину казалось, что его пропустили через эмоциональную молотилку. Сейчас ему больше чем когда-либо была нужна Макси.
Глава 32
Макси разговаривала с лордом Микаэлом Кеньоном. Это был высокий шатен с жилистым тренированным телом воина. Увидев Робина, она лукаво улыбнулась.
— Лорд Микаэл рассказывал мне про вашу встречу в Испании. По его словам, вы тогда изображали из себя ирландского священника.
Робин закатил глаза.
— Боюсь, что так оно и было. Во время войны в Испании действовала целая шпионская сеть священников, которой руководили из Ирландского колледжа в Саламанке. Иногда мне случалось изображать такого священника. — Роберт состроил гримасу. — Там-то меня и подстрелили. Лорд Микаэл наверняка забыл сказать, что нашел меня истекающим кровью и тут же переправил в штаб Веллингтона.
Так вот как Робин получил этот жуткий шрам! Не задумываясь о том, как к этому отнесутся другие гости, Макси встала на цыпочки и поцеловала лорда Микаэла в щеку.
— Спасибо вам. Похоже, что Робина оберегала от гибели целая армия ангелов-спасителей.
Поцелуй Макси несколько удивил лорда Микаэла, но явно доставил ему удовольствие. Он посмотрел на Макси необыкновенно зелеными глазами и сказал:
— Я слышал, что американские женщины отличаются очаровательной непосредственностью, но мне до сих пор ни разу не посчастливилось в этом убедиться. А что, в Бостоне много таких, как вы?
— Нет, Максима уникальна — и здесь, и за океаном, — ответил Робин, ласково глядя на нее.
— Так я и знал.
Лорд Микаэл еще поговорил с ними минуту и отошел. Макси посмотрела ему вслед.
— А леди Микаэл существует на свете? Почему ее здесь нет?
— Он не женат. Уж не претендуешь ли ты на свободное место? — сухо спросил Робин.
Макси метнула на него сердитый взгляд. ч — Даже для тебя это — на редкость идиотское замечание. Я просто поинтересовалась. Хотя он и делает очаровательные комплименты, его сердце явно неприступно.
— Странно, что у тебя создалось такое впечатление.
По словам Марго, он на время лондонского сезона гостит у Люсьена с Кит в надежде найти подходящую невесту. Может быть, уже нашел. — Потеряв интерес к этому вопросу, Робин спросил:
— Не хочешь ли подышать свежим воздухом? При лунном свете сад Кандоверов необычайно красив.
Хотя Макси с удовольствием болтала с гостями, она была рада возможности побыть наедине с Робином. Они пошли к стеклянной двери.
— Вечер сегодня довольно прохладный, — заботливо сказал Робин, останавливаясь перед дверью. — Я знаю, Мэгги наверняка приготовила несколько теплых шалей для тех, кому захочется погулять.
Действительно, на столике слева от двери лежала стопка сложенных шалей. Робин взял ту, что была сверху, а Макси с восхищением сказала:
— До чего же Марго предусмотрительна!
Робин встряхнул темную кашемировую шаль и нежно накинул ее на плечи Макси. Они вышли во внутренний дворик и спустились по ступенькам в сад. Вдоль дорожек висели фонарики, но свет их был неярок и не лишал ночь ее волшебства. Достававшая Макси до колен большая шаль защищала ее от вечерней свежести. Еще больше ее согревала рука Робина, которую он положил ей на плечо, как только они отошли от дома. Они шли, прижавшись друг к другу, против чего Макси нисколько не возражала: между ними уже была такая близость, что Макси не хотелось думать о светских приличиях.
Она хотела сказать об этом Робину, но, посмотрев на него, увидела, что у него усталое лицо.
— Что-нибудь случилось?
— Я так и знал, что ты заметишь. Мы только что чуть не поссорились с Джайлсом. Это был очень утомительный разговор.
Макси остановилась и испытующе на него посмотрела.
— Как это ужасно. Неудивительно, что ты как в воду опущенный. Я думала, что вы друзья, — Мы и были друзьями, но не до конца. О многом мы умалчивали. — Робин вздохнул. — А сегодня высказали друг другу все претензии, которые накопились за много лет.
— По-моему, сестрам легче быть подругами, чем братьям — друзьями. Ребенок десяти лет воспринимает брата как соперника, и это не способствует взаимной привязанности. А если старший брат к тому же является наследником титула и большого состояния…
— Ты права, я замечал это в других семьях. Так что, может быть, нам с Джайлсом повезло, что мы такие разные. — Робин опять обнял Макси за плечи, и они пошли дальше. — Мы выяснили, что наша сегодняшняя размолвка уходит корнями в далекое прошлое — смерть нашей матери. Отец винил в ее смерти мое появление на свет, и это всем нам исковеркало жизнь. Джайлс стал чересчур серьезным и пытался заботиться обо всех нас, а это не под силу ребенку. Я бунтовал против всех и вся. В результате мы с Джайлсом так и не поняли, как много значим друг для друга. Когда я вернулся в Англию после победы над Францией, я даже не знал, захочет ли Джайлс, чтобы я жил в Вулверхемптоне. Мне и в голову не приходило, что я обидел его, уехав из дома так далеко и так надолго.
— Но вы сумели разрешить свои разногласия?
Робин улыбнулся.
— Слава Богу, сумели. Сейчас мы стали гораздо ближе, чем раньше.
— Я рада за вас. Но отца вашего следовало бы бить кнутом на базарной площади. Свалить собственную вину за смерть жены на беспомощного младенца! — гневно сказала Макси.
— «Собственную вину? Как это?
— Может быть, твоя мать забеременела без его помощи? — бросила Макси. — Ты не знаешь, у нее были до этого выкидыши?
— Джайлс как раз и сказал, что к тому времени уже было несколько выкидышей и она часто болела. Макси кивнула. Она этого ожидала.
— Если бы твой отец вел себя более сдержанно, она, может быть, и не умерла бы такой молодой.
Робин долго молчал, потом сказал с удивлением в голосе:
— А мне это ни разу не пришло в голову.
— Это пришло бы в голову любой женщине.
— Жаль, что в Вулверхемптоне не было такой здравомыслящей женщины, чтобы прочистить нам мозги.
Тут они дошли до беседки, построенной в виде греческого храма. Пропорции были так выдержанны, колонны так совершенны, что Макси опять заподозрила, что кто-нибудь из предков герцога купил этот маленький храм в Греции, разобрал его на части и перевез в Англию.
Они поднялись по ступенькам и зашли внутрь. Здесь было просторно и легко дышалось, а вдоль невысоких стен шли скамейки. У стены, противоположной входу, стоял прямоугольный каменный алтарь, предназначенный скорее для пикников, чем для жертвенных коз. В лунном свете храм был полон очарования.
