* * *
Нью-Йорк, Манхэттен, Первый этаж одного из зданий на границе между кварталами Hamilton Heights и Morningside Heights. Книжная лавка «Русские книги, журналы, газеты». Владелец лавки Яновский Сергей Михайлович, русский эмигрант с времён гражданской войны на просторах бывшей Императорской России.
Зашедшие первыми двое неплохо одетых и плотно сбитых мужчин в возрасте «ближе к сорока» могли быть кем угодно, но то, что им нечего было делать среди полок с периодикой и более серьёзной литературой, многие экземпляры которой были на русском языке, я понял сразу, как и то, что они здесь лишь из-за молодой парочки, появившейся следом. Двое, кинув взором меня и мою лавку, стали несильно старательно делать вид, что разглядывают книги, а парочка — «разглядывать по настоящему».
Рослый молодой человек в элегантном плаще с слегка, на мой взгляд длинноватыми волосами, прикрытыми твидовой кепкой, выглядел, на мой взгляд, «обязательным кавалером» красотки, какие бывают, наверное, только в Голливуде.
Откуда несколько лет назад и пришла мода на как раз подходящее для текущей погоды легкое, но весьма тёплое норковое манто, в которое была облачена девушка.
Я оглядел её остальное облачение.
Минимально приличной длины юбку из чёрной кожи явно штучной выделки, едва достигавшую коленей и достаточно тёплые чулки дополняли изящные полусапожки с шнуровкой на приличных по высоте каблуках. Шляпка и длинные, явно почти до локтей слегка скрытые манто красные перчатки подчёркивали её, на мой взгляд, всё же местами вульгарный и при этом восхитительный образ… да, девушка была одета смело. Очень смело! И молодой человек тоже выглядел оригинально с своей шевелюрой.
Чёрная кожа в составе наряда красавицы почему-то вызвала у меня нехорошие воспоминания с кожаным плащом одного из виденных сотрудников ВЧК в 1919, незадолго до первого этапа моей эмиграции — во Францию. Впрочем, с сотрудниками «большевистской охранки» я, к счастью, не познакомился тогда лично.
Но как же эта девушка была хороша!
Кого только не встретишь в Америке, тем более в Нью-Йорке. Местная богема, сумасбродные американские богачи и обеспеченные — в отличие от меня, эмигранты из Европы, сбежавшие сюда от войны… Здесь, в Штатах, хоть и вступивших в войну, её дыхание ощущалось заметно меньше.
Первое, что сделал молодой человек — неожиданно потянулся и взял в свои руки с одного из стендов солидный по объёму двухдолларовый «Новый журнал», начавший недавно издаваться здесь, в Нью-Йорке, Цейтлиным и Алдановым, действовавшими под вывеской Grenich Printing Corporation.
Полистав журнал, он весьма невежливо — не могу подобрать иного эпитета его поведению — хрюкнул.
А его спутница, лениво разглядывавшая содержимое моей книжкой лавки, привлечённая его реакцией, уточнила, что именно вызвало у него насмешку. Причём сделала это в высшей степени примечательно!
Повернувшаяся ко мне спиной красотка, восхитительно-бесстыжими ножками которой я залюбовался — задала молодому человеку тихонько и скороговоркой вопрос на американской версии английского, который я, замешкавшись, плохо расслышал, но тут же она неожиданно переключилась, продолжив фразу на более громком и медленно проговариваемом русском! Ужасно дико и невоспитанно выглядевшем в её прелестных устах:
-..И чего ржём?
Её кавалер не менее невоспитанно потыкал пальцем в страницу журнала и я услышал то, что меньше всего ожидал услышать сегодня:
— Господа эмигранты… ну те, что после революции от новой власти в России сбежали, вот тут пишут и сомневаются — издаются ли в СССР вообще сейчас журналы! Ты прикинь, они, похоже — большевиков так и за чернь необразованную держат.
— Что такое «чернь необразованная» и что означает «держат»?
Тут я убедился, что она — точно не русская.
— В смысле — считают большевиков чуть ли не варварами.
Девушка кивнула, поняв смысл язвительной тирады спутника.
-..На том в 1917 и во время гражданской и погорели, монархисты замшелые… - добавил молодой человек огоньку в нежданный для меня разговор между собой этой парочки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девица нахмурилась и уточнила — это… из большевистской пропаганды или… твой взгляд?
Тут молодой человек перешёл к более цивилизованному стилю выражения своего хамовитого мнения, хотя и по прежнему больно ранившему мои собственные, слегка позабытые чувства двадцатилетней давности и пояснил спутнице:
— Мой конечно. По факту, обе стороны после гражданской — что победители, что проигравшие в ней, усиленно сейчас культивируют позорные мифы друг о друге.
Очень неожиданно. Они же продолжают обсуждение.
— Что, всё так плохо? — спросила него девушка.
— А как же иначе? Пролитая кровь… всё было совсем недавно, по историческим меркам. Здесь, в Америке, война между севером и югом уже история, а в России — всё было, буквально «вчера». Гражданская, брат на брата, понимаешь?
Молодой человек листает один из следующих номеров журнала.
-..Хм, я думал, всё хуже. Даже не призывают свергать большевиков. Говорят про благо России, но иголок за красный террор вставляют им сполна. Про свой — молчат, черти.
— Там что, весь журнал — про политику? — явно теряя интерес, уточнила красивая девушка.
— Там всё в кучу. Как бы… серьезная литература, за жизнь баз… болтовня всякая, на «злобу дня», эмигрантские причитания. Плевки замаскированные в СССР. Разумеется, не забыли за дело ткнуть, где большевички наворотили дел после и во время гражданской.
Это было совсем интересно. А молодой человек продолжал листать очередной номер, не поставив на стенд, а отложив предыдущие на столик, что явно порадовало меня — брать собирается?
— Керенский, Коминтерн, Троцкий… - он быстро листал страницы, выхватывая что-то, что считал важным.
— Керенский — последний руководитель России до большевиков? — неожиданно проявила познания американка(?), владеющая русским и, видимо, разбирающаяся в том, что происходило совсем далеко отсюда.
— Верно. С позиции сама знаешь откуда — ничтожный тип. Видимо, был полон приличных намерений, а не как его сейчас большевики рисуют. Но, как руководитель оказался полным отстоем… «лузером» — вставил ужасное и исковерканное английское словечко кавалер девицы — ..э-м-м… ну как «горби».
Какие загадочные разговоры и странные обороты в речи у них! И красотка понимает, о чём это он..
— Ух… комплименты в адрес Красной Армии и её командиров! Ну надо же! Неужели у этих… которые наполовину из себя — монархисты, со своим царьком, в котором русской крови один процент, а остальное — от всяких выродившихся королевских домов Европы — буквально выплюнул молодой человек — ..что-то в голове зашевелилось? Ха, каша в голове — любимое блюдо на столе русской интеллигенции. И не только интеллигенции..
— Давай возьми, что тебе надо и поедем. — однозначно потерявшая интерес к моей лавке и литературе в ней, девушка прямо высказала «пожелание сворачиваться» своему кавалеру. Молодой человек сгрёб стопку намеченного к покупке и понёс издания к прилавку, где я старательно вделал вид, что сам погружен в чтение раскрытой книги.
Улыбаясь клиенту и получив за журналы, все декабрьские номера газеты «Новое русское слово», дорогой справочник по офицерам русской императорской армии, военные мемуары одного генерала и ещё несколько изданий русской эмиграции почти сотню долларов (вкупе с приличными чаевыми), рискнул, предположив в щедром покупателе соотечественника, обратиться к нему на родном языке.
— Вы, господин — из СССР?
— Вы — эмигрант? — довольно невежливо услышал я в ответ… впрочем молодой человек сразу же, видимо понял, что повел себя некрасиво, подтвердил — да, я — из СССР.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С ходу, не дожидаясь от меня ответа на собственный вопрос (он считал его риторическим?) невоспитанный покупатель задал следующий.
— Какие настроения у ваших, в отношении событий последних двух месяцев? Мне, честное слово, очень любопытно… - весьма открыто и беспредельно беззастенчиво полез в душу он.
