В тот день сеньор прислал за ними, желая их видеть; а он обычно не принимает сразу [прибывших] послов, а только по прошествии пяти или шести дней, и чем именитее посланники, которые к нему приезжают, тем позже он их принимает.
В тот самый понедельник, восьмого сентября, [посланники] отбыли из того сада и дома, где останавливались, и направились в город Самарканте. От того сада до города простиралась равнина с садами, домами, базарами, где продавались разные вещи. Около трех часов добрались до большого загородного сада и дома, где пребывал сеньор.
Как только они прибыли, их провели в один дом, стоящий рядом, и к ним явились два кавалера, которые сказали, чтобы [посланники] отдали [им] те вещи и подарки, что привезли сеньору, что они их приведут в порядок и передадут тем людям, которые их [позже] поднесут [ему]; так распорядились мирассы, приближенные сеньора. Посланники вынуждены были отдать [привезенные ими вещи] этим двум кавалерам; те [в свою очередь] передали их тем людям, которые должны были их нести в [определенном] порядке к сеньору.
А отдав подарки, посланники пошли вместе с ними. То же [самое] должен был сделать и посланник султана вавилонского с подарком, который он привез [Тамурбеку]. Как только понесли подарки, посланников взяли под руки и повели.
Входная дверь в тот сад была очень большая и высокая, прекрасно отделанная золотом, лазурью и изразцами; у этой двери стояло много привратников с палицами в руках, так что никто не смел подойти к двери, даже если было много народу. Войдя, посланники сразу же увидели шесть слонов с деревянными башенками и с двумя флажками на каждой.
На слонах сидели люди, которые заставляли их веселить народ. А их повели дальше, и они увидели [тех] людей, которые несли отданные им вещи и подарки, хорошо разложенные на руках. Потом посланников заставили встать перед подарками и немного подождать, после велели им сказать, чтобы шли. И все время они шли с теми двумя кавалерами, которые вели их под руки, и с ними был [тот] посланник, которого Тамурбек посылал к сеньору королю Кастилии; над ним смеялись [все], кто его видел, так как он был одет по-кастильски.
Посланников подвели к одному старому кавалеру, сидящему на возвышении. Это был сын одной из сестер Тамурбека, и они поклонились ему; потом их подвели к маленьким мальчикам, сидящим [тоже] на возвышении; это были внуки царя, и они им также поклонились. Здесь [у посланников] спросили письмо, которое сеньор король посылал Тамурбеку, и они его отдали.
Взял письмо один из этих мальчиков, как сказали, сын Мирассы Миахи [Миран-Шаха], старшего наследника сеньора. Эти три мальчика тотчас встали и понесли письмо к сеньору. И тогда велели посланникам идти [вперед]. Сеньор находился как бы у входа, перед дверью, ведущей в прекрасный дом, что там был, и восседал на возвышении, стоящем на земле, а перед ним был фонтан, струи которого били высоко вверх, а в фонтане плавали красные яблоки.
Сеньор восседал на шелковой расшитой маленькой подстилке, а локоть его покоился на круглой подушечке. Он был одет в гладкое шелковое платье без рисунка, на голове носил высокую белую шапку с рубином наверху, с жемчугом и драгоценными камнями.
Как только посланники увидели его, поклонились, припав на правое колено и скрестив руки на груди; потом подошли ближе и поклонились снова; далее еще поклонились и остались коленопреклоненными. Сеньор приказал им встать и подойти ближе. И кавалеры, ведущие их под руки, отстали, так как не смели подойти ближе, и три мирассы, стоящие перед сеньором, самые приближенные, которых звали одного Хамелик Мирасса [Шах-Мелик], другого – Борундо [Бурундук?] Мирасса и третьего – Норадин [Шейх Нур ад-дин] Мирасса, приблизились, взяли посланников под руки и подвели всех к сеньору и поставили на колени.
А сеньор сказал, чтобы они подошли [еще] ближе для того, чтобы рассмотреть их хорошенько, так как он плохо видел из-за старости и почти не мог поднять веки. Он не подал им руки для поцелуя – этого нет у них в обычае, и никому из великих сеньоров они не целуют руки, так как высокого мнения о себе. Потом он обратился к ним с вопросом: «Как поживает сеньор король, мой сын, как его дела и как здоровье?» И посланники ответили и разъяснили цель своего посольства; он выслушал все, что они хотели сказать.
Когда они кончили, Тамурбек обратился к кавалерам, сидевшим у его ног, из которых один, говорят, был сыном сеньора Тотамиха [Тохтамыша], правившего в Тарталии, а другой – из рода императоров самаркантских, а прочие были важными лицами из рода самого сеньора, и сказал им: «Посмотрите на этих посланников, которых прислал ко мне мой сын, король Испании, первый из всех королей, какие есть у франков, что живут на краю мира.
Они на самом деле великий народ, и я благословляю моего сына, короля [Испании]. Было бы достаточным, если бы он прислал вас только с письмом, без подарков, так как я очень рад узнать о его здоровье и делах, не меньше, чем получить подарки».
А письмо, которое прислал сеньор король, держал внук сеньора [Тамурбека] высоко перед ним; а магистр богословия сказал толмачу, чтобы тот передал сеньору, что это письмо, которое прислал ему его сын король, никто не сумеет прочесть, кроме него, и что, когда его милости будет угодно послушать, он прочтет.
Тогда сеньор взял письмо из рук своего внука, развернул его и сказал, что сейчас хотел бы его прочесть. А магистр отвечал, что, если его милости угодно, [он готов]. Тогда [Тамурбек] ответил, что после пришлет за ним, когда он уединится на досуге, и там он прочтет [письмо] и скажет, чего они хотят [от короля Кастилии].
Потом их подняли, повели и усадили на возвышении, с правой стороны от сеньора. А мирассы, которые вели их под руки, посадили их ниже посла, присланного к Тамурбеку императором Чайсканом, правителем Катая, которого он прислал требовать ранее ежегодно уплачиваемую дань. Когда сеньор увидел, что [испанские] посланники сидят ниже посла катайского сеньора, он приказал, чтобы они [сели] выше, а тот ниже их.
И как только их рассадили, появился один из царских мирасс и сказал катайскому послу, что сеньор приказал, чтобы послы короля Испании, его сына, и прочие сидели выше его, а он, посланник разбойника, бесчестного человека и врага, чтобы сидел ниже их, что, если Богу будет угодно, он скоро его повесит, чтобы в будущем не смел объявляться с таким [намерением]. С этих пор [всегда] на всех празднествах и пирах, какие устраивал сеньор, их сажали в таком порядке.
Объявив это, сказали толмачу, чтобы он объяснил [испанским] посланникам, как сеньор заботился о них. А этот сеньор Катая называется Чайскан, что значит «император девяти империй», и чакатаи в насмешку называют его Тангус, что значит «свинья». Он владетель обширной земли, и ранее Тамурбек платил ему дань, а теперь не хочет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
