Сеньор очень разгневался на своих мирасс за то, что посланники не прибыли [вовремя] на пир и с ними не оказалось толмача и что в его отсутствие не пришли [с ними] мирассы, управлявшие его домом. Послали за толмачом и сказали ему: «На тебя сеньор гневается и сердится за то, что ты не был с посланниками франков. И для твоего радения и чтобы ты всегда был готов к исполнению [обязанностей], приказываем, чтобы тебе проткнули ноздри, продели в них бечевку и протащили по всей орде по справедливости».
И не успели это сказать, как другие люди ухватили его за ноздри, чтобы проткнуть, но кавалер, который привез посланников по приказанию сеньора, находившийся там, стал просить за него и спас [его] от беды.
А сеньор послал к посланникам, [туда], где они проживали, сказать, что так как они не были на празднике, то он хочет, чтобы они получили [причитающуюся] им долю, и прислал пять баранов и два больших кувшина вина. На этот праздник собралось много народу, как знатных женщин, так и кавалеров из [царской] свиты и других людей. И хотя посланники не видели ни сада, ни этого дворца, ни его покоев, но все это видели некоторые из их людей, которых возили туда и все им показали, чтобы они могли [всё] осмотреть и всем налюбоваться.
В следующий понедельник, двадцать второго сентября, сеньор отбыл из этого дворца и направился в другой, тоже с садом, как и первый. Он был обнесен высокой стеной четырехугольной формы, и на каждом его углу высилась высокая круглая башня; стена была высока и такой же работы, как эти [башни]. Посередине [сада] стоял большой дом в виде креста с большим водоемом перед ним. Этот дворец был гораздо больше, чем в других садах, которые они видели до этого, и отделан богаче золотом и лазурью.
[Все] эти дворцы с садами находились за городом. А этот сад с дворцом назывался Багино [Баг-и Нау]. Здесь сеньор [также] устроил большой праздник, на который были приглашены посланники и собралось много народу. И на этом пиру сеньор приказал пить вино и пил его сам, так как они не смеют пить его на людях или тайком без [царского] соизволения. Вино они подают до еды столько раз и так часто, что делаются пьяными, и для них праздник не праздник и веселье не веселье, если они не напьются допьяна.
Те, что подносят, стоят на коленях, и как только выпита одна чашка, подают другую, [как будто] у них нет другого занятия, как только это. А когда один устает наливать, приходит другой и только и делает, что разливает [вино]. И не думайте, что один подносит многим, а [только] одному или двум, чтобы заставить их выпить больше. А если кто не хочет пить, говорят, что он оскорбляет сеньора, так как все пьют по его воле.
И даже большие чаши наливают доверху, и никто не смеет не допить, а если кто оставит, то у него не берут [обратно], заставляя [выпить до дна]. И пьют из одной чаши раз или два. А если предложат выпить за здоровье сеньора или поклянутся его головой, то должны выпить все до последней капли. А тот, кто поступает так и больше [всех] пьет, про него говорят: «бахадур», что значит «храбрый человек». А того, кто отказывается пить, заставляют, даже если он и не хочет.
В тот день, до того как посланники прибыли к сеньору, он прислал к ним одного своего мирассу, с которым отправил им кувшин вина и просил передать, чтобы они выпили этого вина столько, чтобы быть веселыми по приезде к нему. И когда они прибыли [на пир], их посадили, как и прежде; [все] долго пили, [потом] подали мясо.
Здесь было много жареной конины, вареной и жареной баранины, [мясных] солений и много риса, приготовленного разными способами по их обычаю. А после еды вошел один из мирасс сеньора с серебряной чашей в реках, полной серебряных монет, называемых тага [теньга], и разбросал их над посланниками и другими гостями, находившимися там.
И бросал их столько, сколько захотел, а оставшиеся в чаше высыпал в полы [платья] посланников. После этого сеньор приказал одеть посланников в платье из камки. Посланники трижды перед государем преклоняли колени, как у них было принято, и он велел сказать им, чтобы назавтра они прибыли к нему на обед.
На другой день, двадцать третьего сентября, сеньор перебрался в другой дворец с садом, что был поблизости от того, называемого Диликаха [Дилькуша], где он устроил большой пир, на который собралось много людей из царского войска, получивших приказ прибыть, так как жили они в других местах.
На этот пир прибыли и посланники. А этот сад и дворец очень красивы. На пиру сеньор был очень весел, пил сам [так же], как и те, что находились [рядом] с ним. По их обычаю подали много мяса: баранины и конины. А после еды сеньор приказал выдать посланникам платья из камки, и они вернулись в свое жилище, находящееся недалеко от царского [дворца]. А на эти праздники собиралось столько людей, что когда подходили к тому месту, где был сеньор, невозможно было пройти, если бы не стражники, бывшие при посланниках, расчищавшие для них дорогу, а пыль стояла такая, что и лица и одежда были одного цвета.
Перед этими садами расстилались обширные поля, по которым протекала река и множество каналов. В этих полях сеньор приказал поставить много шатров для себя и своих жен и велел всему своему войску, разбросанному по станам и стойбищам его земли, чтобы оно собралось здесь, каждое на своем месте, поставило шатры и пришло со своими женами на эти праздники и свадьбы, которые он намеревался устроить.
А когда были поставлены шатры сеньора, уже каждый знал, где должен ставить свои, от старшего до младшего каждый соблюдает свое место, и все делается по порядку и без шума. И не прошло трех или четырех дней, как были установлены вокруг царских шатров около двадцати тысяч [других], и каждый день стекались сюда люди со всех сторон. И вместе с этой его ордой всегда кочуют мясники и повара, торгующие жареным и вареным мясом, и другие люди, продающие ячмень и плоды, и пекари, [разжигающие] свои печи, замешивающие и продающие хлеб.
Всевозможных умельцев и мастеров можно найти в его орде, и все распределены по определенным улицам. [Кроме того], они везут за собой всюду, куда идет войско, бани и банщиков, ставящих свои шатры и устраивающих помещения для железных бань, то есть горячих и с котлами внутри, в которых держат и греют воду и [все], что нужно [для этого]. И таким образом каждый, кто приходил [в орду], уже знал свое место. А сеньор приказал перевести посланников в дом с садом, недалеко от того места, где стояла орда, чтобы быть поближе [к ней]; этот дом с садом [также] принадлежал сеньору.
В понедельник, двадцать девятого сентября, сеньор отправился в город Самарканте и остановился в одном доме, [находившемся] при самом въезде в город. Этот дом сеньор приказал построить в честь матери своей жены Каньо [Биби-Ханум]; она была погребена здесь же, в усыпальнице внутри здания. Дом этот был очень роскошен и [имел] прекрасное убранство. У них нет привычки много обставлять свои жилища, но этот имел достаточно обстановки, [хотя] еще и не был достроен и в нем работали каждый день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
