В кухне повисла тишина.
Галкут сделал еще один шаг вперед.
– Госпожа Элен, мы уходим, – сказал он. – Я отведу вас в безопасное место, а затем вернусь за господином инрэ.
Девочка полностью проигнорировала его слова.
– Зачем? – Спросила она, глядя на старика.
Тот развел руками.
– Откуда мне знать. Когда слайва только попадает на тело жертвы, то туру на некоторое время теряют сознание и находятся в этом состоянии пока маленькая тварь хорошенько не обустроится на новом месте. Возможно кто-то хотел украсть увесистый кошелек этого мехового скряги, возможно кто-то ненавидел этого туру за что-то, возможно кто-то ненавидел Громми Хага и хотел отомстить ему, превратив его заведение в руины. Кто знает? Ясно одно, сама по себе слайва не могла пребыть в «Одинокого пастуха» и жить здесь в ожидании какого-нибудь бродяги с Багровых гор.
– Это наверно сделала та парочка, – вмешался Ринн, – которая так поспешно убралась отсюда перед тем как все это началось.
– Да, они были в комнате туру, – подтвердила Сесилия, – Роза подавала им туда еду.
Элен быстро посмотрела на девушку, на всякий случай убеждаясь что она говорит правду. Затем подумала о молодой служанке.
– Надо вытащить Розу, – сказала девочка, глядя в темные глаза высокого старика. – А то она так и будет сидеть там под столом.
Они оба посмотрели через дверной проем в сторону стола, под которым скрывалась девушка. Последняя сидела на коленях, прижав голову к полу, спрятав лицо в ладонях и не шевелилась.
– Конечно, – согласился старик и сделал шаг, переступая порог кухни.
В следующее мгновение послышался треск дерева и какая-то возня. Старик застыл и посмотрел в сторону откуда шли звуки. Туру медленно поднимался на ноги, раскачивая головой и пытаясь опереться о ближайший стол.
– Назад, – прошептал старик, быстро возвращаясь в кухню и отводя ребенка прочь от проема. – Он очнулся.
Через некоторое время они услышали глухое ворчание. Туру приходил в себя. Он уже прочно стоял на ногах и угрюмо исподлобья смотрел прямо перед собой. Яд впускаемый в его кровь маленьким паразитом возобновлял свое действие.
Вскоре люди на кухни услышали знакомый рев и треск. Могучий кулак ударил по столешнице, разбив ее и сломав ножки стола.
Галкут решительно подошел к девочке и взял ее за плечо.
– Уходим, – негромко сказал он.
Элен резко дернулась.
– Оставь меня в покое, – со злостью почти прошипела она.
Галкут отпустил ее плечо, но только чтобы схватить понадёжнее ее левое запястье.
– Пусти, – потребовала Элен, упираясь ногами, против его попытки тащить ее за собой.
Старик в жилете сделал шаг вперед и положил свою ладонь на локоть правой руки Галкута, державшей тонкое запястье ребенка.
– Отпусти ее, – тихо приказал он.
Слуга судьи застыл. Медленно он перевел взгляд на старика. Холодные тускло-голубые глаза с ледяной угрозой смотрели в темные глаза пожилого человека.
– Убери свою руку от меня, – негромко произнес Галкут и от каждого слога этой фразы веяло смертельной угрозой.
Элен, глядя на слугу судьи огромными синими глазами, собралась остановить старика. Она видела, что Галкут полон решимости и не сомневалась, что он сейчас попытается убить неожиданного заступника.
Но она не успела ничего сказать.
Правую руку мужчины в клетчатой рубашке пронзила острая боль, предплечье и кисть дернулись словно от разряда электрического тока, пальцы тут же разжались, выпустив запястье Элен.
Галкут еще успел сжать левую ладонь в кулак, а в следующий миг он получил резкий удар в шею, мгновенно лишивший его дыхания. Затем его правую, уже и так покалеченную руку, взяли в цепкий захват и его тело послушно уходя от боли в умело заламываемой конечности, оказалось на полу.
Все произошло беззвучно. Очевидно пожилой человек не хотел шуметь. Уперев колено в позвоночник поверженного врага и прижав ладонью его голову к полу, он наклонился к уху Галкута и прошептал.
– В следующий раз убью.
Затем старик поднялся на ноги. В кухне было тихо. Из залы доносились тяжелые шаги туру, его яростные удары в попадающиеся ему предметы мебели и время от времени глухой рык. Отравленный мозг туру искал цель для своей кровожадной ярости и пока не находил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Элен некоторое время смотрела на поверженного на пол ненавистного садиста-кучера и испытывала удовлетворение от этого зрелища. Затем она повернулась к старику.
– Благодарю вас, – искренне сказала она.
Тот чуть кивнул, принимая ее благодарность.
– Там люди и мы должны спасти их, – тихо сказала девочка, не сводя глаз со старика, ибо очень надеялась что может считать его своим союзником.
Но тот отрицательно покачал головой.
– Туру разорвет нас на части. Мне кажется он реагирует на движение. Как только он заметит нас, его уже ничто не остановит. – Он посмотрел на Галкута. – Боюсь, сэви, у меня нет шансов одолеть его как этого задиру.
– Но в конце концов он доберется до Розы и остальных, – вмешалась в разговор Сесилия. – Они погибнут.
Старик посмотрел на девушку.
– Что ты предлагаешь? – Он огляделся по сторонам. – Здесь только кухонные ножи, а будь даже у нас хорошее копье или хаокшитский лук, это бы вряд ли помогло. Туру сейчас в таком состоянии, что остановить его можно, только разрубив его на части.
На лице Сесилии выступил румянец.
– Надо снять с него слайву, – сказала Элен.
– Это безумие, – проговорил Ринн, чувствуя острое желание развернуться и бежать к двери, за которой лежал путь к заднему двору. – Слайва маленькая, ты не знаешь где она присосалась к туру, в его густом мехе найти ее очень трудно. Да тут нужен гребень и полчаса трудов. А думаю сейчас он вряд ли позволит перебирать ворсинки у себя на теле. Надо уходить.
Элен развернулась и устремилась к дверному проему.
– Куда?! Стой! – Старик, протянул руку, пытаясь схватить ее.
Но девочка, сев на корточки, ушла от его пальцев, и осторожно выглянула из-за косяка в залу.
Туру бродил где-то в районе входной двери и отсюда его было плохо видно из-за колонн. «Куда бы могли прицепить ему слайву? – размышляла девочка. – Уж конечно вряд ли на грудь. Никто бы в здравом уме не стал бы подходить к туру спереди и пытаться у него на глазах, посадить ему на тело паразита. Кстати слайва скорее всего питается не просто кровью, а особенными гормонами, которые вырабатывает мозг туру во время приступов ярости. Но интересно как слайве удается заставить туру переживать ярость? Итак, скорей всего это спина». Она пыталась разглядеть нужную ей часть тела, но туру как назло передвигался боком к ней. Девочка внимательно изучала его пылающую ауру.
– Что ты там пытаешься увидеть? – Поинтересовался старик, присоединившийся к наблюдению за туру.
Девочка встала в полный рост. Так туру был виден лучше, его не загораживали столы.
– Слайву, – тихо ответила девочка.
Старик наклонил голову, глядя сверху на макушку стоявшего рядом с ним ребенка.
– Как это понимать?
Элен задрала голову встретившись глазами со стариком. У нее промелькнули опасения, что узнай этот человек о ее необычных способностях, у него возникнут желания подобные желаниям Мастона Лурга.
– Шучу, – ответила она с легкой улыбкой и снова стала смотреть на туру.
В следующий момент тот бросился к разбитому окну и заревел в него, словно оповещая мир за стенами постоялого двора о своей бушующей дикой ярости. Наконец Элен могла хорошо видеть его широкую спину. Девочка тут же увидела ауру чужеродного организма. Она была как желтое пятно с зелеными прожилками где-то чуть ниже правой лопатки туру. Аура паразита была окружена рванным иссиня-черным кольцом, от которого ответвлялось с дюжину искривленных жгутиков такого же цвета. Не было сомнения, слайва вводила какой-то яд в организм «хозяина».
Элен сделала шаг от косяка. У нее за спиной Галкут медленно принимал сидячее положение. Девочка оглянулась и на мгновение встретилась с ним взглядом. Затем она посмотрела на старика.
