– Я бы рекомендовал дамам на некоторое время покинуть нас.
Те послушно отошли к двери, ведущей на кухню.
Судья приблизился к хозяину постоялого двора, чья голова лежала на коленях Розы.
– Ты как? – Спросил Мастон Лург.
– Терпимо, господин инрэ, – проговорил Громми Хаг, – спасибо за участие.
– Ты знаешь кто была эта парочка? – Спросил судья, уже проявляя хорошую осведомленность в нюансах дела после разговора с Галкутом.
Однако по выражению лица хозяина «Одинокого пастуха» судья понял что тот подобной осведомленностью не обладает.
– Высока вероятность, что это они посадили на туру слайву, – объяснил Мастон Лург.
– Слайву?… – Несколько растеряно пробормотал Хаг. – Но зачем?
– А где она кстати? – Поинтересовался судья и повернулся к Элен.
– На кухне в банке, – нехотя проговорила девочка, не глядя на Лурга.
– Между прочим, – вмешался старик, быстрым и уверенным движением протыкая иглой человеческую кожу, – за слайву можно получить хорошие деньги. В Вэлуонне или, скажем, в Шинжуне. – Старик посмотрел на ужасно бледное лицо Феира Арвинга. Глаза барона блестели от слез, а плотно сжатые губы приобрели синюшный оттенок. Владелец тонкого черного кольца обратился к Ринну, чьи руки крепко держали плечи лежавшего на столе человека: – Слушай, приятель, дайка ему еще вина глотнуть, а то он на вид как мертвяк.
Молодой человек аккуратно приподнял голову барона и поднес к его губам горлышко бутылки.
– Шинжунцы бывало сажали слайв на захваченных туру и выпускали их на вражеские армии, – продолжил старик. – Врагам приходилось не сладко, доложу я вам.
После этого сообщения некоторое время все молчали.
Мастон Лург посмотрел на Громми Хага.
– Ладно, я думаю нечего тебе лежать тут на полу, – сказал судья, затем поглядел на своего слугу и распорядился: – Галкут, отнеси пострадавшего в его комнату на постель. Роза тебе поможет.
Элен бросила быстрый взгляд на Галкута. Она видела в его ауре багровые переливы телесных повреждений где-то под левой подмышкой. Определенно ему было больно. Наверно даже очень. Может быть сломаны ребра, может быть острый конец сломанного ребра упирается в какой-нибудь внутренний орган. Это мне совершенно безразлично, сказала она себе. Она не позволила себе думать о том чтобы с ней могло случиться если бы Галкут не бросился с кастрюлей на обезумевшего туру в момент после того как она отодрала от меховой спины противную слайву. Он делал это чтобы драгоценный «трофей» судьи остался неповреждённым. В этом нет сомнений. «Единственное что не ясно, откуда в нем такая собачья верность», с легким раздражением подумала девочка.
Но только Галкут склонился над Громми Хагом, как Роза пронзительно закричала.
Туру зашевелился, поднимаясь с пола.
Старик, сжимая в правой руке иглу, резко обернулся. Ринн, продолжая держать плечи барона, повернул голову. Мастон Лург отпрянул назад и прижался спиной к стойке. Сесилия схватила левое плечо Элен, готовая тащить девочку на кухню. И только Галкут предпринял активные действия. Перескочив через хозяина «Одинокого пастуха», не обращая внимания на острую боль в левой стороне груди, он пробежал несколько метров, подобрал с пола тяжелую длинную кочергу, некогда выроненную Феиром Арвингом, и занося над головой руку для сокрушительного удара, бросился на поднимающегося туру.
Но Элен Акари, видя что аура Хоракса совершенно спокойна, не считая многочисленных багровых очагов от нанесенных повреждений, сбросив руку Сесилии, рванулась вперед.
– Нет! – Закричала девочка, влетая в пространство между туру и приближающимся Галкутом.
– Осторожно! – Пронзительно крикнула Сесилия, испугавшись что несущийся Галкут просто сметет ребенка.
Растерянный Хоракс, избитый и измученный, не понимающий что происходит, тем не менее осознал что человеческий детеныш в опасности. Его сильные руки осторожно охватили ребенка и прижали к широкой груди, укрывая от нападения. Продолжая сидеть на полу, он повернулся правым боком, выставляя могучее плечо, готовясь принять удар. Но в последний момент Галкут остановился и медленно опустил кочергу, холодно глядя сверху вниз как мохнатый гигант, сжавшись, обнимает девочку, пытаясь закрыть ее своим телом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В зале стало тихо-тихо. Казалось люди даже перестали дышать. Это было слишком резкая перемена. Громадный туру, еще недавно в приступе дикого безумия крушивший человеческие тела и мебель, теперь сидел на полу и осторожно сжимал своими ручищами маленького ребенка, желая уберечь его от ударов тяжелой стальной кочерги.
Старик усмехнулся и покачал головой.
– Все в порядке, – тяжело дыша проговорила Элен, высвобождаясь из объятий туру. – Все в порядке.
Хоракс выпустил девочку, не сводя своих маленьких глаз с высокого мужчины в клетчатой рубашке.
Галкут молча обошел Элен и туру, поставил кочергу на пол, прислонив ее к стене, и подошел к Громми Хагу. Присев, он подсунул под него руки и сдерживая стон, поднялся на ноги.
– Показывай куда идти, – хмуро произнёс он, обращаясь к Розе.
Старик вернулся к ранам барона. Сесилия сделала несколько шагов и медленно опустилась на ближайший стул.
Элен отошла от Хоракса, внимательно глядя на него. Глубоко посаженные светло-карие глаза туру смотрели на девочку. Только сейчас Элен поняла насколько он был истерзан и у нее екнуло сердце. Мех на животе, груди и голове практически весь был сожжен, светло-серая кожа опалилась и обуглилась от страшных ожогов. У девочки заблестели от слез глаза, когда она представила какая жуткая боль мучает туру, видя как пылает его аура в местах телесных повреждений. Его квадратное лицо с тяжелой массивной нижнею челюстью, собачьим черным носом и тонкими коричневыми губами было залито кровью из разбитой головы и липким вином.
Хоракс, видя что девочка чем-то взволнована, раздвинул губы в слабой улыбке и глухим тягучим голосом спросил:
– Ты в порядке?
Элен чувствовала, что готова расплакаться.
– Да, – ответила она, – со мной все хорошо. А вы как?
Хоракс поднял руку и потрогал голову.
– Я упал? Я не помню…
К ним приблизился Мастон Лург.
– На тебя посадили слайву, – без предисловий сказал он. – Что ты последнее помнишь?
Лицо Хоракса исказилось страхом, он поднял глаза на судью.
– Слайву?! Нет! Нет.
Туру, оглядываясь на царящий вокруг разгром, поднялся на ноги. Его взгляд скользнул по лежавшему на столе человеку, затем его рука метнулась к широкому кожаному поясу, поверх шортов.
– Все кошельки пропали, – пробормотал он. – Я играл в кости с Нэйлом. Там была еще его подружка…
Туру замолчал. Осознание темной волной наплывало на него.
Элен видела по его ауре что в нем просыпается гнев, но на этот раз оттенки были другие, на этот раз разум контролировал эмоции.
– Они ушли, – сказала Элен.
Хоракс поглядел на девочку. Внезапно его настрой изменился, он снова был напуган.
– Я… я никого не убил?
Элен отрицательно покачала головой.
– Ранили. Двух мужчин.
Туру снова посмотрел на обнаженного по пояс барона. Старик с черным кольцом, будто почувствовав его взгляд, сказал не поворачиваясь:
– С ним все будет в порядке. Через пару дней будет как новенький. Аристократы они такие, им понимаешь ли нравится жить и они ни за что не хотят умирать.
Хоракс, шокированный и опустошенный, не знал что делать. Он посмотрел на судью, скользнул взглядом по его нашивкам.
– Его имя Нэйл, – сказал он.
Мастон пожал плечами.
– Имя наверняка вымышленное. И куда они направились думаю никому неизвестно.
Сесилия встала со стула и пошла на кухню. Вскоре она вернулась с метлой и совком на длинной ручке и принялась подметать стекла и щепки за стойкой.
Судья, Элен и туру молча смотрели на нее.
– А где сын и жена Хага? – Спросил Мастон Лург.
– Уехали с одним из работников в деревню за продуктами, – ответила молодая кухарка.
– Вовремя, – пробормотал судья.
