Но кажется, что приехали. Впереди показались низкие домики с шиферными крышами, и дорога стала вполне-таки сносной. Это значит, что действительно существует путь намного проще, нежели только что проделанный. Чем больше машина углублялась в этот незнакомый Карине район, тем больше вокруг появлялось растительности в виде таких же невысоких, как и дома, яблоней и вишен. Со временем чаще стали появляться и хвойные. Да, вот теперь действительно приехали: водитель открыл дверцу машины и подошел к высоким воротам. Потом они открылись, и он вернулся, чтобы заехать на довольно просторный двор. Даже в темноте Карина с благоговением обнаружила, что построенный здесь дом уютен и привычен, даже для нее. А когда мужчина еще и свет включил, когда загорелись высокие фонари, все вокруг стало еще более приятно.
Дверца рядом с пассажиркой открылась. Карина спокойно взглянула на хозяина дома, который все еще не пожелал снять маску. Потом она вновь очутилась на его руках, чтобы быть доставленной в большую гостиную и посаженной прямо на круглый стол. Сидеть было немного неудобно, и девушка все порывалась найти в себе силы, чтобы в случае чего не свалиться на пол. Ее даже немного раздражало, что спаситель не торопится освобождать ее от пут. Он все стоял прямо перед ней, опершись руками о стол, и осматривал сияние, окутавшее ее.
Наконец он пошевелился и сделал несколько шагов к стеклянному шкафу. Там, на верхней полочке, на изящной подставке был расположен небольшой нож в расписных ножнах, оббитых железом. Вот им и вооружился мужчина, чтобы нейтрализовать путы. Карина, конечно, вначале с большим сомнением верила в возможность применения простого ножа против сковавшего ее сияния. Разве может сталь разрезать простой свет? Но это и не была простая сталь. Когда спаситель резко дернул рукоять, и ножны соскользнули с лезвия, девушка поняла, что это и не лезвие вовсе - такое же сияние, принявшее форму клинка. Оно и правда способно было разрезать энергию.
Мужчина словно знал, что его ждет, если первым от неподвижности будет освобожден рот девушки - множество безудержных вопросов, - а потому начал ее освобождение с ног. Очень аккуратно он провел светящимся клинком по нитям, и те без сопротивления отпустили - просто растаяли в воздухе. Потом он увидел осуждающий взгляд Карины и все-таки решился освободить ей рот. Несколько прикосновений - и все - на лице больше нет сияния. Вопреки ожиданиям, девушка не издала ни единого звука. Просто на ее лице расплылась чуть кривоватая, но действительно благодарная улыбка.
Карина дождалась, пока освободятся руки, а затем уже неотрывно смотрела в голубые глаза скрытного ангела-хранителя. Он тоже не отводил взгляда. Он был спокоен и уравновешен.
- Ты позволишь? - спросила девушка, осторожно касаясь маски. - Пора бы уничтожить все границы тайн.
Он не пошевельнулся, из чего Акиллер сделала вывод: он не против. Поэтому похолодевшими от волнения руками она стянула черную маску. И сразу же за ней увидела почти что покровительственную улыбку или... Или улыбку хищника. Поэтому она вздрогнула.
- Боишься меня? - наконец прозвучало его первое слово за этот вечер!
- Хм... немого. Ты ведь сам предупредил, что опаснее, чем кажешься.
Карина с явным удовлетворением сняла с него капюшон и увидела немного спутанные русые волосы. Она и сама не знала, с нежностью ли прикоснулась к этим волосам... Но похоже на то.
- Ты чуть не опоздал, - сказала, сузив глаза. - Где ты был?
- Я был рядом.
- Я чуть не умерла со страху, меня едва не сожгли, - осуждения в ее голосе не было. - Ты обещал вернуться, но ради чего? Ты меня не защитил в нужную минуту.
- Я оберегал тебя, как умел, - смутился он.
- Скажи, если ты действительно был рядом, то видел все, что со мной произошло за эту чертову неделю?
- Да.
- Ты видел всех, с кем я говорила?
- Да.
- Почему тогда не помог мне?
Тамерлан, а это был, бесспорно, он, опустил взгляд. Вздохнул. И снова посмотрел на нее.
- Ты храбро справлялась и без меня, - ответил уверенно.
- Эти люди делали мне больно.
- Всем нам, бывает, причиняют боль.
Карина не хотела обижаться. Но почему-то обиделась. Она скрестила руки на груди, хотя и планировала до этого обнять спасителя и хотя бы поблагодарить его словесно.
- Ты слышал, какие ультиматумы мне выдвинули этой ночью? - спросила угрюмо. - Я должна была идти против своей совести, чтобы исполнить их.
- Да, я все слышал... - и снова печальный вздох.
- И что же? - сверкнула она глазами.
- У тебя нелегкая жизнь, - неопределенно сказал он. - И, наверное, ты права... Я должен был тебя защитить.
- Должен был? Почему? Я тебя ни к чему не принуждаю...
- Я в ответе за твою душу...
Девушка грустно посмотрела на него. Она не хотела плакать. Но почему-то заплакала...
- Я ведь просила тебя не уходить!.. Я умоляла! - говорила она, пытаясь подавить ком в горле. - А ты просто стер мою память и исчез!..
- Откуда ты знаешь?
- Я все вспомнила, генерал Тамерлан! Все вспомнила!.. - слезы все текли по ее щекам: сказывалась ночь переполненная эмоциями. - Но даже если бы и не вспомнила, тогда, после аварии, я снова просила тебя остаться! Что мешало тебе так поступить?
Тамерлан не мог сказать ей этого. Впрочем, прекрасно знал ответ. Но разве может он говорить, что ждал вовсе не ее?
- Прости... Я... Я не хотел подвергать тебя опасности...
- О, не нужно извинений! Я тебя и не заставляю ничего для меня делать!.. Я знаю, что не похожа на царевну, и прекрасно понимаю, что не могу нею быть!.. Мне никто ничего не должен, и я никому ничего не должна. - Карина всхлипнула, чуть оттолкнула его от себя, чтобы спрыгнуть со стола. - Давай просто жить, как жили, Тамерлан, хорошо? Еще раз спасибо, что спас меня...
- И ты просто так уйдешь?
- Уйду. Тебе же ничто не мешало уйти.
- Карина, ты умрешь, если покинешь мой дом.
- Что ж, это даже лучше... Передохну в загробном мире. Прощай!
Она вышла из гостиной и толкнула дверь. Вышла из дома. Вышла со двора. Еще раз посмотрела на окошки первого этажа - она хотела запомнить уютный домик, укрытый ветвями деревьев, освещенный мягкими фонарями, чтобы временами вспоминать его. Его и его хозяина... Который, похоже, не собирался ее остановить.
Тихо вздохнув, девушка побрела вдоль дороги. Она была ровной и хорошо освещенной. И хотя ноги Карины ужасно болели, отказываясь подчиняться, сама она не хотела останавливаться. Она не знала и верного маршрута, лишь слепо надеялась добрести до шоссе, а там, быть может, на попутке добраться до города. Оставалось только надеяться, что все это не окончится так же плачевно, как могло быть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
