тут вообще, йети совершенно не волнует. Кричат, танцуют, горланят, пока в окно кто-нибудь ведро воды не выплеснет. Тогда, обиженные йети, поправляя галстуки и фраки, собираются у другого дома.
Как только это всё начинается, местные по средствам приглашений собирают йети в десяти километрах от города, на аренах, где специальные судьи, которым за такую работу платят баснословные как за такую каторгу деньги и выдают беруши, устраивают творческие батлы.
Через пару недель йети успокаиваются и возвращаются к своим делам.
— Нда, весело у вас, — качает головой Костя.
— Не то слово, — кивает Эрик. — Благо что это безобразие всего раз в год…
— Конечно, художника каждый обидеть может, — расстроенно бормочет Ур. — А между прочем это искусство и это надо уважать. Вот песни на вашем языке, вам нравятся. А то что мы исполняем на нашем, вы терпеть не можете.
— Ага, а если мы у тебя под окнами соберёмся и в количестве сотни глоток в разнобой заорём песню о несчастной и безответной любви. Да ещё будем стараться переорать друг друга. Тебе это понравится?
— Но это другое, — ещё сильнее обижается Ур. — Это искусство. А вы нас ущемляете.
— Да никто вас не ущемляет! Не надо меня тут перед Константином позорить! — грозно высказывает Эрик и глядя на Костю добавляет. — Ну, а вообще, наши йети ребята славные. Добрые, умные, вежливые. Но это ты сам увидишь, когда нас посетишь. С ответным визитом.
— Как время выкрою, обязательно приеду. Ещё по бокалу?
— Да как-то слабо, — морщится Эрик. — Уже шесть бокалов, а даже в голове не зашумнло.
— Ни слова больше, — улыбается Костя. — Аби, любимая, слетай на кухню, возьми у мамы гномьей самогонки.
Фея тут же исчезает, через секунду появляется с подносом и улыбаясь сгружает большую бутылку на стол. Целует Костю и хихикая улетает к другим тёмным духам.
— Жена? — открывая бутылку улыбается Эрик. — Молодец. И сколько их у тебя?
— Семь.
— Всего? Слабовато, Константин, слабовато. У меня пятнадцать.
— Нахрена тебе столько?
— Я их люблю, — понюхав бутылку округляет глаза Эрик. — Я же не из этих старых идиотов, у меня всё по любви. Вот например Мерзкий, у него сорок женщин, но живут они в статусе рабынь. У Тилиана шестьдесят, хотя ему в силу возраста и одну не потянуть. И хрен бы с ними, но это… Это статус! Такое идёт ещё с до Имперских времён. А Император, только закрепил эти обычаи.
— Я помню… То есть знаю. То есть наливай уже.
— Хе-хе… Так значит это правда. Ты и есть Тёмный Император.
— Да.
— А где тебя столько лет носило?
— Учился, в другом мире.
— Понимаю, не хочешь об этом. Ну, как захочешь сам расскажешь. Ну что, будем?
— Давай.
Самогон Эрик наливает в бокалы. Повелители чокаются, выпивают и оба пытаясь отдышаться стучат кулаками по столу. Синхронно откидываются на спинки стульев и улыбаясь смотрят друг на друга.
— Так! — подскакивает Эрик. — Я же забыл совсем. Подарок тебе привёз, а ты заболтал меня. Ольгерд.
Ольгерд тут же подходит, снимает сумку, открывает и достаёт из неё большую пушистую кошку. То есть котёнка снежного барса. Который, садится на стол, мяукает и зажмурив глаза мурлычет. Осторожно подходит, принюхивается и ложится между тарелок жмурясь показывая что его всё устраивает.
— Спасибо. Но…
— Силы Тёмные! — разглядев подарок кричит Ульфер. — Это же…
— Ага, защитник. Вернее защитница. Вид очень редкий и весьма своеобразный. Береги её и в скором будущем она сохранит тебя. Просто дай ей свою кровь, результат увидишь сразу.
— Да, Повелитель, — на вопросительный взгляд Кости кивает Ульфер. — Это очень ценный и полезный подарок. И значит он…
— Он значит то, что я предлагаю тебе свою дружбу, — набивая трубку улыбается Эрик. — Времена сейчас неспокойные и если мы хотим выжить, то нам надо объединиться. Тем более, у нас в отличии от остальных разум имеется. Что скажешь?
— Скажу что полностью с тобой согласен, — чувствуя одобрительный взгляд Сердца кивает Костя. — А разум ты как сохранил?
— Маджал Шестнадцатый, — подняв голову вещает Эрик. — Цифра значит, что до меня было пятнадцать Маджалов. Мои предки. Закон у нас, установлен ещё Первым Маджалом. Короче мы женимся, детей заводим, а потом Сердце выбирает достойного. Ему виднее. Вот так и живём. Я вот Повелителем стал, когда моих отца и деда медведи сожрали. Десять лет назад.
— Соболезную…
— Нда, неприятно получилось, — качает головой Эрик. — А не надо расслабляться, особенно когда в Ледяные Горы на медведя идёшь.
— Наливай. Выпьем за павших…
Возлияния продолжаются, по ходу вызывают Мариса и отправляют его командовать разгрузкой и погрузкой. Казначей так же отправляется в порт, дабы всё подсчитать. Повелители и их приближенные продолжают застолье. Составляются договора, обсуждаются и подписываются. В основном же разговоры идут ни о чём. Эрик и Костя рассказывают о своих успехах, сравнивают и приходят к выводу что их правления очень и очень похожи. У Северян так же есть школы, госпиталя, аналоги детских садов. Налажен быт и производства. В отличии от Лэртона хорошо организован досуг. Есть театры, концертные залы и даже стадионы. Армия имеется, причём хорошо подготовленная, вооружённая и оснащённая. Есть подвид одомашненных медведей, которые разумными не являются, но наравне с людьми, орками и гномами несут службу.
В относительной же изоляции северяне жили по причине неадекватности соседей. Которые нет нет да заглядывали и принимались учить местных своим правилам. Требовали, угрожали, читали морали. Мол мы такие из себя все, а вы Повелители Севера, сопляки и невежды, жизни не понимаете. А всё потому, что северяне не мнили себя богами, а чтили Имперские традиции и жили по установленным Маджалом Первым правилам. И тут всё просто. Все равны, неважно какой ты расы, если ты живёшь на севере и соблюдаешь местные законы — ты свой. Если возомнил себя хрен знает кем — то добро пожаловать в тундру, медведей приманивать. За что благородные Повелители и Илара в том числе, объявили северян варварами и даже попытались уничтожить. Однако получили по соплям и прихрамывая разбежались по норам сидя в которых затаили страшную обиду. Не укладывалось у них в головах, что Повелители могут меняться как заведено у северян и не пребывать в праздником безделье, а работать на благо своего народа.
— Нда… Идиоты.
— Это, конечно, сомнению не подлежит, — качает головой Эрик. — Но идиоты эти у власти и затевают они недоброе.
— Что именно?
— Войну, — наклоняет голову Эрик. — Да, именно войну. Не сейчас, потому как даже между собой договориться не могут, но через год-два, они придут за тобой. И будет их много… Понимаешь, твои успехи и
