слышно, почти не издавая звука.
Кажется, шиноби от неожиданности зарделась.
— Так, ничего… Нормальную вы тут войну устроили, скажу честно.
Нормальная война… Одна беготня и бессонница. Ёкай уже покинул лес. Минута — и он будет сворачивать шеи.
— Уж мы не виноваты, так получилось, — отшутилась Хамуцо, чувствуя, что холод стали слегка отстал от её шеи.
— В Такамагахаре всех запугали гневом императора, так что мы тоже не виноваты, — вздохнула Софи-Дайю. — Отрядам сказали просто перейти на материк и начать зачистку от иномирцев.
Хамуцо между тем плавно и медленно планировала упасть с дерева.
— Жизнь несправедлива, — заметила она чуть погромче, но кинжал отодвинулся ещё дальше: у Софи уже рука устала.
— Мы могли бы быть хорошими друзьями…
Хамуцо сделала вид, что ей жаль.
— Конечно, но всему виной другие люди.
— Да уж…
Ура, можно падать!
— Ах! — взвизгнула Софи-Дайю от неожиданности, но Хамуцо повисла вниз головой и заорала.
— ПИЗДА НАМ!!!
— Твою ж мать! — Софи попыталась ранить Хамуцо, но только пробила ей голень. Девушка отвязалась и рухнула на землю, после чего вскочила и бросилась на нэкомата, чьи планы втихаря всех убить и сожрать уже рухнули. Софи неловко спрыгнула с дерева, из-за чего потеряла пару секунд, а когда догнала Хамуцо, та одной рукой держала за уши отрубленную кошачью голову с такими жуткими глазами, что Софи-Дайю едва не упала на подкосившихся ногах. В другой у китаянки с земли было превосходное оружие — острый клинок дао.
— Не хочешь оказаться на месте этой ебанины — держись подальше от нас! — жёстко ответила девушка. — Мы решаем, чья жопа сядет на вышитые золотом подушки, и это не японская.
* * *
Утром к ставке Хамуцо с северной стороны прибрёл кто-то из ши-цза. Он выглядел ужасно: одна рука была оторвана, обрубок кое-как перевязан, доспехи точно пожёваны.
Когда посеревшая от ужаса девушка помогла стражу снять шлем, то узнала в нём Айминь. Точно, та же присоединилась к ним одной из первых, поэтому ей доверили командование маленьким отрядом в шесть человек.
— Что случилось?!
Айминь тяжело дышала, на губах пузырилась кровавая пена.
— Кицунэ… Одна из них притворилась тобой — облик сменила, значит… Кха-ах!
Изо рта у неё полилась кровь, Хамуцо поддержала её, чтобы та не рухнула.
— Вот… Она завела нас в ловушку, там были другие ч… чудовища… И всех сожрали… Я ушла, чтобы доложить… капитан…
Она потеряла сознание от потери крови, её потащили в импровизированный лазарет. Но спустя несколько часов Айминь всё равно умерла, так и не открыв глаза снова. Ополченцы и мечники долго боялись говорить с Хамуцо, настолько жутким и потерянным стало её лицо. Это была первая смерть союзника, случившаяся так близко, так неотвратимо и больно.
Спустя время Хамуцо совершенно неожиданно сообщила своему отряду:
— Надо пробиться к радио. Пора вынудить О-Цуру дать генеральное сражение.
* * *
"Сообщение для Эмань. Координаты: левое ухо панды, шея панды, левый бок панды. Через 38 часов — спокойной ночи".
Эмань внимательно изучала текст. Лист — снова лохматый, грязный и с опухшими глазами — стоял рядом. Аи задремала, уронив голову на стол. Прошла уже неделя, как одни изменения перетекли в другие, и Эмань пыталась вспомнить, какой она была до этого. Когда-то она играла на пипе у обрыва, а теперь бегает в другой корпус за электродами, чтобы получить в ходе гидролиза ещё немного хлора. Жизнь такая странная штука. Сейчас идёт война, но в это сложно поверить, потому что вся война возле них — иногда пролетающие самолёты и рвущиеся снаряды. В фильмах было не так.
— Видимо, дела на востоке не очень, раз Хамуцо просит травить аж на линии трёх деревень.
Лист медленно моргнул.
— Она хочет всех убить? Я думал, что она добрая, а не как ты.
Эмань прищурила на него опухший покрасневший глаз.
— Наши дела стали хуже, Лист. Я верю Хамуцо: она тоже сумела нащупать в себе чувство гармонии и ни за что не решилась бы на такой ответ, если бы можно было обойтись без этого.
— Она же человек, как ты. Она тоже внезапно может стать жестокой. — Листа опять заело. Когда его заедало, он начинал пищать одно и то же, что необыкновенно раздражало.
— Это война. Приходится выбирать между тем, убить ли всех или парочку конкретных людей. Не мы это начали. Но мы попали в эту дисгармонирующую систему, и нам надо убедить активную сторону перестать сеять хаос, а потом остановиться самим. — Эмань вздохнула. — Кажется, вам двоим пора отдохнуть. Во мне-то много ци, я ж заклинатель.
Лист обиженно прижал уши.
— Йечи тут нет, как мне отдыхать?
Эмань прыснула и расхохоталась.
— А прикиньте, каково Хамуцо без Бирюзы? И у меня, между прочим, тоже мальчики есть. Но умирать, не долюбив, конечно, обидно…
Война. Это так странно, так бредово. Кто-то умирает там, на востоке, в лесу или возле реки. А они здесь без отдыха делают яд. Так странно. Война.
* * *
Вечером Красный Ворон в своей похожей на гигантские сложенные крылья накидке стояла на крыше дома старосты захваченной ими деревни и через деревья видела, как ярко горят огни в ставке Йечи.
— Идиоты, — пробормотала она. — Может, они и искусны в своей технике кунг-фу, но стратеги никудышные. Хотя чего ожидать от этого хорькоголового? Тьфу!
Этот хорькоголовый едва не отрубил ей в прошлый раз руку, но страшные вещи хочется побыстрее забыть. Женщина спустилась с крыши и сказала ожидавшим её людям, которые были одеты и оснащены куда хуже, чем она.
— Ночью тихо подойдём к ним и бросим гранаты. Тех, кто выживет, добьём. После чего быстро проходим вперёд. Уже дней десять пытаемся преодолеть расстояние в день!
Где-то из сарая послышался стон.
— Заткните этих дур, — махнула рукой Красный Ворон. — Ждём ночи и заканчиваем это дерьмо.
Слышавшая всё это из колодца Йонта долго выжидала, когда все разбредутся по делу, после чего вылезла и на четырёх конечностях скользнула в сторону лагеря своих.
А ночью к деревне на юге подошёл отряд Хамуцо в усовершенствованных респираторах из Предела и в защитных очках. У них были баллоны с трубками, плюсом Мийч должна была сбросить часть баллонов с аэрошара.
— Начинаем здесь и движемся к северу, там столкнёмся с отрядом Йечи, — напомнила знаками Хамуцо.
Удушливый желтоватый газ расстелился по улочкам, озадачив стоящих на часах. Но очень скоро они начали кашлять, у них заслезились глаза, обожгло слизистую, а жёлтый туман между тем распространялся и заполонял собой всё…
Хамуцо под свою ответственность насмерть отравила всех сторонников
