— Сто деревьев! Это при том, что доходы и так сильно снизились. Серьезно ли они повреждены? — Горе Мейбора было неподдельным. Он гордился своими садами — главным источником своего благосостояния. Ни один сидр не ценился выше, чем сидр из несторских яблок.
— Не могу сказать, отец. Но уж кто-кто, а наш смотритель не стал бы посылать голубя без веской причины.
— Как только кончатся дожди, ударит мороз — и яблоням крышка. В маленькой долине у нас самые старые деревья — и яблоки на них зреют сладкие, как мед. — Мейбор искал, что бы такое разбить или сломать. — Клянусь — я убью того, кто это сделал. — Он запустил через всю комнату кувшин с вином, который с грохотом ударился о стену, забрызгав красным бесценный ковер. — Есть новости о твоей беспутной сестре?
— Я так и не послал никого в Дувитт, предполагая сегодня отправиться туда сам.
— Я тоже поеду. Сперва в Дувитт, а оттуда в сады. Хочу сам взглянуть, велик ли ущерб.
— Вы уверены, что можете ехать, отец? Вы еще не совсем оправились от болезни.
— Я здоров, мальчик, — не рассчитывай, что получишь свое наследство прямо сейчас. До моей кончины еще далеко.
— Сейчас займусь приготовлениями.
— Не надо лишних хлопот и долгих сборов. Если поскачем быстро, будем в Дувитте дней через пять.
* * *
Мелли проснулась в полной темноте — должно быть, лампа погасла, пока она спала. Мелли не имела понятия, который теперь час и долго ли она тут находится. Все ее тело застыло, а встав, она убедилась, что платье и юбки промокли. Не следовало бы спать на сыром полу — но больше прилечь было негде.
Мелли нащупала в потемках лампу — она остыла, а стало быть, погасла уже давно. Пора бы уже Баралису принести воды и съестного. Мелли надеялась, что ждать осталось недолго. Но потом у нее мелькнула ужасная мысль: что, если Баралис собрался уморить ее голодом в этой конуре? И Мелли содрогнулась, охваченная страхом.
Но она постаралась отогнать от себя эти мрачные мысли — ей и без того было о чем подумать. Так, ей неотложно требовалось облегчиться, а в комнате не было ни горшка, ни ведра. Мелли отошла в уголок и задрала юбки — еще немного сырости, какая разница.
Потом она подошла к двери и прислушалась — но в соседней комнате либо никого не было, либо дверь была слишком толстой и не пропускала звуки. Мелли изо всех сил боролась с отчаянием. Ее мучило пребывание в темной, тесной конуре, изнуряла жажда. Она запела было, желая взбодриться, но голос ее звучал так заунывно, что она испуганно умолкла.
Но скоро за дверью раздался лязг ключей. Замок заскрежетал, и дверь распахнулась. Мелли, ослепшая от света, прикрыла рукой глаза.
— Добрый вам день, госпожа. — Глаза Мелли привыкли к свету — она различила внушительную фигуру Кропа на пороге. — Вы, я вижу, озябли и промокли. — Его доброта переполнила чашу, и по щекам у Мелли покатились крупные слезы. — Полно, госпожа, не плачьте. — Кроп, подойдя, нежно погладил ее по голове. — Давайте-ка разомнем немного ноги. — Он вывел Мелли из кладовки в соседнюю комнату. — Вот поглядите-ка, что я вам принес.
Он притащил ковер и ее платья из прежней комнаты, а еще поднос с едой, водой и вином. Не забыл он и тазик для умывания.
— Спасибо, Кроп. Какой же ты молодец!
Слуга покраснел до ушей.
— Здесь все свежее, госпожа, — кушайте, ведь вы, поди, проголодались.
Мелли ответила ему слабой улыбкой.
— Сначала я, пожалуй, переоденусь — на мне все мокрое.
— Это лучше сделать потом, — потупился Кроп, — когда вы вернетесь к себе.
— Так мне разрешено вернуться в мою прежнюю комнату?
— Н-нет. — Кроп не смотрел ей в глаза. — Лорд Баралис велел, чтобы вы вернулись в кладовку, как покушаете.
Мелли сразу пала духом: опять сидеть в этой клетке! Кроп, угадав ее настроение, сказал:
— Сейчас я устрою вас поудобнее. Принесу вам лампу, стул и одеяла.
Мелли удрученно кивнула — и Кроп, удовольствовавшись этим, принялся переносить в кладовку то, что уже принес.
Мелли поплескала водой на лицо и выпила стакан вина. Аппетит у нее пропал, но она принудила себя съесть с вином немного хлеба. Хмель вскоре согрел и приободрил ее, и она принялась за еду более усердно.
Кроп, закончив свои труды, беспокойно топтался рядом.
— Пора назад, госпожа, — вымолвил он наконец. — Лорд Баралис не велел выпускать вас надолго.
— Скажи, Кроп, — сказала Мелли, отрезая кусочек окорока, — а зачем лорд Баралис запер меня здесь?
— Этого я не могу вам сказать, госпожа.
— Вздор! — властным голосом отрезала Мелли. — Лорд Баралис сам сказал бы мне это вчера, если бы не торопился так.
Кроп задумался.
— Ну, раз он сам собирался вам сказать, то, пожалуй, могу сказать и я, как по-вашему? — Кроп улыбнулся, показав желтые зубы, из которых многих недоставало.
— Я думаю, лорд Баралис был бы доволен, если бы ты рассказал то, что не успел он.
Кроп важно кивнул:
— Тут, госпожа, всему виной тот парень, Джек.
— Ученик пекаря, — подсказала Мелли.
— Он самый. Только он и у лорда Баралиса служил тоже, вроде как я, — с гордой улыбкой сообщил Кроп. — Так вот, этот парень взял да и сбежал. Стража ищет его везде, но покуда не нашла.
— А я-то тут при чем? — Мелли, впрочем, уже предугадывала ответ.
— Ну, лорд Баралис опасается, как бы он не пришел вас спасать. Вот и поместил вас сюда, где никто не найдет.
Поев, Мелли безропотно вернулась в кладовку и почти обрадовалась, когда дверь закрылась за ней: ей надо было подумать.
Старания Кропа вызвали у нее невольную улыбку. Он принес в каморку ее платья, поставил стул и столик. На нижней полке скромно притаился ночной горшок. На влажном полу Кроп разостлал ковер и снабдил Мелли несколькими одеялами.
Мелли сняла с себя мокрую одежду. Какую работу мог Джек исполнять у Баралиса? Пекарский ученик ничего ей об этом не говорил, и Мелли испытывала легкое раздражение при мысли об этом. Неужели он вправду явится ее спасать? Это было бы здорово, прямо как в рыцарских романах, но Мелли, поставив себя на место Джека, призналась себе: уж если бы ей повезло вырваться из когтей Баралиса, она бежала бы отсюда без оглядки.
* * *
— Тут ты заблуждаешься, Боджер.
— А вот мастер Гуллип говорит, что знатные господа куда яровитее нас, простолюдинов.
— Он тоже жестоко ошибается, Боджер.
— Он говорит, что может это доказать, Грифт.
— Меня бы это не удивило. Всем известно, как мастер Гуллип любит подглядывать. Сам-то не может уже — вот и норовит подглядеть, как другие это делают.
— Так, может, он и прав, Грифт, насчет господ-то?
— Нет, Боджер, тут он не прав.
— Почему, Грифт?
— Прав он в том, что господа это делают чаще, — зато мы, мужичье, это делаем лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
