Закрыв за собой дверь, Исхак оглядел келью. Узенькая каменная кровать в углу, расстеленная возле нее прямоугольная скатерть, за которой Преномен ел и писал, наспех сделанный костяной шкаф возле входа. Из личных вещей Исхак нашел лишь палочку для письма, чернильницу да несколько комплектов нижнего белья.
Когда-то келья казалась ему просторной, но только сейчас он понял, что бывший наставник жил в очень тесном помещении: низкий потолок и неровные стены давили на нервы. Удивительным казалось то, как удавалось мастеру Преномену жить здесь.
«Меня ждет его же участь. Маленькая келья да дырявый балахон!»
Исхак уселся на кровать и позволил чувствам взять над собой вверх. Предательские слезы брызнули из глаз.
Больше у него не было ни друзей, ни родственников. Даже учитель погиб! Будущее казалось беспросветным и одиноким.
Если только не позволить бывшему дворцовому министру доказать правдивость собственных слов…
Глава десятая. Мора
Юмента, астула знати, дом Ноксов
Каждый шаг отдавался мучительной болью в спине. Приходилось постоянно останавливаться, опираясь о стену или на плечо лекаря, дабы передохнуть. Вдобавок любое движение головой вызывало щелчки в шее, от которых перед глазами взрывались звезды. Однако Мора все равно настойчиво покидала свою комнату и бродила по особняку Ноксов. Неизменно позади плелся врачеватель Сертор.
— Осторожнее, — легонько касаясь её локтя, сказал он. — Не бегите так. Помните, что с вами идет старик, а не прыткий юноша!
— Я… стараюсь…
Они блуждали по коридорам, изредка наталкиваясь на охранников-палангаев, и разговаривали обо всем на свете. Именно слова помогали Море справляться с невыносимыми муками, сопровождавшими каждый шаг. Хотя стоило отметить, что во время прогулок переставали ломить сломанные пальцы, закованные в черный гипс. Однако как только она ложилась в кровать, то… Нет, даже думать об этом не хотелось.
— Мы далеко от кухни? — спросила Мора.
Лекарь комично насупился, завертел головой из стороны в сторону и упер руки в толстые бока.
— В этом проклятом доме невозможно ориентироваться, деточка! Я не знаю, где мы находимся и как скоро выйдем к знакомым коридорам! Думаю, тебе лучше знать, как далеко от нас эта дурацкая кухня!
Проглотив ком слизи в горле, Мора, опираясь здоровой рукой о трость, направилась дальше. Теперь слюна во рту казалась спермой. Поначалу она постоянно всё сплевывала в кружку. Как легко вспоминался вкус мужского семени — чуть сладковатый, чуть солоноватый, чуть вязкий. От одной мысли о нем её желудок исторгал пищу. Мора удивлялась, как лекарю удалось заставить проглатывать слюну.
— Старайся не опираться рукой о трость, — заметил Сертор. — В скором времени твоя спина заживет, ей надо привыкать держать вес тела.
— Я… пытаюсь.
Теперь слова из её рта вырывались тяжело. Приходилось бороться с собственным языком за каждый звук. Особенно сложно давались шипящие гласные. Все чаще и чаще Мора переходила с венерандского на юментский, чтобы успокоить резь в нижней челюсти.
Видя, как она чуть не оступилась, лекарь схватил её за талию и повел в направлении её комнаты. Старый хитрюга легко ориентировался в доме Ноксов, но всегда пытался дать ей возможность самой справляться со своими проблемами. И она была благодарна ему за такие маленькие радости. Её тело превратилось в непослушный мешок с костями.
В коридоре дул сквозняк и пахло подземными орехами. Мраморные плиты на полу неприятно холодили ноги. Старейшина Димир, теперь живший вместе с богочеловеком в доме Ноксов, пытался с помощью заклинаний заставить жар-камни гореть ярче и сильнее, однако все равно тепло быстро растворялось в большом старом доме.
— Расскажи… — Мора боролась со словами, как фермер — с непослушными колосьями. — Расскажи про битву Владыки и… веро… веро…
— Вероотступников? — закончил за нее фразу лекарь.
Она кивнула, в шее противно хрустнуло.
— Мора, не уверен, что эта история сейчас важна для тебя. Давай лучше про твоих родителей поговорим. Я слышал, Мартин с Паррой отправлены в Венерандум, чтобы…
— Нет, — твердо сказала она и остановилась. Её бросило в жар. — Я… хочу… хочу про битву.
Лекарь заозирался, словно их разговор мог кто-нибудь услышать, затем бросил взгляд на стену, украшенную тонкими золотыми плитами с изображениями героев древности. Наступила долгая и мучительная тишина. Если закрыть глаза, то можно представить, что никого, кроме них, не было в живых в Мезармоуте. Целый город мертвецов. От этой мысли Мора заулыбалась.
— Только постарайся никому не рассказывать об этом, — вымолвил наконец лекарь. — Если кто-нибудь узнает, что старый толстяк болтает не о том с красивой девушкой, то его могут упечь в казематы. — Он широко и искренне улыбнулся, обнажив большие белые зубы. — Безымянный Король семь анимамов назад столкнулся с воинами Пророка. Битва произошла у форыбских и у бешаркских туннелей копателей. Ты бы только видела, сколько трупов осталось после сражения. Картина не для женских глаз. Безымянный Король проиграл вероотступникам, все мисмары и кудбирионы уничтожены, мастер Гуфран тяжело ранен. Зато старейшин и нашего Владыку лжепророки не тронули…
Лекарь громко проглотил слюну, нахмурился.
— А что… что с Гуфраном? Где он? — выдавила из себя Мора.
— По приказу старейшины Димира его перевезли в особняк Ноксов. Мастер сейчас находится в покоях слуг. Я, правда, его не видел, да меня и не пустят — слишком мало прав для такого дела. Говорят, Безымянный Король долго не хотел лечить Гуфрана из-за того, что старый вояка не смог удержать туннель. Впрочем, думаю, это вранье. Наш Владыка любит мастера как отца.
Мора, опираясь на трость, двинулась по коридору. Пот крупными градинами скатывался по лбу, жег глаза. Её легкое платье, казалось, насквозь было мокрым.
— Может, на сегодня хватит? — переключился на новую тему лекарь. — Я имею ввиду — ходить. Мы вдоволь нагулялись, я могу позвать двух палангаев, чтобы они отнесли тебя до твоей комнаты.
Крепко сжав зубы, Мора замотала головой.
— Не… хочу, — сказала она. — Еще… немножко.
— Хорошо.
— А что… что с тем человеком, который… спас меня?
Лекарь хмыкнул.
— С ним приключилась какая-то странная история. Дело в том, что сам Безымянный Король видел, как претора-демортиууса насквозь проткнул гладиусом предводитель лжепророков. Однако шесть анимамов назад один служка обнаружил — живого! — парня. И самое удивительное, что раны-то у черного плаща нет вовсе! Затянулась, понимаешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
