— Хорошо.
— А что… что с тем человеком, который… спас меня?
Лекарь хмыкнул.
— С ним приключилась какая-то странная история. Дело в том, что сам Безымянный Король видел, как претора-демортиууса насквозь проткнул гладиусом предводитель лжепророков. Однако шесть анимамов назад один служка обнаружил — живого! — парня. И самое удивительное, что раны-то у черного плаща нет вовсе! Затянулась, понимаешь?
Мора позавидовала своему спасителю. Её сломанные кости заживали долго и мучительно. К тому же что-то случилось с головой: мысли вязли, как хунфусе в меду. Она могла разговаривать с лекарем и неожиданно потерять нить разговора.
— А как… как его зовут?
— Великие дагулы! — удивился лекарь. — Тебе до сих пор не сказали имя твоего спасителя? Его зовут Секстом.
Один из её мучителей обладал тем же именем. Противный тип с маленьким членом. Она до сих пор помнила, как он больно входил в нее и кончал в рот. Здоровая рука так сильно вцепилась в ручку трости, что побелели костяшки; зубы заскрежетали; по телу прокатилась волна дрожи. Перед мысленным взором закружились картинки мучений в тюрьме деда.
Ноги подогнулись, и Мора плюхнулась на холодный пол. Мир исказился в неярких очертаниях. Ахнув, лекарь склонился над ней, достал из кармашка маленькую склянку, зубами оторвал крышку и влил лекарство в рот. Жидкость обожгла небо, затем скользнула по горлу. Бешено бьющееся сердце стало успокаиваться.
— Тише, дитя, — зашептал Сертор. — Тише. Сейчас приступ пройдет. Не надо так нервничать.
Мора поднесла дрожащие руки к глазам и мысленно приказала им слушаться. Помогло мало: проще было заставить камни взлететь к небесам. К тому же воздух приходилось буквально всасывать в себя, казалось, вместо легких у неё два тяжелых гранита. Прошла вечность, пока организм не начал приходить в норму.
— Лекарство поможет, деточка, — повторял и повторял врачеватель. — Лекарство поможет…
Наконец, она нашла в себе силы выдавить из себя:
— Во… Воды…
Скривившись, Сертор сказал:
— У меня с собой нет воды. Ты должна встать, и мы отправимся в твои покои.
Она решительно замотала головой, хоть это и далось с трудом.
Врачеватель заозирался, насупился. Казалось, он лучше бы сейчас выпил яда, чем оставил бы её одну. Мора успела сосчитать до двадцати перкутов, пока старик не решился сказать:
— Хорошо, я принесу тебе воды. Но ты не должна никуда уходить! Пойми, старейшина тщательно следит за каждым моим шагом. Если он узнает, что я оставил дочь предателя одну, то не снести мне головы.
Сконцентрировавшись, Мора кивнула. Больная рука начала неметь, тысячи мелких иголок впились в кожу. Пришлось подвигать сломанными пальцами, дабы вернуть чувствительность.
Лекарь, сопя, поднялся и засеменил в сторону комнаты Моры. Его зеленая линумная накидка противно зашуршала при каждом шаге. Движения старика выглядели порочными, бесстыдными. Невольный зритель воспринял бы его дряхлым похотливым любовником, убегающим от молодой совратительницы.
«Интересно, большой ли у него член?»
Странно, но от этой мысли боль в теле прошла. Мора почувствовала, что сможет подняться, если постарается. Она схватила здоровой рукой трость и, хватая ртом воздух, встала. Одежда настолько пропиталась потом, что она почувствовала, как трутся соски о материал платья. Приятное ощущение…
Мора огляделась, ища палангаев, однако в коридоре никого кроме нее не было. Язык по-прежнему напоминал засушенного червя, трущегося о наждачку. Ужасно хотелось пить. Но вместо того, чтобы ждать лекаря, она, проклиная всех богов, наславших на неё столько бед, направилась в другую сторону коридора. Ждать старика больше не было сил! Все бы отдала за кружку с водой!
Лекарь удивился бы, увидев, как бодро она ковыляла к двум большим костяным дверям. Мора привыкла к частым приступам и научилась быстро справляться с последствиями болезни. Сертор об этом не знал: при нём она всегда пыталась казаться слабой и глуповатой. Мужчинам нельзя доверять. Никому. Никогда. Если брат способен на изнасилование сестры, то другие…
Толкнув тяжелые двери, Мора оказалась возле парапетов мраморной лестницы, ведущей в перистиль и в комнату памяти. Свет от жар-камней, положенных в треножники, так сильно бил в глаза, что приходилось жмуриться. Постояв немного, она облокотилась о стену. Разгоряченную кожу ладоней приятно остудили гранитные листы.
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. Определенно стало лучше. Жажда больше не казалась невыносимой.
Чтобы отвлечься от ослабевающей боли в теле, Мора оглядела помещение. Она была здесь раньше: Дуа водила её по дому, когда устраивала пир в честь будущей женитьбы своего сына… Лестница выводила к покоящейся на четырех колоннах галерее. По потолку эмпоры змеились мелкие надписи из «Бревиария дагулов», их было так много, что кружилась голова. По правую и левую стороны от галереи стояли массивные двустворчатые двери, сделанные из костей дагенов и украшенные золотыми пластинами.
И куда теперь идти?
Внезапно Мора услышала разговор внизу лестницы. Она вжалась в стену и затаила дыхание, боясь лишний раз моргнуть.
— Ваше Высочество, вы должны отдохнуть… Нельзя так мучить себя! — Голос принадлежал старику и был не столько глубоким, сколько угрюмым. — После той битвы с Гектором вы не похожи сами на себя. Я…
— Закрой рот, старейшина, или я прикажу отрубить тебе голову! — рычал неизвестный собеседник. — Ты, наверное, уже забыл, как трусливо убежал с поля боя, оставив меня одного! Меня! Повелителя всего сущего!
Мора позволила себе открыть рот и втянула немного воздуха в легкие. Возле лестницы разговаривал Безымянный Король со старейшиной Димиром. Ей захотелось выглянуть из-за парапета и получше рассмотреть двух самых влиятельных людей Мезармоута, но проклятая слабость в теле давала о себе знать.
— Я не скрылся с поля битвы, Ваше Высочество, — блеял верховный служитель дагулов. — Первым же делом я побежал в астулу знати и призвал всех воинов Марциалов вам на выручку! Много ли проку было бы от мертвого старика?
— Лжец! — прокричал богочеловек, хрустким, как линумная бумага, голосом. — Мне противно, что я доверился человеку, который ставит собственную жизнь выше жизни бога! Димир, не отрицай всю подлость своего поступка. Или я здесь же проткну тебя мечом.
— Ваше Высочество, но…
— Ты распорядился, чтобы слуги принесли в мои покои книги Фертора, Грациана и Агенобарда, как я требовал?
— Да, Владыка. «Жизнеописание Безымянного Короля», «Книга Юзона», «Начало», «Демортилион» и «Геометрия» лежат у вас на столе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
