так уж сильно отличаются наши пути к Небу?
Скорее, очень даже похожи, только звериный чуть сложней, в него добавлена Преграда в виде жизни человека. И не одной.
Скорее всего, дело там не в жизни, не в плоти с меридианами и, конечно, не во всякой печени и прочем.
Дело, скорее всего, в той странной штуке, что собирали даже сектанты во время Бедствия.
В душе.
Жаль, что Стражи в своё время в своих коротких откровениях, маловато мне о ней рассказали.
И снова эти знания не из тех, что легко отыскать в библиотеке, даже если эта библиотека находится в Пятом поясе.
Может быть, дело не в таланте съеденного, а в его душе?
Вот у меня душа так сильна, что тело идёт вслед за ней к Небу. Возможно, и мой талант в Указах тоже появился благодаря ей. Не просто же на ровном месте я пожелал сделать джейра слабым, и он стал. Не лично же Небо мне просто по своему желанию вручило этот талант?
Ах, какой хороший ты парень, Леград, и как тебе тяжело в этих песках Пустоши, на-ка тебе сильный и редкий талант, заслужил.
Смешно.
Если уж я кого и могу благодарить за свой талант, так это родителей. Да, мои предки оказались выброшены в Нулевой, пали до самого дна, испортив своё Возвышение, уничтожив его возвышалками, ленью и прочими ошибками, что только случались в их жизни.
Но не для этого ли Рам Вилор и создал эти тюремные Пояса? Не для того ли, чтобы попавшие туда начали всё с начала, очистили тела своих потомков от алхимии, повреждений, слабости и заново начали движение вверх?
Мой отец был талантом, что сам, без подсказок, на скудном притоке силы Неба сумел создать средоточие Воина.
В конце концов, если уж честно говорить, то в нашей семье я сейчас не самый талантливый.
Лейла, вот кому и от мамы, и от отца досталось полной чашей.
Не могло это всё появиться на пустом месте, не могло.
Дарсов Кардо, дарсов старикашка торговец. Если бы не их гнусности, то отец остался бы жив и выполнил свою мечту — попал в Первый пояс.
Забавно, что когда меня в прошлом раз за разом пытались задеть, называя мусором и бездарью, они были невероятно правы — в сравнении с сестрой я и есть бездарь. Отлично помню, как она начала видеть силу Неба гораздо раньше обычного возраста, раньше десяти лет, в которые и начинают Возвышение. Помню и то, как я пытался отложить её Возвышение, отговариваясь возрастом. А ещё помню, как нехотя она занималась Возвышением после, в Миражном, встав на ноги и как перепрыгивала звёзды, даже не замечая их.
Пожалуй, мне нужно напирать на Возвышение не только для того, чтобы меня не посмели спустить с лестницы, не только для того, что бы выглядеть в глазах Мадов кем-то большим, чем брат их Говорящей с Небом, но и просто для того, чтобы достойно стоять рядом с сестрой. Говорить с Небом я, конечно, никогда не смогу, но… пожалуй, Повелителя Стихии мне будет достаточно.
Я осознал, что слишком уж погрузился в воспоминания, увлёкся, лишь теряя время — будет у меня ещё возможность поразмышлять, а сейчас, когда меридианы уже не горят огнём, пора разрушить ещё один кисет и постараться сделать так, чтобы он стал последним.
Кисет. Не самый дешёвый. Тысяча духовных камней высокого качества.
Я, замерший в трёх шагах от края ямы.
Кстати, мелкая пыль, которая буквально заменила собой воздух в коридорах, уже даже не першила в горле.
Быстро же восстанавливаются некоторые привычки Нулевого.
Меридианы руки обожгло огнём, когда я втиснул в них всё, что только мог втиснуть.
Знаю, уже через миг зона искажения накажет меня. Это не та малость, что безвредно проскакивает между идущим и его кисетом ради его открытия. Сейчас я впихиваю в кисет в сотню раз больше, чем нужно, в сотню раз больше, чем может выдержать этот артефакт. Тем более, может выдержать в таком месте.
Раздватри!
Я швырнул кисет, прыгнул спиной вперёд, уже заученно закрывая лицо и голову наручами.
Не увидел даже, как кисет влетел в яму.
Вернее, видеть, я-то точно это видел, как видел и то, как он взорвался вместе со всем своим содержимым. Уверен. Но… Не помнил.
Всё, что произошло после того, как выпустил кисет из рук — исчезло из головы, выбитое взрывом.
Пришёл я в себя, уже в темноте. С трудом разлепил грязные, засыпанные пылью и песком веки.
Первое, что увидел — звёзды.
Второе — мрак, что навис надо мной.
Выходило, что я снёс крышу, а на улице сейчас ночь. Мрак же — это Призрак, который стоит на страже у изголовья моего каменного ложа.
В голове шевельнулась ленивая мысль — снова я сам себя покалечил, но как попала в неё, так и вылетела, другая заполнила собой всё.
Подвал.
Что с дарсовым подвалом?
Я таки сумел проколупать в него дырочку.
Правда, размером эта дырочка вышла в два моих роста.
Я снёс всё. Стену подвала, кусок его потолка и пола поместья, кусок пола уже подвала. Ямища превратилась в провал, который уходил на шесть ростов вниз. Сейчас в него медленно сползали песок и земля из-под фундамента поместья.
В голове звенело, но это не помешало мне встать на дрожащие ноги, едва я хлебнул лечебный фиал с пояса.
Сокровища Древних!
Сокровища Древних, которые они защитили в этом поместье сильней всего.
Первым в провал грохнулся Зверь, рванул в дырень и… Ничего.
Во всём подвале не обнаружилось ни единой ловушки, ни единой рабочей формации, которая бы попыталась убить моего Зверя.
И ни единого сокровища. Ни единого.
Я разрушил тысячу духовных камней высокого качества, чтобы проделать дыру в стене Древних толщиной в два шага. Я буквально истекал кровью из посиневшей руки, что пропустила через себя духовную силу в месте, где нельзя создавать техники.
Я готовился сражаться, рисковать жизнью, выбираясь из ловушек, я мечтал обнаружить ещё одну библиотеку, хранилище алхимии Древних, оружейную, заполненную мечами, полки забитые…
Много чего я мечтал там обнаружить. Я так не мечтал, штурмуя само поместье, как пытаясь вскрыть его подвал.
А всё почему? Потому что шёл сюда, думая, что Нулар послал меня на пустое задание, послал если не сгинуть в этих песках у подножия гряды гор, так неделя за неделей биться с големами, зализывая множество ран. Но стоило мне отыскать библиотеку, стоило мне сложить перед собой
