именно это я и пытаюсь сделать. Я бы хотела просто… что там обычные волшебники делают, в любом случае?
— Работают в Министерстве, — ответила она. — Или открывают собственный магазин.
— Так значит, правительство или частный сектор, — сказала я, нахмурившись. — Может, я смогу открыть частную охранную компанию? Телохранители, защита ценностей, такого рода вещи?
— Звучит так, словно тебе хотелось бы стать аврором, — ответила она.
Я покачала головой.
— Им недостаточно платят, и их никто не любит.
— Единственные, кто боится авроров, так это люди, совершившие что-то неправильное, — сказала она.
Я ухмыльнулась.
— Вы всё ещё верите в это. В руках коррумпированного правительства, полиция превращается в бандитов и вышибал. В наихудших случаях они становятся агентами террора, которые заставляют людей исчезнуть, чтобы затем пытать и убивать их. Это повсеместное явление в магловском мире, не только в прошлом, но и прямо сейчас.
— Такого здесь не случится, — сказала она.
— Разве? — спросила я. — Можете ли вы сказать мне, что не было постыдных судов после прошлой войны, где богатых, заявлявших, что они пребывали под какого-то рода проклятием, освобождали, тогда как бедных убивали или ещё хуже, отправляли к дементорам на Поцелуй?
Она молчала и хмурилась.
— Когда богатые устанавливают правила, люди теряют веру в систему, — сказала я. — Зачем следовать правилам, если вы считаете, что они не применяются к вон тому парню неподалёку?
— Обычно не бедные начинают революции, — продолжала я. — Но они обычно следуют за теми, кто богаче, и проблема в том, что если они побеждают, то, как правило, сами становятся богатыми, и затем цикл начинается снова.
— Вы так циничны для своего возраста, — сказала МакГонагалл.
— Убийство семьи, как правило, способствует подобному, — отозвалась я. — Мне кажется, Хагрид ожидает меня?
Она кивнула, и я поднялась.
— Если мне что-то будет нужно, я обращусь к вам, — сказала я. — Но я прилагаю все усилия, чтобы мне никто не требовался.
Когда я покидала комнату, мои насекомые расслышали её бормотание.
— Звучит как очень одинокая жизнь.
Выгребание фестральего дерьма было не худшей из возможных отработок, и если повезет, я возможно даже смогу найти новые виды насекомых, которых никогда раньше не видела. В экскрементах зачастую встречаются странные виды личинок, и в магических экскрементах могут быть магические личинки.
Или, может быть, там будет просто дерьмо. Такова история моей жизни, в конечном итоге.
Глава 31. Тьма
— Не удивлён, что ты мож’ их видеть, — сказал Хагрид. — Но мне, эта, жаль, что можешь. Это ж из-за меня ты...
— Вы думаете, что это из-за тролля? — спросила я удивлённо.
Мы находились в его хижине, завершив долгую, потную работу по очистке фестральих конюшен. Я не имела ни малейшего представления, будет ли то, что они оставляли после себя, невидимым или нет. Самих фестралов я видела просто превосходно, так что само собой разумелось, что и их навоз я могла видеть так же легко.
— А разве не из-за него? — спросил он.
Я покачала головой.
— Пожиратели Смерти убили моих родителей и пытали меня, — сказала я. — Мне казалось, весь персонал в курсе.
Он вытаращился на меня.
— Иногда они не делятся со мной… они считают, что я не могу хранить секреты.
Я очистила руки, до самых плеч, но всё равно чувствовала себя мрачно и неуютно. Тем не менее, Хагрид был тем, кто показал мне единорогов, и он был моим лучшим шансом на то, чтобы увидеть их снова, так что мне требовалось оставаться с ним в хороших отношениях.
Он покачал головой.
— Эта история с троллем… такого не должно было случиться. Я просто не подумал, что может…
— Это не ваша вина, — сказала я. — Я в состоянии сама за себя постоять.
— Детишки в твоём возрасте всегда так дума’т, — отозвался он. — Но это не их работа заботиться о себе… пока нет.
— Но кто тогда? — спросила я. — У меня никого не осталось, и школа — это прекрасно и хорошо, но профессора не всегда будут рядом. Мне требовалось научиться защищать себя самой, как и любой ведьме и волшебнику.
— Ты думаешь, здесь плохо, — покачал головой Хагрид. — Там, снаружи, ишо хуже. Есть много чего, о чём молчат в газетах; Министерство не хочет паники. Исчезают не только магглорожденные.
— Правда? — спросила я как бы невзначай.
— Я не должен тебе этого грить, но авроры тоже пропадают… и не только магглорожденные.
Я кивнула.
— И они просто исчезают, без малейших указаний на то, куда они направлялись, — сказала я. — Как вы думаете, каковы шансы на то, что это всего лишь серия неудачных несчастных случаев?
— Некоторые так и говорят… мол, быть аврором опасно, а в иные года потери больше, чем в другие. Хотя Директор в это не верит.
— И не должен, — сказала я. — Маггловские войны, как правило, сводятся к истощению. Тот, у кого больше людей и оружия, чтобы продолжать кидать их навстречу проблемам, тот, как правило, побеждает. Мне кажется, что с волшебниками то же самое… за исключением того, что умелого волшебника труднее заменить, чем произвести ещё оружия. Готова поспорить, что он также избавляется от самых идейных авроров, оставляя тех, кто охотнее согласится с изменениями.
Хагрид нахмурился.
— Это означает, что у них должны быть люди внутри аврората, которые достаточно хорошо всех знают, чтобы указать, кто противник компромиссов, а кто, скорее всего, последует за новой администрацией.
— Новой администрацией?
— Волдеморт же планирует взять под свой контроль Министерство, не так ли? — спросила я. — Или полностью его заменить, но вероятно, легче будет вначале его поставить под свой контроль.
Хагрид поморщился, услышав имя Волдеморта, затем покачал головой:
— Он всегда хотел разрушить его. Вот почему он продолжал нападения на магглов в прошлый раз; Министерство потратило столько времени, пытаясь удержать Статут, который оказался совсем близок к падению.
