А так хорошо все шло сначала! Десятник, к которому она обратилась на дороге, заявив, что имеет очень срочную и важную информацию по делу о похищении принцессы, долго не рассуждал: в сопровождении солидного эскорта она была доставлена в эту гостиницу, где находился командный пост гвардейской части. Здесь ее тоже приняли хорошо: предложили умыться и даже сменить разорванную одежду, угостили горячим чаем с толикой вина, вежливо поинтересовались, не желает ли она поесть прежде, чем приступить к разговору. Да, обхождение здесь было на уровне, оттого-то она и расслабилась. И, расслабившись, совершила ошибку.
Командовал здесь лейтенант - из аристократов, но, похоже, не столичных. Впрочем, есть такая категория провинциальных снобов, которые сто очков вперед дадут любому придворному, поскольку все, что в столице одобряется, превозносится ими стократно, все, что не одобряется, стократно же презираемо. Они хотят быть более городскими, чем завзятый городской житель, и более аристократами, чем сам Король. О таких ходит множество анекдотов: говорят, например, стоит их убедить, что в столице начали укорачивать брюки, и они скоро выйдут на улицу в подштанниках; слыхала Алина и гораздо более грубые шутки. Однако здесь, в крошечной гостинице, нынче рождался, похоже, самый курьезный из анекдотов.
Лейтенант был отменно вежлив и предупредителен, а если учесть, что считал он, что беседует с девушкой простонародной - пусть даже и важной свидетельницей - то вежливость его и вовсе не знала границ. Начал он с вписанных в этикет, но давно не употребляемых заверений в благорасположенности к собеседнику, выраженных весьма витиевато. Слегка удивленная, Алина припомнила уроки гувернантки и ответила соответственно. Лейтенанта, как ни странно, это не проняло - уже потом принцесса подумала, что он, видимо, приехал из провинции совсем недавно и искренне считает, что в столичном округе все так разговаривают. А тогда она потеряла бдительность, размягченная обхождением - вот уж не подумала бы прежде, что ей когда-нибудь будет приятно вспомнить придворный этикет! И позабыла о своей внешности, изрядно подпорченной поездкой меж тележных колес, о том рванье, в котором изначально явилась в гостиницу, о сбитых в комок грязных волосах и обломанных ногтях. А главное, позабыла о том, что есть люди, для которых все эти внешние признаки намного важнее самого человека. Так что когда лейтенант наконец счел возможным поинтересоваться, какое именно важное дело привело ее к нему, она просто объявила, что она и есть принцесса и требует немедленно доставить ее во дворец.
Вот тут-то доверие лейтенанта и было утеряно раз и навсегда - вместе с его благорасположенностью. Принцесса со свежими синяками и ссадинами на всех частях тела, включая лицо? Ха! Даже то, что она, по общепринятой версии, была похищена, офицера не смутило. Королевская кровь неприкосновенна; разве дама столь высокого положения может позволить себе иметь столь непрезентабельный вид? Да никогда, ни при каких обстоятельствах - принцесса выше обстоятельств! И разве можно убедить такого твердолобого чурбана, что выспренная эта фраза никакого реального смысла не имеет? Легче научить свинью читать! Алина поинтересовалась даже, не считает ли лейтенант, что, если король порежется столовым ножом, у него не пойдет кровь? Король не может быть порезан столовым ножом - насмешливо возразили ей.
Нет, он не спорил с Алиной - это было ниже его достоинства. Он даже толком не выслушал ее. Никакого портретного сходства с принцессой он в Алине тоже не углядел. Он посмеялся - просто посмеялся! И посоветовал придумать лучшую легенду. Тем не менее, свой долг он выполнил: объявил девушке, что она арестована ``до выяснения'` и будет доставлена в столицу вместе с другими арестованными обычным порядком - а значит, завтра или послезавтра, когда придет арестантская телега. Правда, он был любезен до конца - видимо, пожалел деревенскую дурочку-помешанную - и не отправил принцессу в кутузку, под которую здесь был приспособлен подвал, а разрешил посидеть у камина. Даже как арестованную он не воспринимал ее всерьез.
И вот Алина грелась у камина, наслаждалась теплом и бесилась от злости. Теперь, задним числом, она понимала, как нужно было строить беседу - надо было быть таинственной и интригующей, говорить намеками и загадками; ввернуть что-нибудь о покровительстве высоких лиц и дать понять, что она владеет информацией, которую может изложить только человеку очень высокопоставленному. И подстегнуть его честолюбие, предположив, что информация - а равно и тот, кто способствовал ее получению - будут восприняты благосклонно на самом высоком уровне. Намекнуть на важность и конфиденциальность, дать почувствовать причастность к государственной тайне... Это имело шансы на успех - прежде, но теперь было поздно: после того опрометчивого заявления доверия к ее словам не будет, что бы она ни говорила.
Тем не менее, принцесса сделала еще одну попытку. Собравшись с духом и тщательно прорепетировав свою речь, она сообщила дежурным гвардейцам, что ей необходимо срочно увидеть лейтенанта; она требовала, приводила доводы, унизилась до того, что стала их умолять... Отдыхает, не велено беспокоить - таков был неизменный ответ, сопровождаемый снисходительными улыбками.
Кипящая в Алине злость перемежалась обидой; девушку трясло, ей то до дрожи хотелось броситься на гвардейцев и расцарапать их скалящиеся физиономии, то - горько разрыдаться. ``Так нельзя. - Сказала себе принцесса, обнаружив, что уже в который раз с наслаждением представляет себе во всех подробностях, как полосует ногтями лощеное лицо лейтенанта. - Так свихнуться можно. Нужно успокоиться, взять себя в руки. И придумать выход''.
Ждать до завтра или послезавтра, тащиться в город в арестантской телеге, оказаться в столичной кутузке и потерять неизвестное количество времени там - все это было совершенно неприемлемым. Более, чем невыносимая унизительность положения, Алину пугала потеря бесценных часов или даже дней - когда Барсу там, в замке, нужна срочная помощь, нужно вытаскивать из переделки упрямого рыцаря, похоже, твердо собравшегося умереть. От мысли о том, сколько времени уже прошло с тех пор, как она покинула замок, у принцессы внутри все холодело; картины одна страшнее другой бередили воображение. Видение Барса в том самом жутком кресле в подвале, истекающего кровью, беспомощного, с запертой внутри невероятной силой, ищущей и не находящей выхода... Нет, ждать нельзя. Если она опоздает, она не сможет с этим жить.
Вариант оставался один - бегство, снова бегство. Вроде бы, очень пристально ее не охраняли. У двери стояли на карауле двое гвардейцев, но можно, к примеру, попроситься в уборную - Алина уже знала, что это заведение здесь расположено во дворе. Снаружи, конечно, есть еще постовые, и разъезды на дорогах... Нужно быть очень осторожной. Но вот что делать дальше? Украсть лошадь? На лошади, безусловно, быстрее, но и вероятность встретиться с патрулями выше. Бежать пешком? Да, пожалуй, пешком надежнее, хотя и дольше. К утру она уже будет в окрестностях Умбры, а там придумает что-нибудь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
