— При всем моем уважении, сэр, я вынужден не согласиться с вами. Мне кажется, что наша задача — стремиться к достижению наиболее оптимальных результатов, а в данном случае результаты почти идеальны. Хорошим старшиной является тот, кто использует все возможности своих подчиненных, а этот старшина добился успеха, даже не заставляя матросов работать до изнеможения. Если вы осадите его, это может оказать дурное влияние на него и всю боевую часть.
— Помощник, от своих офицеров, и в первую очередь от вас, мне нужна поддержка.
Клаггетт выпрямился в кресле, словно его ударили по лицу. Он заговорил, стараясь держать себя в руках, и голос его звучал спокойно.
— Капитан, вы всегда можете положиться на мою поддержку и преданность. Я не могу быть роботом, выполняя свои обязанности. В их число входят поиски альтернативных решений. По крайней мере, — добавил он, — так учили меня в академии. — Клаггетт тут же пожалел о последней фразе, но она была уже произнесена. Каюта командира подлодки была небольшой, но сразу после слов помощника сделалась еще меньше.
Как это глупо, капитан-лейтенант Уолтер Клаггетт, что вы решили ответить таким образом, подумал Рикс, глядя на своего помощника непроницаемым взглядом.
— Далее, нужно провести учение по обеспечению безопасности реактора, — произнес Рикс.
— Еще одно? Так скоро? — Боже мой, но ведь последнее учение дало идеальные результаты. Почти идеальные, поправил себя Клаггетт. Ребята могли бы сэкономить десять или пятнадцать секунд — правда, помощник не представлял, откуда возьмутся эти сэкономленные секунды.
— Сноровка требует ежедневных учений, помощник.
— Вы совершенно правы, сэр, но уровень их подготовки очень высок. Хочу напомнить, учение по ОБР, проведенное перед самым уходом капитана Росселли, отстало по времени исполнения всего на несколько секунд от рекорда соединения, а при последнем учении мы улучшили и это время!
— Независимо от того, насколько хороши результаты учений, всегда старайтесь их улучшить, помощник. Вот тогда можно быть уверенным, что не случится ничего непредвиденного. Во время очередного учения по ОБР мне нужен рекорд соединения.
Ему нужен рекорд соединения, рекорд флота, мировой рекорд, может быть, даже сертификат от Господа Бога. Более того, этот рекорд должен быть упомянут в его характеристике.
Загудел телефон на переборке. Рикс снял трубку.
— Капитан слушает… да, сейчас приду. — Он положил трубку. — Пост гидролокации сообщил об акустическом контакте.
Через секунду Клаггетт выскочил в коридор, капитан последовал за ним.
— Характер контакта, — потребовал Клаггетт, остановившись за спиной акустика. Являясь помощником капитана, он был ответственным за маневры сближения при тактических схватках.
— Понадобилось несколько минут, чтобы опознать его, — доложил старший акустик. — Контакт очень неустойчивый. Мне кажется, что это подлодка класса 688, курс сто девяносто пять градусов. Контакт прямо на нас, сэр.
— Проиграйте запись еще раз, — приказал Рикс. Акустик перешел на другой экран — его собственный был весь в пометках, сделанных жировым карандашом, и он не хотел их стирать и перемотал запись назад на несколько минут.
— Видите, капитан? Неустойчивый… а вот начал оформляться. В этот момент я вызвал вас.
Рикс ткнул пальцем в экран.
— Вы должны были сообщить мне вот в этот момент, старшина. Напрасно потеряно две минуты. В следующий раз будьте повнимательнее.
— Слушаюсь, сэр. — Что еще мог сказать шкиперу акустик второго класса, которому только что исполнилось двадцать три года?
Рикс вышел из гидролокационной рубки. Клаггетт последовал за ним, одобрительно похлопав акустика по плечу.
— Курс двести семьдесят, скорость пять узлов, глубина пятьсот. Находимся под термоклином, — отрапортовал вахтенный офицер. — Сохраняем контакт со Сьеррой-II на пеленге сто девяносто пять, по левому борту близко к траверзу. Группа слежения и атаки наготове. Заряжены торпедные аппараты номер один, три и четыре. Второй аппарат пуст. Наружные люки закрыты, трубы сухие.
— Дайте мне сведения относительно Сьерры-II.
— Установлен прямой контакт. Цель под слоем температурного скачка, расстояние до цели неизвестно.
— Внешние условия?
— Полный штиль на поверхности, умеренно спокойный слой на сотне футов. Сейчас мы в хорошей изотермической воде. Акустические условия превосходны.
— Первая информация о Сьерре-II. Расстояние примерно десять тысяч ярдов, — послышался голос младшего лейтенанта Шоу из группы слежения.
— Мостик, говорит акустик. Мы опознали Сьерру-II. Это класс 688, американская атакующая подлодка. Оцениваю ее скорость в четырнадцать-пятнадцать узлов, сэр.
— Подумать только! — заметил Клаггетт, поворачиваясь к Риксу. — Мы сумели установить контакт с «Лос-Анджелесом» на расстоянии больше десяти тысяч! Кому-то это очень не понравится…
— Акустик, говорит капитан. Мне нужны данные, а не догадки, — прервал его Рикс.
— Капитан, распознать шум подводной лодки на таком фоне — большая удача, — тихо произнес Клаггетт. В Аляскинском заливе летом полно рыбачьих траулеров и китов, и те и другие издают массу шумов и запутывают акустические дисплеи. — У нас отличный акустик на гидролокационном посту.
— Он получает за это жалованье, помощник. За исполнение своих обязанностей не награждают медалями. Позаботьтесь о том, чтобы у меня была запись, позволяющая установить, не было ли раньше контакта, который он упустил.
На магнитной ленте с записью всегда можно обнаружить что угодно, в зависимости от желания, подумал Клаггетт.
— Мостик, докладывает акустик. Мне удалось прослушать еле слышные обороты винта… По числу оборотов предполагаю скорость в четырнадцать узлов плюс или минус один, сэр.
— Отлично. Вот это уже лучше, акустик.
— Капитан… дистанция может быть несколько меньше чем десять тысяч ярдов… ненамного. Контакт становится более отчетливым… оцениваем расстояние в девять тысяч пятьсот ярдов, курс цели приблизительно триста пять градусов, — доложил Шоу, ожидая, что сейчас ему на голову рухнет небо.
— Значит, расстояние не «больше десяти тысяч ярдов», как вы доложили раньше?
— Нет, сэр, похоже на девять тысяч пятьсот.
— Сообщите, когда снова передумаете, — ответил Рикс. — Снизить скорость до четырех узлов.
— Снизить скорость до четырех узлов, — повторил команду вахтенный офицер.
— Хотите пропустить его вперед? — спросил Клаггетт.
— Да, — кивнул капитан.
— Закончены расчеты торпедной атаки, — доложили из торпедного отделения. Помощник взглянул на часы. Норма для расчетов легко превзойдена.
— Приятно слышать, — отозвался Рикс.
— Скорость четыре узла, сэр.
— Все, он у нас в руках. Сьерра-II на пеленге двести один, расстояние девять тысяч сто ярдов, курс триста градусов, скорость пятнадцать узлов.
— С ним кончено, — произнес Клаггетт. Разумеется, подумал он, цель облегчила нам задачу, двигаясь с такой скоростью.
— Это верно. В бортовом журнале такой маневр будет выглядеть очень неплохо — в графе отчета о патрулировании.
* * *
— Мне это не нравится, — заметил Райан. — Дальнейшее развитие событий может повлечь за собой непредсказуемые последствия.
— Мне тоже, — согласился Банкер. — Разрешаю приготовить боеприпасы на авианосной группе «Теодор Рузвельт».
— Согласен и сообщу об этом президенту. — Райан снял трубку и связался с президентом. В соответствии с условиями сегодняшней игры президент находился на борту самолета «ВВС-1» над Тихим океаном, возвращаясь из какой-то страны тихоокеанского региона. Роль президента в принятии решений исполнял комитет в Пентагоне. Джек передал свою рекомендацию и ждал теперь ответа.
— Только для самообороны, Деннис.
— Ерунда, — спокойно произнес Банкер. — Он прислушивается к моим советам.
Райан ухмыльнулся.
— Согласен, но не в данном случае. Никаких наступательных действий, разрешено всего лишь применить оружие для защиты кораблей эскадры.
Министр обороны повернулся к офицеру связи:
— Передайте на «Теодор Рузвельт», что я требую установить боевое патрулирование с воздуха. Информировать меня о появлении всех целей в радиусе свыше двухсот миль. В случае сближения на более близкое расстояние командиру эскадры действовать по своему усмотрению. Для подводных лодок зона прикрытия пятьдесят миль. При ее нарушении — атаковать и топить.
— Разумно, — согласился Джек.
— У нас потопили «Вэлли Фордж». — Самым разумным объяснением в этот момент была неожиданная атака советской подводной лодки ракетами класса «корабль — корабль». Представлялось, что часть кораблей русского флота действует по своей собственной инициативе или по крайней мере исполняя приказы, поступающие не из Москвы. Затем положение ухудшилось.
