— Я могу и сама дойти до двери.
Но шеф шагнул со мной на руках из лифта.
— Такую женщину нужно носить на руках, — очень громко ответил Ковин, и слова явно предназначались для других. Я представила, как все прильнули к глазкам и смотрят, что же такое происходит в коридоре, к слову, была недалека от правды. Мой лофт был в самом конце длиннющего коридора, что ж шеф в хорошей физической форме, а вот моя терапия бывшим мужем, кажется, была не так долгосрочна, как хотелось бы.
— Надо было выбрать номер рядом с лифтом, — решила я все же поддержать шефа в окончательном и бесповоротном разрушении моей репутации.
— Пришлю планировки, выберешь лофт, который больше по душе, — смеясь, и опять очень громко сказал шеф.
— О, это шикарно, Андрей. А как же живущие в них?
— Переселю.
Мне послышался стук падающих тел. Ввалились в прихожую, я ржала в шапку, чтоб Сева не услышал. Ковин был сдержанней и самообладание не потерял.
— Что ищите?
— Еду. Есть уже хочу.
— Ее тут нет, я позавчера тоже искала, а купить не успела из-за сопровождения.
— Значит закажем.
— Вечер пятницы, ждать будем долго.
— Ничего, подождем.
— Может, в магазин сбегаю?
— Ага, и какую репутацию мне создадите? Скорострела, баба через пять минут сбежала.
— Ох, что вы от моей репутации оставили?
— Пусть завидуют, и Николь, вас должно волновать только одно мнение, мое, остальные пусть чешут языками, раз других дел нет, — шеф удобно устроился на моей кровати. Взяла ноут, пристроилась рядом.
— Что заказываем?
— А что предлагают?
И что за дурная привычка смотреть через плечо, еще и подбородком уперся, чтоб удобней было.
— Так, точно пиццу, давно не ел. Шампанского.
— К пицце?
— Хочешь красного вина?
— Минералки.
— Это же совсем не для романтичного вечера и страстной ночи с шефом.
— Думаете, они будут шарить в помойке?
— От этих можно всего ожидать. Так, давай еще и это закажем. И вот это еще…
— Еще, еще, еще, — громко с придыханием, требовательно, даже слегка капризно.
— Точно?
— Да, хочу еще, давай еще.
— Еще, так еще, Ники, разве можно тебе отказать.
— Ооооооооо. Да, да, да! — закричала я, активно припрыгивая на кровати. За стеной явно что-то разбилось от моего крика. Может Сеня по-старинке подслушивал через стакан?
— Ники, ты восхитительна! — громким шепотом сообщил Ковин, и шандарухнул спинкой кровати о стену.
— Да, да, да! — шеф собственноручно выдал мне роял-флэш, в первый раз из восьми выиграла у него в карты, это достойно восторженных возгласов. Мне ж в карты обычно везет, а тут проигрываю и проигрываю.
— Может уже хватит качать кровать, — тихо спросила шефа.
— Не хватит, пусть завидует, — Андрео в очередной раз ускорил ритм.
— А не слишком?
— С тобой не может быть слишком, с тобой только чересчур, — шеф подмигнул, застонал и шандарахнул спинкой кровати о стену еще раз. Мне пришлось поддерживающе простонать.
Все же дождались доставку еды. Шампанское с пиццей очень даже ничего, со стейком уже не так прекрасно, только меня начало в сон клонить.
— Мне пора, вы уже почти спите.
— Ничего удивительно, в четыре утра мне всегда хочется спать.
Пришлось проводить до двери. Андрео, в очередной раз слишком близко оказался к моему телу, правила игры и выпитое шампанское толкали прижаться к нему, запустить пальцы в волосы, и с сожалением протянуть — «уже уходишь». Ковин громко напомнил, что я могу выбрать любой лофт, и предложил соседский. Там опять что-то с грохотом упало, может сам Сеня завалился от потрясения.
Испугалась, что может стать все серьезным. Что вдруг барьер, что он сам старательно выставил полтора года назад, перестанет сдерживать. На мгновение замерла, его хватило, чтоб остановиться. Там, в узкой кабине лифта. Можно было продолжить, и не было бы игры. Сам решил, что будет только работа. А теперь?
Теперь приходится выбирать, думать о том, что дальше, это недостаток приходящего опыта и возраста, думать о последствиях своих поступков. Зная Николь, она просто ушла бы, не слушая, ничего не ожидая, ушла, не дав шанса. Ее барьеры, что позволяли жить, оставаясь собой, сохраняя немного детской непосредственности и легкости, что так не хватало во взрослой жизни, что заставляли подниматься и идти дальше, вытирать слезы и вновь улыбаться. Они не возникают просто так, и ломать их непросто. Со временем они исчезают или заменяются другими. Но она не готова перешагнуть и пойти дальше, а я не готов остаться без нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А когда же мои возникли? Может когда близкий друг разорил неплохую компанию всего за полгода, но зато переимел всех и хватался этим в барах, заказывая выпивку за счет друзей. Или из-за подарка бывшего собственника после покупки фирмы, с которой и началось его управление, молодая девица на столе, фантазия многих, вызвала только брезгливость. Возникали постепенно, из служебных романов, что ломали карьеры, из выяснений отношений бывших любовников перед всем коллективом, шантажей интрижками, обычное дело после удавшегося корпоратива. Сколько проектов было завалено, сколько информации слито из-за «безудержного желания». Постепенно проявилось «не на работе, не с коллегами, не с подчиненными». Сейчас далек от всего этого, служба безопасности успешно справлялась с защитой информации, разбираться в дрязгах между работниками уже не приходилось. Но барьер с надписью «не с подчиненными» так и остался, и сегодня был готов снести его в чертовой матери, точней то, что от него осталось. С ней всегда все не так. Отношения «шеф-подчиненная» наше взаимодействие слишком уж отдаленно напоминало. Всегда на грани, но эта грань была тверже алмаза, пока тверже. Ей нужно время, а мне терпение, много, только где его взять?
И все равно, за последнее время одна из лучших ночей, пусть и имитация.
Позже у меня появилось вечернее развлечение — я ходила в гости осматривать соседские лофты, комментировала, что мой все же лучше, хотя они все однотипные. Как же сослуживцы сроднились с квадратными метрами, и многие уже давно забыли, что жилье служебное, а не личное. Когда через месяц свалила, весь этаж выдохнул. Но до этого счастливого момента пришлось еще пережить Новогодний корпоратив. Я уже вспотела, нарезая круги вокруг стула, которые олицетворял собой Биг Босса, по задумке организаторов хоровод распрекрасных цыганок танцует вокруг Ковина. Я все время останавливаюсь сбоку от него, и он не должен меня видеть. Так было задумано. Но вот, чертов Андрео, решил встать на корпоративе с другой стороны сцены и все наше кружение, я замирала перед его носом в прогибах и тряске верхней частью тела, потом еще пришлось виртуозно вырваться из хоровода, чтоб фраза ведущего «Ромал, где цыганку потеря» имела смысл, за сценой снесла пожарного, он смягчил мое падение. Вторая часть моего участия в корпоративе была привычной — я появлялась за чужими столиками и как бы гадала. Список коллег, которых надо осудьбить, составляла сама, вечер был приятным до моего возращения за стол руководства, за которым ромал Ковин наконец-то находил свою пропавшую цыганку. Главное, что вести все это пришлось не мне, а танцевальный номер и скаканье по любимым коллегам это такие мелочи.
Но это дальше, а пока я кружила и отрабатывала тряску, вспоминая номер из КВН про «холодец». Я добралась до магазина и накупила столько, что до переезда хватило — вот как запугали меня голодные утра.
В понедельник наслаждалась пересказом слухов о моем романе с Биг Босом, Ковин в них выглядел как герой — супер-любовник, меня же определяли по-разному — кто жрицей любви, кто подстилкой, кто гетерой, а кто стандартно сукой. Но теперь меня это веселило, стук кровати и игра в карты с придыханием сделали свое дело. Сложней всего стало не ржать, идя мимо курилок, слыша очередной пересказ нашей ночи «страсти».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
