прочтёт, что там написано.
Она слушала, как сеньор Виго и Морис обсуждают план расследования, двигая на стене какие-то бумажки, и, вникнув в их разговор, внезапно подумала, что и она может вот так же, с их помощью узнать тайну гибели отца. Ведь эта тайна спрятана где-то в этих стенах и связана с этой семьёй, ей стоит лишь просто приложить немного усилий…
− Сеньор Виго! Я хотел ещё кое-что сказать, − произнесла Эмбер, вклинившись в разговор.
Морис впился внимательным взглядом в её лицо, но она уже набралась храбрости. То, что сегодня она видела в собственном доме, заставило сейчас отбросить все эмоции, стать холодной и расчётливой. Её собственные враги должны помочь ей раскрыть тайну гибели отца.
— Да, Эмерт? — обернулся к ней сеньор Виго.
— Вчера вы показывали мне карточку. В карете. Можно, я взгляну на неё ещё раз? Мне кажется, я знаю, что это за знак.
Морис быстро открыл свою папку и, достав карточку, протянул Эмбер. Она взяла её в руки, снова ощутила, как воспоминания сжимают горло спазмом, но желание узнать правду было сильнее, и, посмотрев на сеньора Виго, Эмбер произнесла совершенно спокойно:
— Да, точно. Я вчера, когда был в университете, вспомнил, что когда работал с бумагами покойного профессора Кордезо, то в архивах, на одной из папок, видел этот знак. Я просто не был уверен. Но сейчас, когда рассмотрел поближе, теперь могу сказать точно, − она протянула карточку обратно. — Это знак научного сообщества, которое исследовало ольтекскую культуру. Оно называется «Теолькун», и это их герб. Насколько я слышал, оно уже перестало существовать, но я могу всё выяснить. Если хотите, сеньор Виго, то дайте мне рекомендательное письмо в университет от вашего имени, я всё там разузнаю. Пороюсь в архивах и найду, кто в нём состоял и что с ним сейчас…
Сеньор Виго посмотрел на Мориса, а потом на его лице появилась странная довольная улыбка.
— Ну, что я тебе говорил?! — воскликнул он воодушевлённо.
− Э-м-м-м, ольтекская культура? — переспросил Морис, обращаясь к Эмбер и невозмутимо пропустив поддёвку мимо ушей. — А подробнее, что это такое? Всякие там шаманы, бубны, оленья кровь, черепа животных, порча и сглаз?
− Нет, эрр Морис, − ответила Эмбер также невозмутимо, − не только. Это их письменность, которую не удалось пока расшифровать. Пирамиды, культ богов, образ жизни, ритуалы, и многое другое.
− Хм, ну я и говорю: шаманы, черепа и… − Морис посмотрел на сеньора Виго, − так что там вчера сказал доктор про дона Алехандро? Стоит поискать ольтекского шамана? А? Может, как раз тут собака и зарыта?
Морис быстро подошёл к стене и ткнул пальцем в портрет мужчины, которого нарисовал Доменик и которого Морис окрестил «художником».
− Этот «художник» явился к дону Алехандро, оставил карточку научного общества, которое изучает все эти черепа ольтеков, и после этого дон Алехандро слёг. А теперь доктор советует найти шамана, потому что лекарства и молитвы не помогают. И… самое интересное, что служанка видела вот эту тварь у него на шее.
Морис извлёк из папки рисунок и показал его остальным. Изображённый на нём зверь выглядел отвратительным и очень реалистичным. Сразу видно, что нарисовал его талантливый художник, настолько его поза и напряжение мышц показывали готовность прыгнуть навстречу смотрящему. Клыкастая тварь с длинным языком была лысой, но по спине у неё, от головы и до самого хвоста, тянулся гребень из редких жёстких волос, торчавших словно иглы. Трёхпалые лапы заканчивались огромными когтями, и длинный голый хвост был похож на крысиный. А глаза…
Глаза смотрели недобро.
— Это та самая чупакабра? И ты думаешь, что это какое-то ольтекское проклятье, или что-то вроде того? — спросил Виго задумчиво.
− Ну, если ты веришь в проклятья, то да, самое время идти за святой водой, − хмыкнул Морис.
− А ты сам-то веришь в проклятья? — Виго прищурился. — Или только в свой револьвер? Уж как-то всё это странно.
— У меня с собой пяток серебряных пуль, хефе, вот и подумай, во что я верю, − усмехнулся сыщик. — И, хотя я предпочитаю верить в обычных двуногих убийц, здесь, на мой взгляд, с этой чупой выстраивается пусть и очень странная, но логичная цепочка.
Морис пришпилил рисунок с чупакаброй на стену.
— Думаешь, какой-то ольтек проклял моего отца? — спросил сеньор Виго, и видно было, что он серьёзен.
— Сеньорита Оливия слышала, как они ругались в кабинете, и сразу после этого дон Алехандро слёг. Ты сам говорил, что ольтекские шаманы делают такие хитрые штуки, которые позволяют эйфайрам прятать свои глаза и ауру, и почитают этих крыланов, как божества. Так может, это был никакой не художник, а замаскированный под художника чёртов крылан, который пришёл с каким-нибудь шаманским проклятьем? А? — хитро прищурился Морис. — Ну, а когда оно не сработало, и дон Алехандро всё-таки выжил, то другой крылан напал на тебя с пистолетом. Как я понимаю, не только эйфайрам, но и ольтекам не за что любить грандов Лазурного двора?
— Ну… если говорить о конкисте*, как об истреблении, то да, тут ты прав, — ответил сеньор Виго и снова посмотрел на рисунок. − А змея? Как во всё это вписывается змея и доктор Хуарес?
− А змея и доктор могут быть сами по себе, хефе! — усмехнулся Морис. — Но, если говорить начистоту, я пока не знаю. Начнём с малого — выясним, на месте ли она ещё, а то может, и правда, ваш маэстро не при чём. Не хотелось бы словить в живот удар шпагой за просто так и потом попасть на лечение к тому же доктору!
— Хорошо. Тогда сегодня нам придётся разделиться, — ответил сеньор Виго и потёр переносицу, — я съезжу в больницу Святого Себастьяна к доктору. Поговорю о пожертвованиях и своей головной боли. А заодно попрошу мне всё там показать. Это будет вполне правдоподобный повод, чтобы увидеть всё своими глазами. А вы, — он указал на Мориса и Эмбер, — отправитесь сопровождать мою сестру. Сегодня она пришла ко мне рано утром и очень настойчиво просила отпустить её в город. И я обещал, что ты, Морис, будешь её сопровождать. Всё, как ты и просил. А ты, Эмерт… — сеньор Виго сделал паузу и как-то особенно посмотрел на Эмбер, — ты незаметно проследишь, куда она пойдёт, и с кем будет говорить, пока Морис ожидает её в коляске. Ты же сможешь быть незаметным?
— Само собой, сеньор! — с готовностью ответила Эмбер.
— Возьмёшь фиакр. И убедись в том, чтобы она тебя не заметила. А
