Наконец она сказала:
— Собирайся. До восхода мы должны пройти хотя бы километров двадцать.
Мужчина застонал:
— Я больше не могу идти! К тому же, почему ты так уверена, что мы движемся в верную сторону? Ведь по реке нас снесло на приличное расстояние, так что можно промазать мимо базы. И промазать внушительно.
— А почему я была уверена, что фаготы нас не тронут? Почему я уверена, что «помидоры» — как ты их называешь — это единственная пригодная для человека пища на Зеленой? Почему…
— Ладно-ладно, — сдался мужчина. — Встаю уже. Однако сразу скажу: я не такой выносливый как ты, я привык устраивать привалы после турпоходов. Привалы с плотным ужином, песнями под гитару, виски и ночевкой. Это из вас, агентов, делают настоящих роботов…
Продолжая что-то бубнить под нос, он медленно встал на ноги, повторил движения женщины, разминая затекшие мышцы, обулся. Где-то в недрах джунглей прозвучал трубный рев.
— Фу ты, — вздрогнул мужчина. — Не могу привыкнуть я к этой планете. Особенно к её обитателям. Наверняка Господь Бог задумал Зеленую как библейский Ад, даже чертями уже населил.
— Бог ада не придумывал, — заметила женщина.
— Ну Дьявол задумал — какая разница? Чувствую, пройдём ещё немного — на котлы с кипящей серой наткнемся. Уж там повеселимся…
Под стенания и бессмысленный треп люди пошли к нависшему над поляной лесу и вскоре пропали в его тьме.
Солнце едва проглядывалось из-за сплетений высоких деревьев. Начинался день, и если лес сверху был уже достаточно хорошо освещен, то внизу, у самой земли по-прежнему царил холодный сумрак. Влажный туман поднялся из чахлой травы и стелился белым покрывалом под ногами, едва доходил до колен.
Девушка со светло-рыжими волосами сидела на пучке листвы в позе лотоса. Глаза её были закрыты, веки слегка подрагивали. Губы словно произносили какую-то молитву, в такт которой раскачивалось всё тело.
Девушка анализировала среду.
Во всяком случае, свою новую способность она называла именно так. Сотни невидимых ниточек соединили её с существами этой планеты, безобразными полуразумными фаготами, сотни каналов жадно глотали информацию об окружающем мире. Так, сразу после прибытия стало известно, что фаготы питаются лишь кислыми плодами, растущими на лианах, а от другой пищи погибают.
«— Рой!»
Девушка мысленно обратилась к мужчине, полностью скрытому туманным слоем. Мужчина сразу же проснулся, вяло попытался ответить слоганом на телепатическую передачу, но не смог. Его голова показалась над туманом, затем вынырнули широкие плечи в рубашке. На небритом, заросшем густой черной щетиной лице поселилась глубокая печаль от недосыпа.
— Доброе утро, подполковник! — Девушка открыла глаза и улыбнулась. — Извини, что разбудила, но нам нужно двигаться дальше. На базе колонистов почти закончен первичный контур, нужно спешить.
Рой скуксился, протяжно зевнул, попробовал подняться и закряхтел.
— Мартина, я, конечно, понимаю, что нужно спешить, но я не могу без отдыха! Я двадцать три года гробил своё тело выпивкой и табаком не для того чтобы галопом носиться по инопланетным джунглям.
Девушка тоже поднялась на ноги, отряхнула от листьев штаны и пошла куда-то в сторону.
— Хорошо, час пройдем медленно, чтобы ты набрался сил. А потом — марш-бросок.
Подполковник замычал и заохал, но догнал девушку и пошел рядом с ней.
Их выкинули из десантного бота пять дней назад. Кто бы мог подумать, что шеф Разведки Газимов избавится от своей лучшей работницы. Конечно, думал подполковник, Газимов хотел избавиться и от Тины, и от Роя, ведь ему наверняка было хорошо известно о существах, населяющих леса Зеленой. Эти существа — фаготы, как прозвали их люди из экипажа серчера «Невада», открывшего планету — были крайне агрессивны по отношению к пришельцам. Они убили двух техников-колонизаторов и десантников, которые хотели забрать тела. Похожие на рогатых демонов, с вечно скалящимися челюстями, с толстой хитиновой бронёй, фаготы должны были разорвать в клочья и арестантов, однако не стали этого делать, потому что Тина смогла провернуть фокус с внушением.
— Не могу я спокойно ходить по этому лесу, — тихо вздохнул Рой. — Так и кажется, что из-за ближайшего дерева выпрыгнет красный черт с рогами и откусит мне голову.
— Не откусит, — заверила его девушка. — Я же объясняла, они теперь думают, что мы — точно такие же фаготы.
— Не понимаю, как ты могла это сделать, — покачал головой подполковник, говоря чистую правду.
— Да и ты бы мог, Рой, если б постарался. Когда мы были на Сиил-шиде, разговаривали с Предтечей, то наши тела изменились. Появились способности вроде тех, которые есть у некоторых сейтов. В частности, возможность телепатического общения. Может быть, дело в том, что я внутри теней находилась больше, чем ты: вытаскивала Лику, затем спасала Кейси, а после ещё и на Сиил-шиде…
— Может быть, — вяло согласился Рой. Он принял бы любую версию случившегося, главное, чтобы фаготы по-прежнему оставались подальше, не кидались на него и его спутницу, не хотели их убить.
Тина продолжала говорить. Наверное, она тоже не верила до конца в безопасность под сенью инопланетных джунглей.
— Фаготы — они как фагоциты в крови человека: если появляется инородное тело (например, какой-нибудь вирус), фагоциты сразу же мобилизуются на уничтожение этого тела. Так, фаготы убили твоих техников и разворотили посадочный модуль. Затем они убили солдат. И теперь, поверь мне на слово, они готовятся напасть на базу. Ведь каждую планету можно представить как живой организм, а самые развитые существа на ней всегда будут играть роль фагоцитов — такова природа.
— Самые развитые существа будут беспокоиться за свою территорию, а не брать на себя роль антивирусов, — не согласился подполковник. — Их будут толкать инстинкты самосохранения, желание удержать контроль над своей территорией и обезопасить её от врагов.
— А фаготы разве не этим руководствуются? Возможно, они осознают, что люди, прибывшие на планету, ничего хорошего с собой не принесли. Ведь наша космическая экспансия подразумевает изменение всех пригодных планет, даже если изменять ничего не надо. То, что оказывается приемлемым для нас, редко бывает на пользу существам, испокон веков заселяющим планету. Начальная биосфера умрет и возродится уже в том виде, который нужен нам. Фаготам, понятное дело, в новой биосфере места не найдется.
— Ну, можно резервацию сделать или заповедник, — отмахнулся Рой.
— Ты бы согласился жить в заповеднике?
— Они всё равно ни черта не смыслят, а значит, и возражать не должны.
— Фаготы полуразумны. Это означат, что они пусть и посредственно, но могут анализировать события и предугадывать вероятные последствия.
Рой потянулся было к плоду, свисающему на толстой лиане, но передумал. Сейчас он готов на что угодно, лишь бы вернуться в любой человеческий мир. Даже тюрьма показалась бы раем.
— Откуда ты столько знаешь о фаготах? — В голосе подполковника сквозил скептицизм. — По-моему они вообще не изучены.
— А откуда я знаю про «помидоры»?
Рой сдался, лишь молча продолжал шагать дальше, в одной Тине известную сторону. Ну почему он не может точно так же почувствовать окружающее, впитать витающую в самом воздухе информацию? Верно говорит разведчица: мало пробыл он в теле Предтечи, мало что изменилось в его организме.
Вспомнился разговор с тенью, там, в подземных катакомбах селесидов. Подполковник долго не мог понять, что произошло, куда подевались Мартина и Шон, что за свет слепит глаза… Пока не догадался, что разговаривает с самим собой.
— Кто ты? — Симмонс старался прикрыть глаза рукой, но не ощутил её. Вообще, было такое чувство, будто тело испарилось, исчезло в потоках яркого света. Впереди виднелся силуэт человека, парящего в этом свете.
— Это сложный вопрос, Рой. — Голос человека был странным образом похож на голос самого Симмонса. — Словами я не смогу объяснить тебе, кто я.
— Куда подевались офицеры, пришедшие со мной? — подполковник не чувствовал никакого страха и даже любопытства. Вопросы, которые он задавал, шли из глубины разума и были неосознанными, как вдох или выдох. — Где я нахожусь, чёрт побери?
Силуэт человека стал медленно приближаться, свет за ним терял яркость, превращаясь в равномерное белое марево.
— Не бойся, с твоими друзьями всё в порядке. Они сейчас, так же как и ты, находятся внутри меня и разговаривают со мной.
— Получается, что ты — это корабль?
— Я не корабль. Скорее, я самостоятельная особь из другой реальности, пришелец из иной Вселенной.
Симмонс слегка оторопел. Надо же, подумалось ему, а способность удивляться сохранилась. Наверное, она не связана с любопытством. Вслух он сказал:
