После того, как бхоровские тактические воздушные корабли вынуждены были набрать высоту, третья волна направилась на атакующее формирование, расположившееся на взлетно - посадочном поле, недалеко от грузового судна.
"Чудесно, - подумал Кхореа. - Теперь дженны покажут, на что они способны".
Стэн навел мушку оптической винтовки прямо на цель и нажал на спусковой крючок. Сигфер, находившийся в восьмистах метрах от него, скорчился в конвульсиях, подбросил свой автомат высоко в воздух и рухнул замертво. Стэн снова отполз в развалины, где сидели Ото, Киршейн и Алекс. Киршейн вытащил из сумки модель космического корабля и будто застыл, не отводя от нее зачарованного взгляда. Стэн принялся отпускать какие-то шутки насчет детей, и их игрушек, как вдруг увидел маленькую синюю дырочку над глазом Киршейна. Алекс подполз к Стэну, и они оба вначале долго смотрели на труп Киршейна, затем друг на друга. Не произнеся ни единого слова, друзья взобрались на вершину развалин.
"Такова жизнь. К сожалению, хорошие люди погибают в самое неподходящее время", - подумал Стэн.
Грязный, окровавленный Иган проверил свои наручные часы, внимательно посмотрел на "Атерстон", превратившийся в жалкую развалюху, и решил узнать, где находится ближайшее укрытие, до которого он смог бы доползти.
– Дженнисары! - раздался в микрофоне голос Кхореи. - Перед вами враг!… Сигфер, дайте команду своим эшелонам идти в атаку!
Когда началась третья наступательная волна и три тысячи вражеских солдат строем пошли мимо обломков "Атерстона", часовая бомба отсчитала свои последние секунды.
Выпущенная из носовой пушки бомба, поднявшись на километровую высоту, понеслась со скоростью более тысячи километров в час к задней двери завода. Но, вопреки всеобщим ожиданиям, дверь, ведущая в ангар, осталась на месте. Бомба отскочила от нее и пролетела над "Атерстоном" через цех завода обратно, прямо на взлетно-посадочное поле.
Сверху взрыв напоминал боковой вид грибообразного ядерного облака. Это облако накрыло почти все огромное взлетно-посадочное поле вместе со стреляющими дженнами. Единственное, что можно сказать утешительного по этому поводу: умерли они очень быстро, почти не мучаясь - кто от взрывной волны, кто от недостатка кислорода, кто под обломками рухнувшего здания. Лишь несколько неудачников, оказавшихся в непосредственной близости от места взрыва, превратились в живые факелы.
Менее чем за две секунды три тысячи дженнов ушли в небытие так же, как и завод по выпуску космических кораблей. Ничто другое, кроме многокилотонного ядерного взрыва, не могло бы полностью уничтожить это громадное здание, однако высокоэффективные взрывные устройства подняли здание вверх, а затем сбросили его вниз, на то же самое место, где оно стояло.
Некоторые из наемников, невзирая на строгий приказ, оказались слишком близко от места взрыва. Они погибли. Другие никогда уже не смогут слышать без хирургического вмешательства.
Рейд Стэна прошел более, чем удовлетворительно. Попутная выгода, спасшая в конечном итоге жизнь Стэна, заключалась в том, что сеть компьютерных линий командного бункера была перерезана, и Кхореа вместе с небольшой группой офицеров оказались оторванными от внешнего мира по крайней мере на дня три.
Глава 35
Паррел склонился над экраном, с огромным интересом наблюдая за событиями, происходящими на Уриче. План Стэна удался на все сто процентов.
Но полковник немного перестарался. Насколько понял Паррел, война была окончена. Осталось нанести лишь последний удар - и Паррел позаботится об этом сам.
Он включил пульт управления и соединился по микрофону со своими транспортными судами, зависшими в космосе над планетой Урич.
– Говорит Паррел. Всем кораблям покинуть орбиту. Повторяю: всем кораблям покинуть орбиту. Навигаторы, курс держите домой. Это все.
Конечно, никто из парреловских шкиперов не возражал против такого приказа. Все они были слишком хорошо подготовлены. Поскольку развернувшиеся корабли заняли видовой экран целиком, принц торговли немного пожалел, что не навел улавливатель на поверхность планеты, чтобы улицезреть последние минуты жизни Стэна. Паррел не сомневался в том, что они будут ужасно героическими.
Глава 36
Стэн встал и отряхнул с ног крошеный пластик. С другого края воронки на него одурманенными глазами смотрел Ото. Алекс не мог не улыбнуться, глядя на него.
– Ну как, сработало, парень? - с гордостью спросил Алекс. - Разве это был не самый классический взрыв из всех, что я когда-либо устраивал?
Стэн утвердительно кивнул головой, а затем медленно, словно пьяный, развернулся и увидел Игана. Юноша споткнулся и чуть не упал в воронку, глаза его округлились от ужаса.
– Полковник! - закричал он. - Нас бросили! Стэн зевнул,
– Мы прикованы к этой планете! Нас бросили! Килгур подошел к Игану и хорошенько встряхнул его.
– В такой форме доклады не делают, солдат, - упрекнул парня Алекс. - Разве ты не знаешь, как положено вести себя настоящему бойцу?
Иган взял себя в руки.
– Полковник Стэн, - официально обратился он, хотя его голос все еще дрожал, - группа компьютерной секции докладывает: контакт с грузовыми судами Паррела потерян. Расследование показало, что все вспомогательные корабли покинули свои орбиты. - Затем Иган снова потерял власть над собой. - Нас бросили здесь на верную гибель!
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. ОТВЕТНЫЙ УДАР
Глава 37
– Что вы об этом думаете? - с гордостью спросил Танз Сулламора.
"Клоун вежливый!" - подумал Император.
– Белиберда, - громко заявил он.
На Сулламору жалко было смотреть. Эта картина, как и все остальное, была написана в стиле, который Великий Император имел обыкновение называть "русский героизм". На ней был изображен высокий, мускулистый молодой мужчина с темными волосами и сияющими голубыми глазами. Мужчина, вооруженный ранней моделью виллигана, направлял его на толпу обезумевших, враждебно настроенных гуманоидных фанатиков.
Стены изумительной галереи, протянувшейся почти на километр в длину, были увешаны картинами, которые, по заверениям Сулламоры, составляли самую большую и самую ценную коллекцию нового искусства Империи.
Все картины представляли собой монументальные полотна, выполненные в столь модном сейчас сюрреалистическом стиле. Среднее полотно было выписано специальной вязкой краской, создававшей иллюзию объема. Оттенки цветов менялись в зависимости от того, под каким углом смотреть. При написании полотна художник использовал вместо кисти лазер.
Каждая картина (властитель сначала пристально изучал их, а затем мрачнел от увиденного) отображала какой-нибудь героический момент истории Империи.
И каждая была столь реалистична, что циник Император искренне удивился, зачем нужно было утруждать себя живописью, когда компьютерная фотореконструкция выглядела ничуть не хуже.
Император решил объяснить, чем вызвана его негативная реакция на картины, потому что Сулламора все еще находился в шоке.
– Просто ужас, насмешка какая-то, как и все остальные полотна в галерее! Куда делось старинное абстрактное искусство?
Очень богатый и очень проимперски настроенный человек, Сулламора возглавлял крупнейший горнопромышленный и научно-исследовательский центр. Было у него два тайных пристрастия, к которым он хотел приобщить и Императора, - жуткие картины и несовершеннолетние девочки, ублажавшие своего господина в тандеме. Вот почему Сулламора пригласил Императора на открытие галереи и вот почему он сейчас немного напоминал святого Бернара, обнаружившего, что его бочка с бренди оказалась пустой.
Сулламоре удалось скрыть свою первую реакцию неподдельного ужаса и вторую, которая указала бы Императору, не сумевшему по достоинству оценить совершенного искусства, на его консерватизм.
Сулламора отступил перед этим мускулистым, на вид лет тридцати мужчиной, который с незапамятных времен управлял галактиками. В этом заключалась его первая ошибка. Затем он начал лебезить перед Императором и тем самым совершил вторую ошибку. Император обожал добрые споры и дискуссии. Такого отвращения, как сегодня, он давно уже не испытывал.
– Я думал, вам понравится, - пытался загладить свою вину Сулламора. - Разве вы не узнаете, кто изображен на картине?
Император снова взглянул на полотно. В облике изображенного на нем человека действительно было что-то знакомое.
– Нет, черт возьми.
– Это же вы сами, - сказал Сулламора, - когда сломили натиск неприятеля при Битве у Ворот.
Присмотревшись повнимательнее, властитель действительно узнал себя. Внешность Вечного Императора была несколько приукрашена, хотя он всегда считал себя неотразимым красавцем и, естественно, большим героем, чем был на самом деле. Тем не менее, название "Битва у Ворот" озадачило его.
