нас из дома. Мы были напуганы, взвинчены и чувствовали себя виноватыми. В эти минуты, под влиянием ситуации и собственного ошеломления, я совершенно забыл о камерах. Если бы я о них вспомнил, все сложилось бы по-другому.
Даже Риган не знал об их существовании, да и Мелани, возможно, тоже о них забыла. Так или иначе убийство Хенрика не входило в ее планы. Мелани хотела лишь припугнуть его, чтобы он никому не рассказал об увиденном.
Несколько месяцев мы провели вне дома, почти целый год. Когда я вернулся, уже смирившись с чувством вины, то извлек камеры прежде, чем успела она. Я хотел стереть запись, которая была доказательством совершенного нами убийства, ее существование могло представлять для нас опасность.
Но сначала я решил просмотреть запись – прежде всего потому, что не хотел забывать о содеянном. Возможно, я высокомерный и инфантильный, возможно, мерзавец во многих отношениях, возможно, обидел многих людей и готов сожрать весь мир, но мне никогда даже в голову не приходило, что я могу убить человека, и груз этой ошибки мне предстоит нести до конца дней.
Я убедился, что камера запечатлела нашу драку с Хенриком и как потом в комнату вошел Риган. А еще то, как он увидел, что Хенрик пришел в себя.
Мы четверо были слишком молоды, глупы и напуганы, а потому даже не поняли, что он жив.
Когда Хенрик пришел в себя, он был весь в синяках, возможно, у него были переломы, и он определенно не мог двигаться после наших ударов. Но его вдруг начало рвать кровью, а поскольку он лежал лицом вниз и не мог пошевелиться, он начал захлебываться. Риган, стоявший рядом, наступил ногой ему на шею, чтобы ускорить конец. Так он стоял и ждал, засунув руки в карманы.
И Хенрик умер, захлебнувшись собственной кровью.
Конечно, наши удары причинили ему серьезные травмы, все его лицо распухло от кровоподтеков, но, если бы рядом оказался кто-нибудь другой или если бы Риган не был столь жестоким и хладнокровным убийцей, Хенрик остался бы жив.
Узнав правду, я совершил большую ошибку. Я должен был рассказать все остальным, но вместо этого пошел к Мелани и стал ее шантажировать, чтобы вытянуть из нее информацию об отношениях с Риганом. Так я узнал, сколько времени они уже встречались и каким образом им удавалось это скрывать…
Но, увы, ей тоже было чем меня шантажировать.
Опасаясь, что я покажу видео Адрику и отцу, она пригрозила рассказать всем, что я вовсе не сын Эдриена Кэша. Обнародование связи Мелани с Риганом, несомненно, оттолкнуло бы от нее Адрика и разгневало бы отца. Это ее не устраивало, поскольку Адрик был настолько зависимым и внушаемым, что она всегда могла за него уцепиться. Если бы Мелани его потеряла, ее положение стало бы куда уязвимее. А если бы на нее рассердился отец, возможно, он просто выгнал бы ее из дома.
Второй моей ошибкой было то, что я слишком долго собирался с духом после того, как она узнала, кто мой отец. Когда же я сказал, что мне плевать и я покажу видео в любом случае, у Мелани уже были аудиосообщения, которыми она шантажировала меня: якобы я ее домогался. На этот раз риск был гораздо больше, так что мне снова пришлось молчать.
Именно поэтому я и хотел запереть ее в психушку. Я прекрасно знал, как убедительна она может быть в своей лжи. Она могла затянуть Адрика в порочный круг манипуляций, чем погубила бы нас всех. Но мне не удалось. Адрик всегда вставал на ее сторону, и я отправил бы ее в психушку только в том случае, если бы она стала представлять опасность для окружающих или полностью помешалась. Но приступы помешательства у Мелани бывали не так часто. Все остальное время она вела себя разумно и адекватно.
Отец велел отправить ее в Тагус учиться. Это дало мне возможность присматривать за ней, но вскоре все изменилось. Теперь уже сам Адрик начал отдаляться от нее, а Риган исчез из нашей жизни, занявшись своей. Я уже подумал, что все разрешилось само собой, но не учел, что отстраненность Адрика повлияет на поведение Мелани.
Однажды вечером я вышел в город на какое-то мероприятие, а Мелани осталась с Оуэном и Александром. Вернувшись, я узнал, что они взяли ее с собой на вечеринку, которую не хотели пропускать. Там она познакомилась с Тейтом и переспала с ним. Так начались их отношения. Когда Адрик об этом узнал, они серьезно поссорились. Помню, они очень громко кричали. Адрик швырял вещи. Она плакала. Ссора была очень токсичной, страшной и тревожной. В конце концов Адрик ушел, охваченный яростью и ревностью, и не возвращался несколько дней.
Я тоже был вне себя от злости, но лишь из страха, что Мелани провернет такой же номер, как с Хенриком. Она вполне могла снова заморочить голову Адрику и навешать Александру лапшу на уши. Она была настолько беспринципна, что вполне могла бы натравить их обоих на Тейта.
Я сильно разозлился, что она пыталась втянуть Адрика в свои отношения с другим парнем, и запретил ей выходить из квартиры, а однажды в приступе гнева даже запер ее на ключ, чтобы она сидела дома и не строила сомнительных планов.
Но я не мог контролировать ее все время, и ей удалось инсценировать самоубийство. В тот момент я в него поверил. А потом узнал, что она живет с Тейтом, и решил, что это лучший способ держать ее от нас подальше. Без нее наша жизнь стала намного лучше. И для Адрика, а особенно для меня. Меня волновало только то, что нам троим хорошо и не придется больше нести на себе тяжкий крест ее болезни.
А потом отец решил прислать сюда Ригана, чтобы тот со мной расправился, и мне пришлось отправиться к Мелани и снова шантажировать ее этим видео. Я заявил, что, если она меня не послушается, я покажу его Адрику, и тот поймет, какая она на самом деле, а еще я расскажу правду отцу, и тот больше не пустит ее домой и уж точно запрет в психушку.
Она согласилась, потому что ей не оставалось ничего другого. Ригана у нее не было, потому что он никогда и не был в нее влюблен; Тейта у нее тоже больше не было, потому что тот понял, что она чокнутая. И она не могла потерять еще и Адрика. Согласно моему плану, через несколько дней
