– Какого еще сида?
– Фердиада, – гораздо тише сказала Сана. – Этот нож не может пить человеческой крови, но он и не охотничий, он слишком мал для охотничьего, я нарочно в магазин «Патрон» ходила смотреть. Так для кого же его сковали?
– Что ты мелешь?!
– Не веришь – спроси у Дары. А теперь уходи отсюда, я сама его встречу. Иди, иди!
– Мало тебе того, что ты наделала? – начала было Изора – и заткнулась.
Она поняла, что Сана сказала правду.
Как поняла, по бледному лицу ли, окаменевшему от шагов в подъезде, по телу, подавшемуся вперед, по прищуренным глазам, по вздернувшейся верхней губе?
Сана всерьез готовилась нанести удар. Выходит, кровь, которую она собралась пролить, была-таки не человеческой!
– Дай кинжал, – вдруг приказала Изора. – Давай сюда, я говорю! Фердиада встречу я!
– Нет, его встречу я! Мне ведь с ним не только за Сашку нужно посчитаться, у меня с ним свои разборки, – быстро и взволнованно заговорила Сана. – Ты только прости меня, слышишь, Изорка? И за Дару держись, ей теперь очень плохо… А все остальное – ерунда! Прости и уходи, чтобы ничего не видеть!
– Давай сюда «Лисичку»! – Изора поднялась и стояла перед Саной с протянутой рукой. – Некуда мне идти! Давай сюда, слышишь? Ты же под гейс попадешь, дура!
– Ага, «не нарушай целостность кожи»! Ну и хрен с ним! Я натворила – мне и разгребаться! Уходи, слышишь? Ты не сможешь – а я смогу!
– Говорят тебе – некуда! Я заперла дверь! Все равно я уже под гейсом!
– Сашка – там? – вдруг шепотом спросила Сана.
– Там. Сейчас начнет в дверь ломиться… Совсем с ума сошла! Я ей слово, она мне – десять! Но почему? Почему она меня не слушает?!
– Потому что ты для нее не Изора, а Наталья, – хмуро объяснила Сана. – Вот только не хватало, чтобы ты для родного ребенка была Изорой…
И отвернулась – знала, что не ей бы рассуждать о плюсах и минусах материнства. Да еще и совесть в этом деле была нечиста…
– Давай нож! – приказала Изора. – Хоть ты уцелеешь! А мне уже все равно. К Сашке я его все равно не пущу. Мне начхать – сид он, не сид, черт, дьявол. Моего ребенка он не получит.
– Изорка, дура, что ты наделала!
И Сана, только что осознав, что означает запертая дверь, прямо с ножом в руке кинулась обнимать подругу.
– Ладно тебе, ладно… – Изора отталкивала ее, но не слишком.
– Мы выкрутимся, выплывем! Ты будешь хозяйкой салона, я к тебе на постоянную работу перейду, ничего, справимся… – тут Сана прислушалась.
– Он или не он? Да куда же это Дара запропала?!
Изора посмотрела на часы. Было десять минут шестого.
– А что, если он не явится? Может, моя дура договорилась на вокзале встретиться?
– Подождем…
– Что тебе Дара отвечает?
– Ничего она мне не отвечает! Блок какой-то дурацкий! Погоди… Слышишь?
Внизу раздались легкие и быстрые шаги.
Изора выхватила у Саны «Лисичку» и встала, загородив собой лестницу.
– Ты меня, Сонька, прости, что я на тебя тогда так орала, – быстро сказала она. – Иди, иди отсюда, иди наверх… Я сама…
– Ой, Наташка! – воскликнула Сана. – Так это ты? Твоя работа? Ой, Наташка, знаешь, что ты наделала?…
Глава двадцать восьмая Время привести женщину в свой дом
Отродясь в гостинице «Яр» не бывало такой странной гостьи. Молодая женщина, вселившись, потребовала доставки обеда в номер и живмя жила там, почти не выходя, несколько суток. Впрочем, несколько вылазок она совершила – в кабинет к администратору Лене, где стоял компьютер с выходом в Интернет и, судя по картинке на фирменных пакетах, в торговый центр «Базар», что за два квартала от гостиницы.
Горничная Ася очень любопытствовала узнать, чего такого притащила эта женщина – ей-то «Базар» был не по карману. А та вроде и сидела спиной к Асе во время приборки, вроде и копалась в бумагах, черкая их фломастерами, но обернулась очень вовремя – Ася заглядывала в шкаф.
– Да ладно тебе, – сказала женщина. – Давай, тащи оттуда зеленую юбку. Вытащила? И забирай, глаза б мои на нее не смотрели! Там, на полке, еще пеньюар зеленый должен быть. Забирай впридачу!
Пеньюар был из тех, которые не покупают никогда – разве что подарит спятивший мужчина. Как посмотришь цену, пришпиленную к такому пеньюару, так и задумаешься – а может, лучше телевизор новый взять? Или в Париж съездить?
– Ой, что вы, я не могу… – прошептала Ася.
– Бери, дурочка, – беззлобно приказала женщина, не оборачиваясь. – Пригодится. И добеги-ка ты мне дотуда, где нормальные джинсы продают. Обычные нормальные синие джинсы, а не эксклюзивную мерзость со стразами, которая, того гляди, сама сползет с задницы! Померишь на себя, если в бедрах будут широки сантиметра на полтора, а в талии – на два, бери. Деньги в кошельке, кошелек в кармане. Еще загляни куда-нибудь и купи мне карабин – знаешь, как для большой сумки.
– У нее глаза на затылке! – утверждала потом Ася. – Она вообще никогда в мою сторону не смотрела! А тут – полтора сантиметра!
– Ну и?… – подружкам Любке и Ритке, тоже горничным, не терпелось узнать, чем кончился поход за джинсами.
– Как на нее шили!
Почуяв материальную пользу, Ася потеряла всякое соображение и стала заглядывать к Даре без зова, а только с лучшими намерениями: кофейку? минералочки? не дует ли? калорифер принести? полотенчико поменять? ванну с пенкой приготовить?
И дозаглядывалась.
Ткнувшись в дверь, Ася очень удивилась – ненормальная миллионерша куда-то умотала. Законное бабье любопытство, естественно, проснулось – и Ася своим ключом отперла эту дверь. Он полагала без помех заглянуть в дорожную сумку – не с целью воровства, конечно, а просто… интересно же!…
Она вошла в комнату и услышала какую-то возню, вроде бы на полу.
На выдвинутом в самую середку столе не было ничего, кроме видеокамеры, нацеленной в угол. Ася вытянула шею и увидела обнаженный труп – то есть, трупом она это сочла, потому что живым человек, который уже пошел зеленоватыми пятнами, лишенный руки, ноги и половины туловища, быть не может. Ася ахнула – и тут труп подбросило, он забился, зарычал, на нем вспучился бок, единственная рука бухнула кулаком по полу, и наконец стало видно искореженное лиловое лицо.
Ася очнулась от резкого ощущения ледяного холода. Она открыла глаза и увидела над собой лицо Дары.
– Чего это я?… – жалобно спросила Ася.
– Все в порядке, лапушка, – хмуро сказала Дара, как положено – в домашнем халате и туфлях. – Вставай. Ковры нужно аккуратно стелить – и грохаться не будешь. Я думала, у тебя башка треснет. Входишь, спрашиваешь про постельное белье, делаешь два шага – и бухаешься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
