— Летит, — подал голос Эрни Кэлверт.
— Где? — пожелал знать Марти Арсено.
— Слушайте! — воскликнула Бренда Перкинс.
И они услышали приближение ракеты: нарастающий рев, доносящийся с западной части города, «р-р-р-р» в считанные секунды усилившийся до «Р-Р-Р-Р». На большом экране телевизора практически ничего не было видно. Только потом, где-то через полчаса после неудачной ракетной атаки, для тех, кто остался в ночном клубе, Бенни Дрейк смог замедлить показ записи до такой степени, что на экран выводились отдельные кадры. Они увидели ракету, появившуюся из-за поворота, известного как Литл-Битч-бенд. Она летела в четырех футах от земли, едва ли не соприкасаясь с собственной чуть смазанной тенью. На следующем кадре «фастхок», оснащенный осколочно-фугасной боеголовкой, взрывающейся при контакте, завис в воздухе над тем местом, где морпехи разбили лагерь.
На нескольких последующих кадрах экран заполняла белизна, такая яркая, что зрителям пришлось прикрывать глаза. Потом, по мере того как яркость белизны начала тускнеть, они увидели осколки ракеты — великое множество черных кусочков, отлетающих в противоположную сторону — и огромное черное пятно на том месте, где была нарисована красная буква «X». Ракета попала точно в цель.
После этого люди в «Дипперсе» наблюдали, как вспыхнули леса на стороне Таркерса. Наблюдали, как асфальт на той стороне сначала выгнулся, а потом начал плавиться.
20
— Выстрелите второй, — сухо приказал Кокс, и Джин Рей выстрелил.
Ракета вышибла новые окна и напугала еще больше людей в Восточном Нью-Хэмпшире и Западном Мэне.
Во всем остальном результат остался прежним.
Подстава
1
Когда запись прекратилась, в доме 19 по Фабричной улице, где жили Макклэтчи, на мгновение повисла мертвая тишина. Потом Норри Кэлверт разрыдалась. Бенни Дрейк и Джо Макклэтчи, переглянувшись над ее склоненной головой — в глазах застыл один и тот же вопрос: И что мне теперь делать? — одновременно обняли Норри за трясущиеся плечи, а другой рукой сжали друг другу запястья в духовном рукопожатии.
— И это всё? — недоверчиво спросила Клер Макклэтчи. Мать Джо не плакала, но дело к тому шло, потому что глаза блестели. В руках она держала рамку с фотографией мужа, которую сняла со стены, когда Джо пришел с друзьями, держа в руке ди-ви-ди. — Это всё?
Никто не ответил. Барби устроился на подлокотнике кресла, в котором сидела Джулия. Теперь я могу попасть в большую беду, подумал он. Но первой пришла другая мысль, о том, что город попал в большую беду.
Миссис Макклэтчи встала. Она все еще держала фотографию мужа. Сэм уехал на блошиный рынок, который до сильных холодов каждую субботу проводился на автодроме Оксфорда. Он реставрировал мебель, такое у него было хобби, и частенько привозил оттуда интересные вещи. Тремя днями позже Сэм по-прежнему оставался в Оксфорде, жил в мотеле «Автодром» с десятками репортеров и телевизионщиков. Он и Клер не могли говорить друг с другом по телефону, но постоянно переписывались по электронной почте. Пока переписывались.
— Что произошло с твоим компьютером, Джо? — спросила Клер. — Он взорвался?
Джо покачал головой, по-прежнему обнимая плечо Норри и сжимая запястье Бенни.
— Я так не думаю. Он, вероятно, расплавился. — Джо повернулся к Барби. — От такой температуры мог возникнуть пожар и на нашей стороне. Кто-то должен с этим что-то сделать.
— Не думаю, что в городе остались пожарные машины, — заметил Бенни. — Может, одна или две старые.
— Поглядим, что я смогу с этим сделать. — Джулия встала. Клер Макклэтчи возвышалась над ней. Не составляло труда понять, почему Джо такой высокий. — Барби, будет лучше, если я обойдусь без тебя.
— Почему? — недоуменно спросила Клер. Одна слезинка все-таки покатилась по щеке. — Джо говорил, что правительство назначило вас главой города, мистер Барбара… сам президент!
— Я разошелся во мнениях с мистером Ренни и чифом Рэндолфом относительно этой видеотрансляции. Спор вышел довольно-таки жаркий. Сомневаюсь, что кто-то из них сейчас прислушается к моему совету. Джулия, не думаю, что они с благодарностью воспримут и твой. Во всяком случае, пока. Если Рэндолф хотя бы наполовину подходит для этой должности, он пошлет кого-то из копов, чтобы выяснить, что осталось на пожарной станции. По крайней мере там будут шланги и огнетушители.
Джулия на мгновение задумалась, потом повернулась к нему:
— Барби, тебя не затруднит выйти со мной на крыльцо?
Он посмотрел на мать Джо, но Клер больше не обращала на них ни малейшего внимания. Она отодвинула сына и села рядом с Норри, которая тут же уткнулась лицом в ее плечо.
— Чувак, правительство должно мне компьютер, — напомнил Джо, когда Барби и Джулия направились к парадной двери.
— Безусловно, — подтвердил Барбара. — И спасибо тебе, Джо. Получилось у тебя отлично.
— Гораздо лучше, чем у их чертовой ракеты, — пробурчал Бенни.
Стоя на переднем крыльце дома Макклэтчи, Барби и Джулия какое-то время молчали, глядя на городскую площадь, Престил-Стрим и мост Мира. Потом Джулия заговорила, тихо и зло:
— Он и наполовину не подходит. В этом все дело. В этом все чертово дело.
— Кто не подходит?
— Питер Рэндолф и наполовину не подходит для этой должности. Даже на четверть. Я училась с ним начиная с детского сада, где он постоянно дул в штаны, до двенадцатого класса, где он входил в бригаду сдергивателей бюстгальтеров. Ума у Пита было на тройку с минусом, но ставили ему четверку с минусом, потому что его отец входил в школьный совет, и с тех пор мозгов у него не прибавилось. Наш мистер Ренни окружил себя тупицами. Андреа Гриннел — исключение, но она также и лекарственная наркоманка. Оксиконтин.
— Боли в спине, — кивнул Барби. — Роуз мне говорила.
Деревья на городской площади сбросили достаточно листьев, чтобы Барби и Джулия могли видеть Главную улицу. Практически пустынную — большинство людей оставались в «Дипперсе», обсуждая увиденное, — но вскоре тротуары заполнятся ошеломленными, потрясенными зрелищем горожанами, расходящимися по домам. Мужчинами и женщинами, которые пока не решаются спросить друг друга: а что же будет дальше?
Джулия вздохнула, пробежалась руками по волосам.
— Джим Ренни думает, что все будет хорошо, пока контроль целиком и полностью находится в его руках. По крайней мере в его руках и руках его друзей. Он — самый худший из политиков, эгоистичный, слишком эгоцентричный, чтобы осознать, что ему с такой ситуацией не справиться. А еще Ренни — трус, пусть и пыжится изо всех сил. Когда все станет совсем уж плохо, он пошлет город к черту, если решит, что благодаря этому сможет спастись сам. Трусливый лидер — самый опасный человек. Это шоу должен вести ты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
