— Перестань причитать, как старуха, и отвези меня в город. Мне надо найти Младшего. Нам есть что обсудить.
3
Бренда Перкинс и преподобная Пайпер Либби стояли на автомобильной стоянке «Дипперса» у «субару» Пайпер.
— Я не думала, что сработает, — призналась Бренда, — но я бы солгала, если б сказала, что не разочарована.
— Я тоже. Сильно. Я бы отвезла тебя в город, но должна навестить прихожанина.
— Надеюсь, не на Литл-Битч. — Бренда указала на поднимающийся дым.
— Нет, на другой стороне. В Истчестере. Джека Эванса. Он потерял жену в День Купола. Необычный несчастный случай. Хотя у нас теперь все необычное.
Бренда кивнула:
— Я видела Джека на поле Динсмора, он нес плакат с фотографиями жены. Бедный, бедный человек.
Пайпер подошла к открытому окну водительской дверцы. Кловер сидел перед рулем, наблюдая за расходившимися людьми. Она порылась в кармане, дала ему что-то вкусненькое, потом приказала:
— Подвинься, Кловер… ты же помнишь, что провалил экзамен на вождение. — А Бренде доверительно сообщила: — Он не может парковаться задним ходом. — Овчарка прыгнула на пассажирское сиденье. Пайпер открыла дверцу. Посмотрела на дым. — Я уверена, что горят леса на стороне Таркерс-Миллса, но нас это касаться не должно. — Она горько улыбнулась. — Нас защищает Купол.
— Удачи тебе, — попрощалась с ней Бренда. — Передай Джеку мое сочувствие. И любовь.
— Обязательно. — Пайпер села за руль и уехала.
Бренда уже выходила со стоянки, сунув руки в карманы джинсов, гадая, как ей провести остаток дня, когда подъехала Джулия Шамуэй и избавила ее от этой проблемы.
4
Ракеты, взорвавшиеся при ударе о Купол, не разбудили Сэмми Буши. А что разбудило, так это треск ломающегося дерева, за которым последовали истошные крики Литл Уолтера.
Картер Тибодо и его дружки, уходя, забрали всю траву, которая лежала в холодильнике, но трейлер они не обыскали, поэтому коробка из-под обуви с нарисованными на ней черепом и скрещенными костями осталась в стенном шкафу. Вместе с запиской, которую нацарапал Фил Буши заваливающимися назад печатными буквами: «МОЕ ДЕРЬМО! ПРИКОСНИСЬ И УМРЕШЬ!»
В коробке марихуаны не было (Фил всегда пренебрежительно на нее фыркал, называя «наркотиком для коктейль-пати»), а Сэмми не испытывала ни малейшего интереса к мешочку с кристаллами. Знала, что «помощники» с удовольствием выкурили бы их, но Сэмми полагала, что мет — безумный наркотик для безумцев. Кто еще будет вдыхать дым, в котором содержался порошок, соскобленный с чиркаша спичечного коробка и вымоченный в ацетоне? В коробке лежал еще один мешочек, поменьше, с шестью таблетками, которые Фил называл «красотка», и, когда банда Картера отбыла, Сэмми проглотила одну, запив теплым пивом из бутылки, стоявшей под кроватью. На ней она теперь спала одна, если только не клала рядом Литл Уолтера. Или к ней не заглядывала Доди.
У нее в голове мелькнула мысль проглотить всех «красоток» и раз и навсегда поставить точку на своей несчастной, никчемной жизни. Возможно, она так бы и поступила, если б не Литл Уолтер. Умри она, кто о нем позаботится? Он мог бы даже умереть от голода в своей кроватке. Ужасно, ужасно.
Самоубийство исключалось, и никогда в жизни она не ощущала себя такой подавленной, опечаленной, обиженной. Еще и грязной. Об нее вытирали ноги и раньше, Бог свидетель, в том числе и Фил (который обожал пришпоренный наркотиками секс втроем, прежде чем полностью утратил интерес к сексу). Иногда это делали другие; случалось, она сама — Сэмми Буши не считала себя своей лучшей подругой.
Конечно же, она приводила мужчин на одну ночь, а однажды в старшей школе, после того как баскетбольная команда «Диких котов» стала чемпионом штата, она отдалась четырем игрокам стартовой пятерки, одному за другим, на вечеринке, где отмечали победу (отдалась бы и пятому, но он отключился в углу). И эта глупая идея принадлежала ей. И она продавала то, что Картер, Мел и Френки Дилессепс взяли силой. Чаще всего Фримену Брауну, владельцу «Магазина Брауна», где делала большинство своих покупок, потому что Браун открыл ей кредит. Он был старым, и от него не очень хорошо пахло, но еще и похотливым, что, конечно же, следовало считать плюсом. Потому что все быстро заканчивалось. На матрасе в кладовой магазина его обычно хватало на шесть толчков, после чего он хрюкал и выпускал струю. Удовольствия она не получала, зато знала, что кредит никуда не денется, особенно когда в конце месяца деньги иссякали, а Литл Уолтеру требовались памперсы.
И Браун никогда не причинял ей боль.
А прошлой ночью случилось совсем другое. Дилессепс особого вреда не причинил, но после Картера грудь покрылась синяками, а внизу закровило. Потом стало еще хуже; скинув штаны, Мел Сирлс продемонстрировал инструмент, какие она лишь иногда видела в порнофильмах, которые смотрел Фил, прежде чем его интерес к кристаллическому мету взял верх над интересом к сексу.
Сирлс набросился на нее, и пусть она пыталась вспомнить, что они с Доди проделывали двумя днями раньше, это не помогало. Она оставалась сухой, как август без дождя, до того момента, как Картер Тибодо все содрал ей до крови. Потом смазка появилась. Сэмми чувствовала, как она лужей набирается на диване, теплая и липкая. Мокрым стало и ее лицо, слезы текли по щекам и собирались в ушных раковинах. И во время бесконечной гонки, которую устроил ей Мел Сирлс, она даже подумала, что он может этим убить ее. Если бы убил, что стало бы с Литл Уолтером?
И происходило все это под пронзительные сорочьи крики Джорджии Ру: «Трахайте ее, трахайте ее, трахайте эту суку! Заставьте ее орать!»
Сэмми орала, можете не сомневаться. Много орала, как и Литл Уолтер из своей кроватки в другой комнате.
В конце они предупредили, что она должна держать рот на замке, и ушли, оставив ее заливать кровью диван, корчащуюся от боли, но живую. Сэмми увидела, как лучи фар прошлись по потолку гостиной и исчезли: ее мучители уехали в город. И она осталась с Литл Уолтером. Она укачивала его на руках, ходила взад-вперед, взад-вперед, остановилась только раз, чтобы надеть трусы (не розовые — те она надевать больше не хотела) и набить промежность туалетной бумагой. Могла, конечно, воспользоваться «тампаксом», но ее корежило даже от мысли, что туда надо что-то вставить.
Наконец голова Литл Уолтера тяжело упала на ее плечо, и она почувствовала, как его слюна смачивает ей кожу — верный знак, что он заснул, и заснул крепко. Сэмми положила его обратно в кроватку (молясь, чтобы он проспал всю ночь), а потом достала из шкафа коробку из-под обуви. «Красотка» — какое-то мощное успокоительное, она не знала, какое именно — сначала сняла боль Там Внизу, а потом вырубила Сэмми. Она проспала двенадцать часов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
