я была в этом уверена. Мужчина не ведёт себя так с той, которую ценит, как женщину, а не как человека или специалиста. Может, и переспал бы для смены обстановки, но не хотел. И не потому, что она некрасивая. Просто так бывает. Вот не хочу же я Криса Эванса, а ведь роскошный мужчина, особенно повзрослевший. Только часто зубы сводит от такой идеальной внешности и пиара. Ещё в браке поняла, что на поверхности только «го…но» плавает, а за жемчугом нырять надо.
Наталья судорожно коснулась щеки, заправила за ухо идеально гладкую прядь волос, а потом поднялась и налила себе вина, вероятно, чтобы запить желчь. Взглядом предложила мне, но я с «сочувствующей» улыбкой отказалась, поднялась и встала у бильярдного стола.
Сделав несколько глотков вина, она, будто отвлеклась от своих переживаний, подошла ко мне и с невинным любопытством спросила:
– А что у вас общего с Заварским?
– Абсолютно ничего,– с равнодушной улыбкой ответила я, разглядывая блестящие, словно новые, цветные шары в треугольнике.– Просто небольшой спор, так сказать, пари. Собственно, о нём и шла речь на улице…
– Такое безразличие… Никогда не поверю, что он тебе не понравился?– мгновенно оживилась Наталья.
Я выпрямилась и открыто посмотрела на неё. «Что ты громоздишь дворец из соломы? Слишком сложно для тебя: ты уже провалила затею!» Но ответила со всей присущей мне циничностью:
– Учитывая такую харизму, его сложно не заметить… Но мы не мужчины: нам трудно хотеть только тело, мы хотим их мозг. А мозг Заварского для меня не интересен. Ну а тело без мозга – сама понимаешь – переваренный овощ!
Наталья нахмурилась, то ли не оценив метафору, то ли оскорбившись за свои чувства к известному мужчине.
– Н-да,– задумчиво протянула она и сунула руки в карманы широких брюк.
– Надеюсь, это между нами?– подмигнула я.– Незачем тревожить ранимую мужскую душу.
– Разумеется, Настя,– охотно согласилась та.– Просто странно, что он тебя сюда пригласил…
«Третий камень…»– чуть сама не закатила глаза.
–…должно быть, я чего-то не знаю и неловко проявлять бесцеремонность…
Попытку показаться искренней я оценила снисходительной улыбкой, но зацепок к продолжению допроса не дала. Кого она хотела обмануть? Себя?
– Не бери в голову. Когда мужчины хотят выиграть, они готовы на многое, даже нарушить собственные принципы… А какой всё-таки тебе был нужен совет?
– Ах да,– счастливо заулыбалась она, но насквозь светилась фальшью.– Дело в том, что он… то есть тот, о котором я рассказывала, расстался с девушкой не так давно, но около недели назад пригласил меня жить с ним…
Театральная пауза, в которую я, признаться, засомневалась в Мироне, но, заметив ядовитый блеск в глазах Натальи, поняла, что игра в апофеозе. «Ага, прямо в кино, на задних креслах и предложил… Тогда мы, кажется, встретились все вместе?»
– Нужно ли так быстро соглашаться, пока его постель, так сказать, не остыла после другой?– продолжила она, сделавшись вдруг тревожной и ранимой. Может, в дешёвой постановке пробы и не провалила бы, но не со мной.
– Я не знаю того, о ком идёт речь, но могу с уверенностью сказать, что, если мужчина предлагает сам, нужно брать быка за рога,– прищурилась я от того, насколько сейчас сама уподобилась этой «актрисе». И это она мне хотела показать моё место?
Неожиданно в зал кто-то вошёл. Я спокойно оглянулась. Это был Заварский. И в этот момент захотелось уничтожить его!..
Но он смотрел лишь на меня так внимательно и с ожиданием, что я набрала полную грудь воздуха и замерла, медленно выдыхая и остывая: не время было терять лицо.
– Настя, ты хотела уже отдыхать?– мягко спросил он, не обращая внимания на Наталью, и прошёл к лестнице.– Жду тебя наверху…
«Вот и весь огонь между вами, дорогуша!»– злорадно повернулась к Боговой, наблюдая, как калейдоскоп масок стекает с её лица.
– А где Настя будет спать?– недоуменно следя за Мироном, старательно ровным тоном спросила она.– Здесь же всего четыре спальни…
– Верно. И поскольку гостей слишком много… Настя будет спать в моей,– самодовольно улыбнулся тот и подмигнул мне.
«Мы будем спать вместе?!»
Я с неверием проводила его вверх по лестнице и едва успела сменить недоумение на невозмутимость, как Наталья оглянулась и вопросительно уставилась на меня.
Я только загадочно ухмыльнулась и пошла вслед за Мироном. Ему я собиралась задать трёпки. «Решил уложить меня в свою постель, да ещё и выставить это на показ? Не на ту нарвался!»
– Ты же говорила, что у вас ничего общего?– резко бросила Богова в спину.
Краем глаза заметила движение в конце лестницы.
– Так и есть…– пожала плечами, а потом подняла голову и поймала взгляд Мирона. Он пристально смотрел на меня сверху. Лукаво улыбнулась, повернулась к Наталье и закончила игру:– Кроме спальни… Доброй ночи… Меня уже ждут…
Пока поднималась, а он расшаркивался в остротах, я чувствовала себя так, будто меня пропустили через соковыжималку. Я злилась на Богову, на Заварского, на себя, что всё это допустила. Но мной хотели манипулировать – мои тараканы были против. Кому нравится, когда тебя пытаются задавить, а тебе приходится так напрягаться, чтобы вывернуть всё в свою пользу…
«Только дорого она мне встанет – эта польза,– думала я, пока принимала душ.– Что сейчас сделает Заварский?»
Только размышляя о нём и вспоминая этот день, поняла: что бы он ни сделал, я буду первой…
Сегодня Мирон вёл себя иначе – честнее, что ли, хотя не знаю, в чью пользу. Но видела, что еле сдерживает свои желания, потому что мы не одни… Только это и заставило думать, что могу попрощаться с ним так… Сладко…
А получилось только вывести его из себя, хоть он и не треснул дверью, как Богова. Хотел полного погружения? Утопила!
Теперь маялась…
Когда Мирон вернулся в комнату, притворилась спящей. Я знаю, я умею. А он бесшумно разделся, лёг и будто бы уснул. А вскоре действительно послышалось его мерное сопение.
Я оглянулась. В тусклом свете от окна разглядела, что он спит на боку. Безрассудно захотелось прислониться к его спине и просто подышать им хотя бы минуточку…
Как бы ни сопротивлялась, как бы ни понимала, что происходит, что бы там ни решала голова, а сердце всё равно тянулось к нему. Хотелось быть с ним, хотелось его объятий, поцелуев, взглядов, той проникновенности, что возникла между нами на корпоративе, его голоса, улыбки и шуток, даже его острот в ответ на мои, хотелось быть в его пространстве, в его голове не
